– Хорошо! – Так ты телефон записывать будешь, принцесса? – Диктуй! Отец продиктовал с пояснениями: – Узнал через старого друга. Это телефон директора губернского архива Суворина Евгения Максимовича. Он откроет для тебя двери в любое прошлое. Юля записала информацию и скоро попрощалась с заботливым отцом. Доела шанежку, допила компот с яблоками и малиной и поспешила на улицу, где ее дожидался Мишка. «Похода с Пашей скрыть не удастся, – вздохнула про себя она. – Сейчас начнется! Сцена ревности номер сорок восемь. Или восемьдесят четыре. Или…» Все так и случилось: едва она рассказала, что ходила к историку Каверзневу с Пашей, Сомов покраснел от возмущения и гнева, вытаращил глаза, как рак, и запыхтел. Он даже слова найти не мог! – У тебя удара не будет? – спросила Юля. – Мне скорую не вызвать? – Ты еще вчера меня поцеловала, предательница! – Ну хорошо, поцелую еще раз. Чтобы ты не умер. Вечером. Когда они выясняли отношения, в беседку вошел Паша. Разговор про поцелуй за его спиной и обещание нового поцелуя, хотя бы вынужденное, повергло его в шок. Ноги подкосились у бедолаги. – Я вам две скорых вызову, – предложила Юля. – А то в одной вы живыми до больницы не доберетесь. Перегрызете друг друга. И скажу, чтобы вам смирительные рубашки надели. Так что, мне вызвать скорую? Кто ослаб настолько? Ну, ребятки? – Не надо скорую, – процедил Паша. – Перебьюсь, – пробубнил Мишка Сомов. – Отлично, тогда я займусь делом. – Она достала телефон и, отыскав номер, нажала на вызов. – С вашего позволения. – Алло, здравствуйте! – почти тотчас защебетала она. – Это Евгений Максимович Суворин? Очень приятно! А это Юля Пчелкина, историк, дочь профессора Николая Александровича Пчелкина из Москвы. Меня вам рекомендовал ваш друг, проректор педуниверситета Макаров, и он же друг моего отца. Да, вот такая цепочка! Когда можно к вам подойти? Послезавтра? Отлично! В обед? Просто великолепно! Спасибо большое, Евгений Максимович, послезавтра в два буду у вас. Да, всего доброго, до свидания, – она отключила телефон. – Что вы так на меня смотрите, как будто прежде не видели? – Как ловко ты умеешь изменяться? – пробормотал Мишка. – Указываешь, прорабатываешь, щебечешь, смеешься, заискиваешь. Как хамелеон… – А ты раньше этого не знал? – Догадывался. Паша тоже с осуждением смотрел на девушку. Разговор про поцелуй все еще мучил его. – Я женщина, между прочим, – просто ответила Юля. – И что с того? – Для меня это – обычное дело. – Ужас, – покачал головой Мишка. – Нет, не ужас, – замотала головой Юля. – Это – природа! – Хамелеона, – кивнул Мишка Сомов. Паша стал еще мрачнее. Надо было их растормошить. Пропустить через них электрический ток. Отвоевать свои позиции и закрепиться на взятой высоте раз и навсегда. Чтобы и близко подойти боялись! Юля собралась, как кошка перед прыжком, и встала перед ребятами: – А теперь слушайте меня. Я живу в мужском мире, как и четыре миллиарда других женщин. Мы живем в мужском мире десятки тысяч лет! И все это время, в холод и зной, нам приходилось выживать. Нас могли убить, взять силой и, что хуже всего, выбросить вон – умирать голодной смертью. А нам еще надо было вынашивать ваших детей, сохранить потомство, продолжить популяцию на планете Земля. И ради сухой и просторной пещеры, ради куска еды для себя и малюток, мы научились лгать и притворяться, говорить то, что вы хотите услышать, соблазнять и быть беспощадными в этом соблазнении, да-да, но любым способом получить то, что нужно нам. У нас такая миссия! Такова наша природа! Сохранить любым способом жизнь. Которую вы, кстати, все время отнимаете, устраивая войны. Во мне работает генетическая память и опыт тысяч поколений. Ясно, Сомов? Ясно, Киселев? Сомов почесал нос. Паша все еще хмурился. – Ясно, говорю? Или мне пойти и поискать другую команду мужчин? Более умных и покладистых? – Ладно, – хмуро ответил ее рыжий друг. – Ясно. – Паша? – Мне ясно, – поспешно кивнул тот. Он не хотел отдавать свою одноклассницу, хоть и врунью, другим мужчинам, тем более умным и покладистым. – Отлично, – сказала Юля. – А теперь будем собираться в дорогу. Нам нужны маскировочные халаты, их мы купим в военторге, придется разориться, бинокли, у меня есть один, а также вода и еда. Да, и веревочная лестница. Мы должны успеть вовремя. Пошли, – и она, мигом повеселев, первой выпорхнула из беседки. – Балбесы. Маскхалаты они купили в военном магазине. Им предложили роскошные сапоги-вездеходы, но они отказались. В спортивном магазине они купили комплект для спасателей – плетеную веревочную лестницу с крючками, упакованную в сумку с ремнем через плечо. – А зачем лестница? – поинтересовался Мишка. – Кого мы будем спасать? Белок? – Сами себя, – мрачно пошутила Юля. – Мало ли что случится! В универсаме они затарились продуктами и водой и почувствовали себя полностью экипированными. Три газовых