– Рот вы у нее проверяли? – обратился к эксперту полковник Изотов, приехавший на несколько минут позже дежурной следственной группы. – Нет еще, пока только зафиксировали место преступления. – Так посмотрите! Виктор Борисович прекрасно понимал, что результат осмотра особой роли не сыграет. Вне зависимости от того, будет что-то найдено во рту убитой или нет, очевидно, что новое преступление фактически полностью копирует совершенное год назад убийство. Вот только прошлый раз тело было обнаружено в северном пригороде Среднегорска. Но в этом, по мнению Изотова, не было ничего удивительного. Было бы странно ожидать от преступника, что он осмелится вновь возвращаться на места прошлых преступлений, тем более что все они взяты под наблюдение. Теперь, после того, как он один раз уже проявил удивительную наглость и оставил тело жертвы на дне того же строительного котлована, что и в прошлом году. Хоть бы зарыли его, наконец, котлован этот, все равно в этом месте никто уже себе жилье не купит. Но ведь правда, до чего дерзкий ублюдок. А может, дело вовсе не в дерзости, а в осведомленности? Что, если преступник знал, что еще несколько дней назад они, словно страусы, прятали голову в песок, отказываясь признавать очевидное? Боясь признаться в том, что в области новая серия. И это при том, что всего двенадцать месяцев назад остановили предыдущую. Однако, частенько. Интересно, что так людям на мозги влияет, экология? Или телевизор? Две серии меньше чем за два года… Или все же одна? – Есть! – послышался возбужденный голос эксперта. – О, даже две! Изотов подошел ближе и успел увидеть, как стоящий на небольшой стремянке криминалист осторожно извлекает пинцетом изо рта жертвы сережку в серебристой оправе. – Проверьте на отпечатки, – бросил полковник, вновь подумав, что и от этой стандартной процедуры никакой пользы, очевидно, не будет. Если их ни разу не было до сегодняшнего дня, то было бы наивно полагать, что преступник неожиданно поглупел и оставил свои следы там, где их будут искать в первую очередь. Ножницы щелкнули, перерезая почти невидимую, но прочную леску. Голова убитой непременно бы упала в грязную траву, но эксперт крепко ухватил рукой обрезанный кусок лески и начал осторожно спускаться по ступеням раздвижной лестницы. «Выйду ночью в поле с конем, – послышалось из левого кармана брюк полковника, – мы пойдем с конем по полю вдвоем…» – Да, Дмитрий Романович, – в присутствии посторонних Изотов обращался к начальнику управления исключительно по имени-отчеству, – да, очень похоже. Насколько очень? Виктор Борисович обернулся на оставшееся без головы тело, которое все еще сиротливо жалось к потемневшему от времени деревянному столбу. – Как под копирку, – наконец ответил он Хованскому. – Что, и у вас есть новости? Надеюсь, хорошие? Как уходил? В какое время? Лицо Изотова, и без того мрачное, окончательно почернело. – А в какое время вернулся, хоть это они знают? Ясно. Значит, в одиннадцать вечера его дома не было, и где он был, мы не знаем. Что можно сказать, Дмитрий Романович? – Оскал, появившийся на лице полковника, слабо напоминал усмешку. – Похоже, этот труп на нашей совести. Два часа спустя Виктор Борисович сидел в кабинете Хованского, упорно игнорируя любезно поставленную ему под нос чашку кофе. – Мы должны принять решение. Должны принять решение прямо сейчас. И решение может быть только одно. – После каждой фразы Изотов ударял кулаком по столу, отчего стоящая перед ним чашка подпрыгивала, а кофе норовил вылиться через край. – Ты чего лозунгами заговорил, Витя? – огрызнулся в ответ Дмитрий Романович. – Я политинформацию сам проводить умею. Что такого в этом деле изменилось, скажи мне, что ты собрался решения принимать? – Что изменилось? – опешил полковник. – Дима, ты это серьезно спрашиваешь? Тебе еще раз показать фотографии? Это же не просто убийства, это казни какие-то, средневековые! И все это у нас под носом творится. – Ты у нас прямо капитан очевидность, – вздохнул Хованский, – хотя погоны вроде полковничьи. Свои фотографии сам и разглядывай. В конце концов, ты это дело ведешь. – Так ты дай мне его вести! – Изотов в очередной раз громыхнул по столу кулаком, чашка подпрыгнула особенно сильно, и кофе расплескался по поверхности стола. – Лунина надо задерживать, неужели тебе это непонятно? – Я тебя еще раз спрашиваю, – ледяным тоном произнес Хованский, – что изменилось в твоем деле в отношении Лунина. У тебя что, появились по нему новые материалы? Нет, ничего у тебя не появилось! Новое убийство ты ему хочешь предъявить? Замечательно! А почему не вчерашнюю кражу на центральном рынке? – Какую кражу? – удивленно переспросил полковник. – Откуда я знаю? Там каждый день что-то у кого-то крадут. Наверняка и вчера что-нибудь было. Вдруг, Лунин? – Ты издеваешься надо мной? – Изотов побледнел от возмущения. – Он вчера скрылся от наблюдения, никто не знает, где он был до половины первого ночи. – И что? – усмехнулся Хованский. – Никто не знает, и где я был до половины первого, да и после тоже, я один сейчас живу. Что ж теперь, будем всех задерживать, у кого алиби нет? – Но ты, слава богу, не скрывался от наблюдения! – с отчаянием возразил Виктор Борисович. – Слава богу, за мной и наблюдения нет никакого, – поправил его генерал, – и потом, кто от него скрывался? Лунин о нем и знать ничего не знает. Я больше чем уверен, что наружка либо дрыхла, либо бегала в магазин за сигаретами, вот и прощелкали момент, когда он вышел. – Но все же он вышел! – Вышел, – кивнул Хованский. – Вышел! Я бы тоже вышел, если бы на меня столько всего навалилось. Вышел человек и пошел круги по району наматывать. Оно, знаешь ли, полезно перед сном походить, от этого в голове успокоение наступает. – Сейчас самое время для успокоения, – обессиленно пробормотал Изотов. – Ты что же, Дима, думаешь, что такую гору трупов долго скрывать сможешь? – А мы разве что-то скрываем? – Дмитрий Романович пристально посмотрел на подчиненного. – По каждому случаю заведено дело, работа идет. – Ты же знаешь, что все эти дела надо объединять в одно! – Ничего я не знаю, но, если ты так настаиваешь, давай объединим. Я возражать не стану. А что касается Лунина, как только у тебя появится по нему что-нибудь новое, приходи, будем принимать решение. Ты же хочешь принять решение, Витя? – Не то слово, – пробормотал Изотов, вставая из-за стола. * * * Зубарев не обманул. Уже в десять утра информация о его общении с двумя последними из опрошенных частных детективов была у Ильи. Сам Зубарев тоже расположился в кабинете, неторопливо потягивая горячий кофе. – И что ты обо всем этом думаешь? – Он поставил чашку на стол и взглянул на уткнувшегося в протокол допроса Лунина. – Да как-то неправильно все. – Илья наконец оторвался от чтения и глотнул кофе из чашки Зубарева. – Совсем неправильно. – Неправильно, что ты мой кофе хлещешь, – возмутился Вадим, – а в остальном просто все непонятно. – Не скажи. – Илья невозмутимо сделал еще глоток и только после этого вернул чашку на место. – В принципе, почти все понятно, но все равно как-то неправильно. – Знаешь что, – Зубарев на всякий случай отодвинул чашку подальше от Ильи, – ты бы не умничал, тебе все равно не идет. Объясняй попроще. – Если попроще, – вздохнул Илья, – то мне кажется, что время смерти Фильченко и характер его убийства друг другу не соответствуют. – Мне кажется, это мы друг другу не соответствуем, – нахмурившись, пробормотал оперативник. – Последнее время из того, что ты говоришь, я почти ничего не понимаю. – Надеюсь, что это временные трудности, – усмехнулся Лунин. – Я слышал, сегодня утром еще одну девушку обнаружили. Ты не в курсе, что там? – Что там? – хмыкнул майор. – На словах, знаешь ли, трудно описать, я тебе