Жрица достала из складок шкуры флакон и влила в рот женщины его содержимое. – Что это? – спросил Мишка. – Думаю, наркотик, – ответила Юля. – Зачем? – Она вводит ее в транс! Прибавляет дури! Жрица должна сделать из нее абсолютную рабыню! Полуголая жрица взяла кинжал и приблизила лезвие к телу женщины, а потом срезала вначале верхнюю часть серебристого купальника, а за ней и нижнюю, и темноволосая женщина осталась обнажена. – Вау! – прошипел Мишка. – Крутизна! Теперь Паша тяжело проглотил слюну. – Понимаю, – произнес Киселев, – понимаю, что будет… Жрица обмакнула руки в кровь убитого барашка и измазала лицо женщины. Сектанты завыли громче, они планомерно погружались в транс. Трещали костры, били тамтамы. Черные клубы дыма рвались к звездам. – Сейчас начнется, – констатировала Юля. И она не ошиблась. Длинноволосый мужчина стащил с плеч шкуру и бросил ее на землю. Сложенный идеально, похожий на античного героя, он остался в одной набедренной повязке и все той же серебристой маске. И его набедренная повязка уже призывно вздыбилась. Потом он легко подхватил женщину на руки и уложил на шкуру. И только сбросил набедренную повязку. – Ух ты, – пробормотала Юля. – Да уж, – выдохнул Мишка. Скромный Паша и слова не мог вымолвить. Все происходившее давно превратилось в фантастический спектакль, который он никогда не мечтал увидеть живьем. Разве что в порносайтах! – А он уже готов, – заметила Юля. – Какой быстрый Тавроман! Тем временем, под вой сектантов, длинноволосый атлет развел и поднял ноги женщины – и началось… Мишка и Паша глядели на священнодействие не дыша. Мир опрокинулся, перевернулся вокруг них! Он открывался им иной стороной, такой чувственной и порочной, такой влекущей и обжигающей, что малоопытные молодые люди просто проглотили языки. – Мы видим древнейший ритуал, – сказала Юля таким тоном, будто совершала открытие. Она тоже во все глаза смотрела на акт совокупления. Тавроман – демон, сила земли! Он и есть дьявол. И пришел он не за простой земной женщиной – за царицей. Оплодотворить ее. Вот в чем суть! Вот почему на ней не было шкуры! Сейчас она должна зачать Минотавра! Мутанта, выродка. Нового земного царя! Говорю это как историк. Слышите, мальчики? Да что с вами? – возмутилась она. – Вы полового акта не видели? Но мальчикам было не до нее… – Ясно, – кивнула Юля. – Челюсти только не потеряйте. – Не потеряем, – сипло пробормотал Мишка Сомов. – И с веток не попадайте. – Не попадаем, – целясь камерой на вакхический спектакль, успокоил ее все тот же Сомов. Паша упрямо молчал, улавливая камерой жаркое и громкое совокупление. Крики женщины долетали даже до лесочка. Но зрелище и впрямь завораживало! А потом случилось то, что уже никак нельзя было предугадать. Или напротив – можно и нужно было! Сектанты стали сбрасывать с себя шкуры и устилать ими землю. Гудели от боя тамтамы. Жарко горели костры, выбрасывая в ночное небо черные клубы дыма. Теперь уже под открытым небом начиналась настоящая сексуальная оргия… – Такого я никак не ожидала… – шепотом сказала Юля. Мишка и Паша торжественно молчали. Полсотни извивающихся в любовной агонии тел поражали воображение. Но и это был не предел! Сектанты стали менять партнеров. Быстро нашла себе партнера и жрица с татуировкой на левом бедре. – А ее, видите ее?! – спросил Мишка. – Кого? – воскликнул Паша. – Жрицу? – Да нет! Ту, которая была в красном платье! Которая должна родить Минотавра?! – Да, вижу! – И я вижу, – ответила Юля. Длинноволосый атлет оставил свою партнершу на четвереньках, и теперь к ней подходили другие мужчины – все, кто хотел… – Да-а, – зачарованно протянул Мишка. – Голливуд!.. Кисель, слышь, Кисель… – Чего тебе? – хрипло спросил тот. Оба ловили на камеру темноволосую красотку, в которую немного втюрились еще там, на развалинах завода. – Ты тоже об этом думаешь, Кисель? – Мишка буквально требовал ответа. – Если честно? – О чем думаю? – ответил вопросом тот. Ребята уставились друга на друга, затем на Юлю, и вновь друг на друга. – Да о том! Вот если очень честно, а?! Паша вдруг смутился. Мишка не выдержал: – Надо было не только лестницу, но и повязки такие же прихватить! На глаза! Все ты, Пчелкина, газовые баллончики тебе, электрошокеры, фонарики, а нет чтобы серебристыми повязками запастись! Когда еще такое случится в моей жизни? Когда такой случай представится?! А, Пчелкина?! – О чем вы? – глядя в бинокль, спросила Юля. Она не слишком слушала своим малоискушенных спутников – знала она, девчонка, их переживания! И вдруг захлопала глазами: – Ах, вон о чем?! – догадка ошеломила ее. – Вам туда захотелось? И тебе, Паша? Та-ак! Это дьявольский праздник, Сомов! – Ну и что? Зато какой эмоциональный! – Вот так и продают душу дьяволу! – Да я только маленький кусочек души! – едва не заплакал Сомов. – И не насовсем! Юля уверенно кивнула: – Пора нам возвращаться домой, ребята! Ой, пора! А вакханалия была в разгаре! За тысячелетия земля повидала немало оргий в разных культурах и в разных концах света, но подобное представление здесь, на Волге, в начале двадцать первого тысячелетия, было явлением особенным: ярким, безумным, диким! Нарушающим все мыслимые запреты! Ведь это не Древний Рим – распущенный и порочный! Беспримерный в своей безнравственности. Это – центральный район России! И потому этот дикий праздник казался таким притягательным и желанным для людей, сбросивших шкуру обыденности! Хотя бы на одну ночь, на несколько предрассветных часов! И более всех сейчас ликовал Тавроман! Поле стало успокаиваться только перед рассветом. Одни разбредались по палаткам, другие, обнаженные, спали у остывающих костров. – Теперь точно пора уходить, – сказала Юля. – У нас целый фильм на телефонах! Пока сектанты и маньяки будут дрыхнуть, унесем ноги. – Фары все равно придется включить, – сказал Паша. – И ладно – им сейчас не до нас. У них впереди похмелье! Юля и Паша осторожно спустились по веревочной лестнице, на Мишке была самая главная обязанность – отцепить лестницу и аккуратно приземлиться самому. Руки и ноги затекли, он едва не сорвался на полдороги вниз. Затем, не включая фонарей, ребята двинулись искать машину. Но непроглядную лесную тьму уже разрушали первые волны рассвета. Они отыскали «Ниву», покидали вещи в багажник, расселись по местам. – Ну что, включаю мотор? – спросил Паша. – Врубай. – Если они очнутся, а мы залетим в кювет, плохо будет. – А ты не залетай в кювет, Кисель, – посоветовал Мишка. Паша включил зажигание, «Нива» зарычала, водитель нажал на газ, и вездеход смело вырвался из кустов «морошки», в которых простоял всю ночь. Машина выкатила из леса и кое-как проползла мимо кромки к подобию лесной дорожки, заваливаясь то влево, то вправо, покатила в сторону грунтовой дороги. Мишка Сомов все глядел назад, нет ли погни, об этом думали все, но напрасно: сектантам было не до них! Они спали мертвым сном. Скоро «Нива» выехала на грунтовую дорогу. На востоке уже вовсю светало. Еще через четверть часа они летели по асфальтовому шоссе в сторону Вольжанска. Ребята все больше молчали. Увиденное безраздельно владело ими. – А скажи, Белоснежка, – вдруг не удержался Мишка. – Ты бы так хотела? – Как – так? – Сама знаешь: как они! – Ах, вот так?! – усмехнулась Юля. – Ну, Сомов! Вопрос был задан напрямую, и Паша не удержался – взглянул на Юлю. – Мне отвратителен культ этого зверюги! – сказала девушка. – Я не про зверюгу, я про сам праздник, – уточнил Мишка. И вновь Паша уставился на одноклассницу.