баллончика, походные ножи и два электрошокера у них уже были. Через полчаса старенькая «Нива» Паши вырвалась из города и понеслась в сторону большого областного районного центра Белый Яр. Все трое уже переоделись в маскхалаты и представляли собой группу захвата, этакий отряд «альфа» или «омега», «бета» или «гамма», выступающий в поход против опасного неприятеля. Впрочем, что неприятель был опасен и от него можно ожидать любого ответного хода, даже самого жестокого, никто не сомневался. – Ну вот, Кисель, ты и дождался своего боевого крещения, – по дороге обреченно сказал Мишка, развалившийся на заднем сиденье. – Еще позавчера в трико и драных тапочках ты смотрел ужастики по телику и думал, что это верх эмоционального наслаждения, а сегодня ты будешь отбиваться от врага свежесрезанной еловой дубиной. – Если надо, то буду, Рыжий, – смело ответил Паша. – Юля, а вдруг они уже там? Как тогда поступим? Она должна была знать ответы на все вопросы! Ну просто обязана! – Не исключено, Паша, что они уже обживаются на месте, – ответила девушка, похожая в маскхалате на современную амазонку. – Остановимся за километр, корзинку мы взяли, прикинемся грибниками. Разберемся, короче. – А если окружат и возьмут в оборот? – теперь спросил Мишка. – И деваться будет некуда? – Скажем, что хотим вступить в их секту. Пока на правах вольных слушателей. А что, страшно? – она обернулась к Сомову. – Терпимо, – откликнулся тот. – Главное, чтобы они не практиковали каннибализм и не были голодны, все остальное – ерунда. – Не исключено, судя по разговору вождя, – заключила их атаманша. – Сегодня все и узнаем. До Белого Яра было сто километров – час езды. Пока «Нива» летела по трассе, Юля точно высчитала, где находится культовый памятник древней архитектуры, который, если честно, походил больше на обычный расколотый валун. Но расколотый очень причудливо. В монографии, которую Юля успела изучить за обедом, Яков Янович Каверзнев убедительно доказывал, что этот валун – один из древнейших языческих алтарей Поволжья. Там даже были стрелки, указывающие, что когда-то этот алтарь представлял собой гигантскую рогатую голову Тавромана. Со временем рога были сшиблены, голова расколота, но жертвенная часть – нижняя челюсть страшного чудовища – осталась, на ней и закалывали своих жертв поклонники языческого божества. И Каверзнев предполагал, что первоначально эти жертвы были человеческими. Причем, писал он об этом, как показалось Юле, с особым удовольствием. – Все-таки он чокнутый, – листая книжку, пока они неслись по трассе, сказала Юля. – Хуже другое, если в него вселился дух одного из жрецов этого культа. – Ты так шутишь? – спросил Мишка. – Буддисты возят погремушки ушедшего далай-ламы по деревням и селениям, в надежде, что очередной малыш в каком-нибудь поселке узнает их и проявит к ним особое внимание. Там целая система подобного узнавания – и она продолжается тысячелетиями. Если допустить, что может возродиться далай-лама, то почему не может возродиться жрец религии Тавромана? – Мрачно это как-то, – заметил Сомов. – А я люблю, когда мрачно, – в свою очередь бросил крепко державший баранку Паша Киселев. – Кто бы сомневался? Чудила! – покачал он головой. – Я – капитан Соло. Рыжий. – Ах, ну прости. – И он откинулся на спинку сиденья. – Дурдом на выезде! – Хватит, мальчики, – мягко остановила их Юля. – У вас сегодня будет еще время и подергаться. Не торопите события! 2 Дивные просторы летнего Поволжья! Зеленые луга и поля на десятки километров, леса и перелески, дороги и дорожки, тропинки и тропки! Они смело влетели в эти райские кущи, к великому счастью, забытые цивилизацией, и потерялись в них. И никогда бы они не выехали к тому камню, лежавшему посреди небольшого поля, если бы не подсказки Каверзнева: пять километров от деревни Красный Бор на юг, по проселочной дороге, слева будет озеро Змеиное, а справа лес, а за ним поле и еще один лес, а потом… Помогла и Мировая сеть. Вид из космоса. Они даже камень разглядели, заснятый телескопом, – расплывшееся белое пятнышко в центре обширного зеленого поля; с двух сторон это поле ограничивалось лесом. «Нива» съехала с широкой дороги, важной транспортной артерии, любимицы местных тракторов и комбайнов. Кувыркаясь, вездеход покатил по едва заметной тропе к первому лесу. Юля не выпускала бинокля из рук. Затем «Нива» устремилась через поле ко второму лесочку. Но когда им оставалось всего ничего и лес уже стал редеть, Юля неожиданно крикнула: – Сворачивай с дороги! Паша, перепугавшись, бешено крутанул баранку, и они резко рванули влево, с угрозой вот-вот перевернуться. – Спятила?! – возопил Мишка, кувыркнушийся на заднем сиденье. – Они уже там, – сказала Юля. – Машин десять! – А я ничего не увидел, – пролепетал Паша. – И я ничего, – подхватил Мишка. – Хоть в чем-то вы солидарны, – с насмешкой отреагировала Юля.