Или это всего лишь была слуховая галлюцинация? Ведь если долго держать прижатую к уху морскую раковину и ждать, что вот-вот ты услышишь шум прибоя, ты его рано или поздно услышишь, и явно, он даже будет убаюкивать тебя! А они долго лежали на этом люке. Хорошо, что не заболели. «Теперь ты знаешь, что я не вру», – сказал Тигр. А спустя еще четыре года, в компании Мишки Сомова и Паши Киселева, Юля думала: а был ли это звук, похожий на звук мотора? Или на что-то другое? Рев – да, но не мотоцикла! Рев бегущего зверя… Тут, под ними! Страшно звучало! Даже думать об этом было мучительно! Невозможно! Когда они выбирались наружу, Тигр рассказал, что они с друзьями пытались взломать чугунный люк, но он точно сросся с этим камнем. Его приварили так, чтобы никогда уже не открыть. Тигр был смелый, надо сказать. Он решил раздобыть сварку и узнать, что же кроется под землей. Но через короткое время в этом корпусе случилось очередное обрушение, рухнула часть стены, только чудом их компания не лишилась половины людей, обошлось переломами. Сюда нагрянула милиция и запретила соваться в эти здания под страхом задержания, протокола и штрафа. Так и осталась тайна чугунного люка неразгаданной… Вот какую тайну хранила Юля. Но просить Мишку или Пашу сорвать преграду, с которой не смогли справиться дюжие молодцы-байкеры, было просто глупо. И опасно – для всех. – Мне однажды один байкер доверил тайну, – сказала Юля. – Про это место, – она кивнула на кирпичные строения. – Про второй корпус. – Какую тайну? – почти одновременно спросили Мишка и Паша. Юля взглянула на ребят. Она не могла от них этого утаить! Могла скрыть только личные подробности дела, как то страстные обжимания на всех этажах, но не суть. – В том, втором здании, есть люк, он ведет в подвал. А в подвале есть еще один люк. И вот оттуда слышен рев, как будто мотоцикл носится под землей, ну, так его тот байкер воспринимал. Они пытались туда прорваться, но люк был намертво заварен изнутри. Так он сказал. Паша уставился на нее. – Это правда? – Чистая, – кивнула Юля. – Ничего себе. – Глупо, правда? – Почему же глупо? – в ответ спросил Паша. – Страшно – да, интересно – да. До чертиков. Но не глупо. – Так вот, для байкера это был страшный мотоциклист. Но не для нас. Да, мальчики? Особенно после того, что мы увидели на картинах этого странного художника – Одиссея Карповича Рокотова. – Вот бы проверить, – прошептал Киселев. Мишка Сомов нахмурился: – А почему ты мне раньше этого не рассказывала? Про байкера? Белоснежка? – Забыла, Гном. Просто забыла. Потому что не придала этой глупой истории значения. А вот теперь она взяла и всплыла в памяти. Представляешь? Ладно, поехали в Бирюков. Сюда мы еще вернемся. И люк найдем. Это мне интуиция подсказывает. 2 Дорога до городка Бирюкова заняла ровно час. Ехали вдоль Волги, потом перелетели мост, соединивший два берега великой русской реки, и вот он – Бирюков. Компактный городок на слиянии двух рек сохранил особую архитектурную сердцевину, точно пришедшую из девятнадцатого века: строгие дворянские особняки и купеческие дома в пряничном духе, десятка полтора симпатичных церквей с голубыми и золотыми куполами. Ну просто лубочная картинка! По дороге они заехали в супермаркет и купили бутылку вина и печенье. На улице Вяземской, на краю старого города, у самой Волги, гости Бирюкова быстро нашли дом номер «4», припарковали машину и двинулись к месту назначения. Их ждали. На звонок послышались быстрые шаги – дверь открыла девочка-подросток лет четырнадцати, светловолосая, светлоглазая. – Вы историки? – выпалила она. Ее взгляд был устремлен на Юлю. – Из Вольжанска? – Да, – кивнула гостья. – Мы – они самые. А ты внучка Владимира Константиновича? – Я – правнучка, – вновь выпалил та. – Меня Лизой зовут! – Привет, Лиза, – подмигнул девочке Мишка. Теперь она внимательно посмотрела на молодых людей. – Проходите! Едва они вошли и Лиза закрыла за ними дверь, как послышалось бодрое шлепанье тапочек. В коридор вышел старичок в спортивном костюме. Словно только что с пробежки. Гости хором поздоровались. – Здравствуйте, здравствуйте! Ну, вы удивили меня! – с ходу сказал он. – Разувайтесь и проходите в гостиную, молодые люди. Тапочки не забудьте. У нас их много – на всех хватит. Иди, Лиза, чайник поставь. Сейчас будем смотреть на картины моего дедушки! – весело добавил он. – На Лабиринт! Мишка придушенно закашлялся. – Ему придется милой девушке Лизе на психиатра раскошелиться, – тихонько пробормотал он. – Тшш! – шикнула на него Юля. – Что такое? – спросил старый хозяин дома. – Мы уже говорили: там ужасы, – честно призналась гостья. – На картинах. Так что лучше без Лизы… – На самом деле всё так страшно? – азартно поморщился старик. Гости обувались в тапочки. – Детям до шестнадцати! – объяснил