– Он вас пришлет ко мне, а я вам повторю то же самое, ведь именно я отвечаю за все архивы. Вам ясно? – Ну, в общем да, – кивнула Юля. – Я надеялась, что вы будете гостеприимнее. – И что, никак нельзя помочь этой милой девушке? – заботливо спросил холеный иностранец. – И ничем? – Никак и ничем. Я – чиновник, сухарь, – холодно улыбнулся Тюрин. – Но я хорошо знаю свою работу. Еще раз простите, – он вновь поклонился Юле, – и до свидания. Идемте, господин Миллер? Артуру Миллеру, этому светловолосому красавцу в белом костюме, было искренне жаль, что девушку вот так отфутболили, но он приехал по своим делам, и они были в приоритете. Поэтому он только пожал плечами и сказал: – Очень жаль! Очень! – и когда Тюрин двинулся вперед, к вертушке, выудил из кармашка пиджака карточку и протянул ее девушке: – Если что-то понадобится – звоните, – доверительно сказал он. – Всего вам доброго, Юлия! – Пока, – принимая визитку, вздохнула она. А сама подумала: «Нет-нет, все так, как и предполагала!» Он решил пригласить ее, только таким вот образом… Хитрым! Элегантным. Мол, решай, Красная Шапочка, сама!.. «А Валерий Витальевич Тюрин – козел!» – уже выходя из архива на солнышко, справедливо решила Юля. У нее был час свободного времени. Возвращаться домой не имело смысла, идти в музей было рано – и что бы она там делала, мозолила глаза персоналу? Юля позвонила Мишке и сказала: «Гном, я буду сидеть в кафе „Солнышко“. Присоединишься?» Конечно, он составит ей компанию! Разве Гном хоть когда-нибудь ее бросал? В кафе она заняла столик и вытащила визитку. Артур Джон Миллер. Историк, коллекционер. Европейский адрес, Брюссель и так далее, европейский номер. И номер российского сотового. Его ясные серые глаза, чуть блестящие, ироничная улыбка хорошо врезались в ее память. Да, и его парфюм! Особенно парфюм! Минут через сорок к Юле присоединился Мишка. – И куда ты ходила без меня? – спросил Сомов. – Хотела взять штурмом архив. – Раз без меня, значит, кого-то хотела соблазнить. Юля не удержалась – прыснула прямо в вазочку с мороженым. Привлекла внимание других столиков, схватилась за салфетку. – Ты издеваешься, Гном? – Угадал, да? Его подруга отвела глаза: – Ну хватит, что ли? – Я очень серьезен, Белоснежка. – Я просто хотела переговорить с одним дядечкой. – Ну разумеется – не с тетечкой же. И как все прошло? – Дядечка оказался порядочным свинтусом. – А, не купился?! – Не-а, – замотала головой Юля. – Я же говорю – свинтус. И вообще он вел себя подозрительно. Словно что-то скрывал. Ничего, – глотая ложку мороженого, кивнула Юля. – Мы пойдем другим путем! Я найду на него управу. Но про элегантного иностранца и его визитку она не рассказала. Они доели мороженое и решили до музея идти пешком. Всё в том же старом городе, в центре. Прогуляются по теплому, яркому от солнца городу детства. – Тебе рассказать о Минотавре? – по дороге спросила Юля. – Валяй, – кивнул Сомов. – Но сюжет я знаю. Мутант, человек с головой быка, жил в Лабиринте, ему скармливали жертв. Он был очень злой и кровожадный, потом его убили. – Не густо. Слушай. Царь Крита Минос боролся за власть и попросил Посейдона помочь ему в этом. Бог морей прислал Миносу прекрасного белого быка, которого Минос должен был публично принести в жертву. Но Миносу было жалко расставаться с белым быком, и он задумал подлог. Он принес в жертву обычного белого быка, а волшебного, из глубин морских, оставил себе. Но разве можно обманывать богов? Посейдон узнал о коварстве Миноса и наслал на него проклятие. Жена Миноса, царица Пасифая, вдруг воспылала к быку плотской страстью. – К животному? – Да. – Дурдом. Юля усмехнулась: – Дурдом только начинается, Гном! Пасифая не могла думать ни о ком, только о белом быке Посейдона, она приходила к нему, раздевалась и ложилась рядом, желая отдаться прекрасному животному. Она всячески соблазняла его, потому что должна была утолить свою животную страсть, но бык не хотел ее! Он – бык, скотина, ему корову подавай, а Пасифая – женщина! – Эти древние греки – маньяки. – Еще какие маньяки, Гном! Они счастливо вдыхали свежий утренний воздух, лишь слегка отравленный