сейчас фото покажу, я на телефон щелкнул. Изотов, правда, приказал с тобой по этому делу вообще не разговаривать. У вас что с ним, контры? – Так ты и не разговаривай, ты молча покажи, – уклонился от объяснений Лунин. Несколько секунд Илья напряженно вглядывался в экран смартфона, затем молча вернул телефон оперативнику. – Ну как, производит впечатление? – полюбопытствовал Зубарев. – Я уже видел нечто подобное, – равнодушно отозвался Лунин, – еще в прошлом году. Выпроводив оперативника, Илья собирался немного поработать, для чего даже включил чайник, ибо делать что-либо натощак, не выпив предварительно в спокойной обстановке хотя бы чашку кофе, не имело никакого смысла. Но этим благим намерениям не дано было осуществиться. Внутренний телефон издал пронзительную трель в тот самый момент, когда чайник, закипев, отключился. Вздохнув, Лунин поднял трубку, затем, спустя несколько секунд, еще раз вздохнув, положил ее на место. Еще десять секунд спустя, заперев кабинет, Илья торопливо шел по коридору. Фраза: «Немедленно ко мне», произнесенная голосом начальника областного управления, другого варианта развития событий не предполагала. – Илюша! Хорошо, что пришел, – увидев входящего в кабинет Лунина, Дмитрий Романович расцвел в белозубой улыбке. – Были варианты? – на всякий случай уточнил Лунин. – Не было, – улыбка тут же исчезла с лица Хованского, – и у меня вариантов тоже не осталось. Присядь. Илья осторожно уселся на ближайший стул, успев понять, что начало разговора ничего хорошего ему не предвещает. – Лунин, ты же понимаешь, что после убийства Короленко к тебе есть некоторые вопросы? Хованский попытался заглянуть подчиненному в глаза, но Илья уклонился от столь тесного визуального контакта. – Мне казалось, я на все вопросы ответил. – Казалось тебе… здесь много кому чего кажется, Лунин. Уже скоро понять нельзя будет, что кажется, а что на самом деле. Так вот, чтобы эту путаницу не усугублять, возьми-ка ты, дружок, отпуск. Недельки на две пока. А там видно будет. – Отстраняете? – Оторвавшись от созерцания собственных стиснутых кулаков, Илья, наконец, поднял глаза на хозяина кабинета. – Обиделся? – в тон ему отозвался Хованский. – А зря. Поверь мне, отпуск для тебя – лучший вариант. – Лучший, чем что? – уточнил Лунин. – Лучший, чем полноценное отстранение. Из него так просто на работу не возвращаются. Так что давай иди, развейся, подыши свежим воздухом. А завтра с утреца передашь все дела Коротковой. – А Фильченко? – А Фильченко в первую очередь. Свободен! Выйдя из генеральского кабинета, Илья захлопнул за собой дверь и повел головой из стороны в сторону, словно пытаясь понять, где именно он оказался. Придя к какому-то известному только ему одному выводу, с каменным выражением лица Лунин пересек приемную, прошел несколько метров по коридору и начал спускаться по лестнице. На лестничной площадке этажом ниже он молча отодвинул плечом в сторону мешающего ему пройти мужчину и равнодушно скользнул взглядом по стоящей у стены его собеседнице. Лишь спустившись на первый этаж, Илья понял, что на лестничной площадке стояла Шестакова. Оглянувшись назад, он увидел лишь уходящий наверх пустой лестничный марш. Привычно вздохнув, Лунин покачал головой и поспешил покинуть здание следственного комитета. Сев в машину, он некоторое время размышлял над сложившейся ситуацией и в результате этих размышлений пришел к двум выводам. Во-первых, Хованский действительно предложил ему лучший вариант из всех имеющихся, а во-вторых, теперь у него была куча свободного времени, которое необходимо было чем-то занять. Еще немного подумав, Илья нашел замечательное и, как ему казалось, весьма полезное применение этому, внезапно появившемуся у него времени. – Когда вы планируете приступить к тренировкам? – Симпатичная блондинка в оранжевой рубашке поло смотрела на мужчину в форме с любопытством.