за всех Мишка и кивнул в сторону кухни, где струя воды била в электрочайник. – Потом вопросов не оберетесь. А почему у дяденьки голова не человеческая и с рогами? А почему он ест мальчиков и девочек? И почему сразу всех? Честное слово! – «Кошмар на улице Вязов» отдыхает, – со знанием дела добавил Паша. – Идемте, – кивнул хозяин, и ребята гуськом вошли за ним в гостиную. – Как вы уже поняли, я не удивлен. – Хозяин потер подбородок. – В семье знали о существовании картин, в центре которых Лабиринт Минотавра. Все это только объясняет полную секретов жизнь моего деда и его фантастическое путешествие по Европе. – А почему фантастическое? – спросила Юля. – Об этом и речь. Итак, вы посвящаете меня в те тайны, которые открыли недавно, а я вас посвящаю в те, которые знал всю свою жизнь. И в которые старался никого не посвящать. Как говорится, дашь на дашь, молодые люди. – У вас компьютер есть? – У деда нет – у меня есть, – влетела в комнату Лиза. – Ноутбук! Я чайник поставила, дедушка, и варенье достала. – Молодец! – похвалил он внучку. – Тащи сюда свой волшебный ящик. – Шустрая она у вас, – сказал Мишка. – Хо-хо, еще какая! – подтвердил Рокотов. Внучка принесла ноутбук, Юля подключила к нему телефон, сбросила файлы, и скоро уже старый человек, опустившись на диван, с изумлением рассматривал картины, написанные сто с лишним лет назад его легендарным дедом. Лизу отправили заваривать чай, резать хлеб и раскладывать варенье по блюдцам. Мишка был прав: нечего ей было смотреть, как Минотавр разрывает на части и пожирает ее древнегреческих ровесников. – Все верно, все верно, – кивал Рокотов. – Все как и говорил отец! Лабиринт Минотавра – дед бредил им! Значит, все так оно и было… Когда все картины были просмотрены, Юля требовательно взглянула на старика-хозяина в спортивном костюме: – Ну так что, Владимир Константинович, пора и вам рассказать нам что-то интересное. – Да-да, пора, – заметил он. – Только давайте вначале попьем чайку, потом я отправлю Лизу погулять, а уж мы с вами пооткровенничаем. А пока я вам картины деда покажу, из тех, что сохранились. Они и тут, в гостиной, и у меня в кабинете. Я всю жизнь инженером проработал, в обеспечении нашего моста через Волгу. А мог бы стать художником. Я неплохо рисовал, и отец мой был неплохим пейзажистом, кстати. Это все по наследству передалось – от Одиссея Карповича Рокотова. Чаевничали в темпе. Быстро выпили вино, поспешно расправились с вареньем и печеньем. Всем хотелось поскорее завершить процедуру и отправить подальше из дома шуструю внучку Лизу. И вот – Лиза ушла к подружке… – Итак, слушайте, – сказал старый хозяин дома. – Я родился в 1939 году, иначе говоря, мне семьдесят восемь лет. Мой дед пропал без вести в 1919 году… – А разве он не погиб в застенках ЧК? – перебила его Юля. – Это одна версия. Видели, как его забирали, но тела никто не видел. Так вот, мое рождение и его смерть, или уход, разделяют двадцать лет. Это много! Для меня дед – человек-легенда. Но и мой отец знал своего отца не так долго. Отец 1903 года рождения. Все, что он слышал от отца, было в пору его отрочества и юности. До шестнадцати лет. К тому же дед был молчуном, он слишком много видел в жизни и много пережил. Одних богатая на события жизнь делает вечными рассказчиками, других замыкает в себе. Дед был из вторых, разговорить его было сложно, как не раз вспоминал мой отец. И бабушка говорила моему отцу, что тот замолчал после путешествия по Европе с богачом. Когда они устроили легендарную охоту! – Охоту? – переспросила Юля. И переглянулась с Мишкой и Пашей. – Да, – ответил Владимир Рокотов. – Но обо всем по порядку. История жизни художника Одиссея Карповича Рокотова – это практически миф, легенда. Об этом не стоит забывать. Но легенда и миф – увлекательнейшие! – погрозил старик пальцем своим гостям и вздохнул: – Дед был человеком талантливым, но самоучкой. Он проучился в Петербургской академии художеств всего один год, потом в Бирюкове умер его отец, и ему пришлось вернуться – помогать матери кормить семью: двух братьев и двух сестер, всех младших. В конце восьмидесятых годов девятнадцатого века Одиссей Карпович выставлялся на большом вернисаже в Вольжанске и там познакомился с богатым промышленником Мельниковым – это знакомство и решило его судьбу. – С Иваном Ивановичем Мельниковым? – быстро спросила Юля. Молодые люди вновь переглянулись, но теперь очень красноречиво. – Ну разумеется, – кивнул старик, – с землевладельцем, хозяином железной дороги, целой волжской флотилии, а самое главное – самого большого в Поволжье кирпичного завода на перекрестье трех дорог: Вольжанск, Бирюков, Зубов. Вы должны были проезжать мимо этих руин. – Да-да, мы обратили на них внимание, – вздохнула Юля. – На руины. Музей под открытым небом!