выхлопными газами. – Слушай дальше, – продолжала Юля. – И тогда Пасифая решила перехитрить быка! У царя Миноса был гениальный архитектор – Дедал. Это он построил Миносу дворец и это он смастерит своему сыну Икару крылья, на которых потом тот поднимется к солнцу, а потом упадет и разобьется. И Дедал придумал, как быть царице. Как ей соблазнить белого быка! – Как? – захлопал рыжими ресницами Мишка. – Это интересно! Гадко, но очень интересно. – Ага! – усмехнулась девушка. – Дедал сконструировал из дерева корову, ну, с разными там секретами, сам понимаешь, ты уже взрослый. Корову покрасили в белый цвет, ее нельзя было отличить от настоящей. В эту форму и забралась Пасифая, легла и стала ждать! И вот, бык проснулся и увидел рядом с собой прекрасную белую корову… – Развратница, – грозно перебил свою подругу Сомов. – Извращенка… – Так хотели боги! – Да к черту таких богов! – Ты прям как священник первых веков рассуждаешь, – улыбнулась Юля. – Они очень не любили греческую мифологию. – И правильно делали. Что дальше? – А что дальше? – пожала плечами рассказчица. – Дальше бык совокупился с Пасифаей. – Можно было предположить, – усмехнулся нравственный Сомов. – Только как? У него же… гм-гм… огромный, он же бык? – А ей очень хотелось. – Маньяки, говорю. – От этого совокупления и родился наш мутант – получеловек, полубык. Минос, разумеется, возненавидел Минотавра, но он не мог приказать убить его, потому что боялся навлечь на себя еще больший гнев Посейдона! И вновь искуснику Дедалу пришлось постараться. По приказу царя он построил Лабиринт под дворцом, куда Минос и заточил грозного мутанта. Но мутант оказался непростым. Он не желал есть траву! Он даже не желал есть рыбу, или свинок, или коров. Он требовал человеческого мяса! И Минос обречен был давать ему то, что просил Минотавр. Вначале мутанту отдавали на съедение преступников. Но откуда их столько взять? Когда зверь был голоден, то начинал реветь, и эхо этого рева гуляло по дворцу. Но тут царь Минос устроил войну с Афинами и победил. И потребовал, чтобы афиняне раз в году отдавали ему самых прекрасных юношей и девушек. Их переправляли на Крит и скармливали Минотавру. Мишке стало невыносимо грустно – древнегреческая история устрашила и разозлила его. Чувство справедливости кипело в нем, ему хотелось помочь молодым афинянам. Юля решила, что пора приободрить друга. – Не унывай, Гном! Тогда и появился Тесей, великий греческий герой, сын царя Эгея, он хитростью напросился взять его вместо одного из юношей на остров Крит. Там в него влюбилась Ариадна – дочь Миноса и Пасифаи, она и дала ему клубок ниток. – Нить Ариадны! – Точно! Дальше все известно: Тесей попал в Лабиринт, встретил Минотавра и в схватке заколол его кинжалом, который заблаговременно припрятал, а потом по ниточке вышел сам и вывел своих товарищей по несчастью на свет божий. – И все-таки эти греки – больные люди, – покачал головой Мишка. До музея оставалось полквартала. 2 Без пяти одиннадцать они встали под раскидистым деревцем недалеко от входа. Сомов еще вечером позвонил своей тете, сказал, что заинтересовался изобразительным искусством, особенно запасниками музея, она ответила: «Приходи, Мишенька, я тебя и Юлю познакомлю с Борисом Борисовичем, он вам все расскажет и покажет». Теперь осталось дождаться их чумового одноклассника. – Вон, идет, – кивнул Мишка и взглянул на наручные часы. – Надо же, англичанин прямо. Без одной минуты! По тротуару в их сторону неторопливо шагал Паша Киселев – на полголовы выше других прохожих. – Гардеробчик поменял, – констатировал Мишка. – Интересно, сегодня на нем тапочки другие? Паша и впрямь приоделся – в приличные джинсы, черную майку, правда, с диким рисунком, и кроссовки. – Не задевай его, – попросила Юля. – Он ранимый. – Он слишком длинный для меня, – горестно посетовал Мишка, когда рассеянный Киселев разглядел своих одноклассников под деревом и устремился к ним. – В мои планы не входит находиться рядом с ним чересчур долго. Понимаешь? – Потерпи, Гном, – Юля двинула его локотком в бок. – Это на денек, не более того. Паша подошел, поймал взгляд Юли, сказал: