А может, он просто сдох и потому воняет? Хотя навряд ли, автоматику не обманешь… Тощая левая рука бункерного обитателя таилась где-то под дерюгой. Может, он пальцем жопу заткнул, чтобы понос унялся, а может, ещё чего… Правая его рука лежала на виду, поверх дерюги. Впечатляли грязь и шрамы на самой пятерне и длиннющие чёрные ногти. Страшные, неровно обгрызенные… На том же столе, где лежали наушники, как я заметил, стояли в позиции «только руку протяни» закопчённый жестяной чайник и кружка. Я посмотрел – пустые. То есть он лежал тут очень давно не только без жратвы, но и без воды. Н-да, не дай бог обосраться, а потом ещё и сдохнуть от обезвоживания… А вот что-то в почти оскалившейся роже этого подземного засранца показалось мне смутно знакомым. Но как я ни напрягал ещё оставшиеся работоспособными в этом смраде извилины – не мог понять, что именно… Я осторожно нагнулся над лежащим, на всякий случай прицелился из «АК-47» прямо ему в переносицу. С «калашом», да на беспомощного дристуна? Рассказать кому – засмеют… – Эй, мужик! – тихо позвал я его. Господи, как же от него воняло! И в этот самый момент полуживая куча говна неожиданно открыла глаза. – Мужик, ты кто? – спросил я. Неизвестный нервно моргнул. И в его глазах вдруг появилось невыразимое и какое-то радостное удивление. – Капитан?!! Ты?!! – вдруг услышал я, словно с другой планеты. И вот тут, в основном по глазам, я всё-таки узнал его. Как ни печально, это был не Рево и не Эрвин. И уж тем более не Люция… – Блин, рядовой Токарев Алексей Семёнович? – уточнил я, убирая автомат за плечо и немного отойдя в сторону (дыхание у бывшего рядового было столь же «ароматным», как и здешний воздух в целом). – Ты, что ли?! – Я… Он самый, товарищ капитан… Видать, точно помираю, раз ты мне привиделся… Ну да… Теперь и помереть не страшно… Откуда же ты здесь? Опа, кажется, он принял меня за предсмертный глюк? Ладно, не буду спорить… – Ты-то сам как сюда свалился? – уточнил я, разумно уходя от прямого ответа. – Мы же тебя вон где высадили… – Это верно, далеко… А мы же… Как дураки… Десять лет почти… 12 числа каждого месяца, с 12.00 до 13.00 и с 00.00 до 01.00 часов… Слушать эфир на коротких волнах, в диапазоне 3,5 мегагерц, запасная частота – 136 килогерц на длинных волнах… Всё, как ты тогда говорил… И ни одна сволочь… На этих волнах… Когда Длинная Зима кончилась… Искали тебя… Хотя бы место, куда ты тогда улетел… Нашли даже обломки самолёта… «Геркулес» был, а вот останков людей в нём не было… Скажи, ты нам тогда наврал? Н-да, если он последнее десятилетие действительно занимался в основном вот этим (то есть слушал радиоэфир на названных мною, абсолютно «от балды» радиочастотах), да ещё терпя нужду и лишения и теряя товарищей, ему явно было что вспомнить и что мне сказать. От всей души, как говорила когда-то телеведущая Валентина Леонтьева. А мне, вероятно, должно было быть стыдно за всё это. Но что-то, как ни странно, особых угрызений совести я внутри не ощущал. Наоборот, мне стало как-то страшно. Если за подобные враки кто-то ухватился всерьёз – значит, просто не было ничего другого?! Это до чего же этот мир докатился?! То есть у них здесь с самого начала не стоило на что-то надеяться? Кошмар какой… – Нет. С чего? – ответил я, стараясь быть предельно корректным. – Просто Политбюро и Генштаб не успели эвакуироваться туда, куда планировалось до того, как всё это началось. Ничего тут не поделаешь, война. Отдельно уничтожили их, отдельно предназначенные для них укрытия. Но неужели непременно нужны пресловутые, руководящие «ЦУ»? Не может такого быть, чтобы никто из вас не догадался организовать какую-нибудь «Республику» в масштабах подходящего уцелевшего, областного центра? Ведь ты же наверняка читал «Таинственный остров» Жюля Верна? А если даже не читал – уж кино-то 1941 года выпуска смотрел наверняка! – Надо же, чего ты вспомнил, капитан… – заперхал (похоже, это он так смеялся) бывший рядовой домаргеловских ВДВ. – Да… Была такая книжка… В детстве, в нашей городской библиотеке брал… Серая такая с золотым тиснением, 1937 года издания… Жюль Верн… «Таинственный остров»… «Библиотека приключений и фантастики»… Извини, капитан, но пример ты привёл херовый… Ты, видать, забыл, что они бы на этом острове подохли, кабы им капитан Немо не подбросил с барского плеча сундучок со всяким полезным добром… Да и сам остров потом смело на хрен извержением вулкана… Я подумал, а ведь верно, чёрт возьми! И тут меня, что называется, торкнуло. Стоп?! Необитаемый остров, а на нём одни мужики – Смит, Наб, Спилет, Пенкроф, Браун и Айртон?! Причём один из них нег… то есть, пардон, афроамериканец (да к тому же бывший раб!), а ещё один – явный малолетка. Плюс ручной орангутанг и пёс, и оба зверя тоже мужского пола! Бли-ин! Ну я и сморозил… Но кто же, мать его, знал, что это древнее произведение Жюля Верновича (и сразу начинаешь думать, а уж не из парижско-салонных ли голубцов был сей кабинетный французский литератор?) столь чётко ляжет в канву нынешней «прогрессивно-демократической западной парадигмы». И как это нынешний Голливуд не догадался состряпать новейшую экранизацию «Таинственного острова» в стиле «половые отношения в сугубо мужском коллективе на краю света», притом что сюда можно легко приплести ещё и разные там «расово-педофильско-зоофильские» сюжетные линии), на радость геям (и не только) всех мастей? Причём рулить и всех строить в этой версии будет этот самый чернокожий Наб, он же там самый здоровый и с самым толстым… Стоп! Хватит! В общем, я и сам как-то даже испугался подобного «примера для подражания» и решил, что, наверное, слишком нанюхался говна, раз в голову полезла этакая чушь. А экс-рядовой Токарев между тем продолжал своё жевание соплей: – …Это, товарищ капитан, только в приключенческих романах всё так просто… Сплошь башковитые и порядочные люди, которых занесло чёрте куда на воздушном шаре… Зёрнышко ржи… Не опускают рук, вкалывают ради общего блага и ничего не требуют взамен… А у нас… Хули толку… Коммуна, мля… Областной центр… Тоже мне «Остров Линкольна»… В городе хорошо, когда в розетке есть ток, в кране вода, в плите газ, батареи зимой тёплые, а в гастроном хлеб с молоком каждый день привозят… А когда ничего этого нет, люди скотинеют буквально на глазах… И их надо стрелять, как взбесившихся зверей, пока они друг друга жрать не начали или ещё каких бед не натворили… Какая тут к херам «Республика»?.. Все, покуда живы, гребут под себя, а спохватываются только тогда, когда начинают реально подыхать… Но всегда оказывается, что уже поздно и помогать им некому и нечем… Как же я его понимаю! Я уже от нескольких людей здесь успел услышать подобные «откровения». Различающиеся в мелких деталях, но неуловимо совпадающие в главном – ядерная война множит на ноль буквально всё и всех, невзирая на лица, чины и звания… А вонючие останки товарища Токарева продолжали своим еле слышным скрипучим голосом: – И всё время с места на место… То цельный год зима, то разлив этот, будь он неладен… Пять лет назад кое-как обустроились здесь… Патронов, считай, нет, жрать нечего… Вода да последняя солярка… Ещё тонн десять, должно, осталось… – Это не с подводной лодки? – Да… Горючка в ней была… В топливных и балластных цистернах… Она же недостроенная, служила заместо танкера… Далеко отсюда, у второго секретаря одного райкома товарища Биндарюка неприкосновенный запас когда-то был… Держал под замком горючку и разную строительную технику, пока во время очередной эпидемии не сдох, идиот тупорылый… Всё ждал, пока ему Родина велит разрушенное героически восстанавливать, да целину пахать… Только велеть больше некому… Кончилась, видать, та Родина… А наследничков у него не нашлось, так что часть того НЗ всё равно пропала без всякой пользы… – А движок тоже с неё? – Нет… Остался один рабочий… А было несколько… Автомобильные, тракторные, с БТС-2… – Это с того, что снаружи стоит? Над входным люком? – С него… И всё-то ты, капитан, знаешь… – Ну а с тобой-то что? – спросил я. Терпеть не могу вести подобные душеспасительные беседы с обосравшимися праведниками у выгребной ямы, но что делать? – Да если бы я знал… Скрутило… Сначала сердце, а потом всё сразу… Ноги не держат… Вижу как в тумане, плывёт всё… Сначала ребята в поиск ушли и пропали… Ждал… Все сроки прошли… Осознал, что я совсем один остался… Вот тут-то меня и вдарило… Прямо здесь, у рации… Так скажи, капитан, всё было зря, да? У рации вдарило?! То есть он что, до недавнего времени продолжал слушать эфир на тех самых частотах? В принципе зная, что там ничего нет? Хотя если не верить вообще не во что – и жить-то не стоит. А он небось до последнего надеялся – а вдруг кто-нибудь да отзовётся? Однако сила убеждения у меня – дедушка Ленин со всем своим аппаратом совнаркомовского агитпропа позавидует… – Что «всё» и почему «зря»? – ответил я ему. – То есть в каком-то смысле, да, зря. А как ты хотел? Глобально старый мир умер и вернуть довоенную жизнь хоть в каком-то виде было ну никак нельзя. Хотя те, кто до сих пор копошится на его руинах, так не думают, а продолжают тупо верить в чудо. Но ведь ни ты, ни я чудес творить не умеем, мы же советские люди. Просто у меня был один-единственный шанс – своими силами спасти хоть кого-то под благовидным предлогом восстановления безвозвратно убитой электромагнитными импульсами связи. И я вас спас. Скольких смог… Или тебя больше устроило бы, если бы твои кости остались лежать где-то в светящихся по ночам от остаточной радиации полях западнее Эльбы? Ты только не кори себя, служивый, не надо… Ты по-любому очень много сделал… – Спасибо, капитан. Раз у вас там, на том свете, который не этот, мной довольны, прощай. Буду считать это за отпущение грехов. Может, ещё увидимся на той стороне… На какой это «той стороне»? Хотя он же продолжает принимать меня за божественный предсмертный глюк, нечто трансцендентное, а не материальное. А откуда глюки обычно приходят? Правильно, скорее всего – с того света. Стоп, а что тогда значит «прощай»? Понять этого я не успел. Лицо бывшего десантника исказила странная гримаса, а рука под дерюгой слегка дёрнулась. Видать, за пресловутое колечко потянул, мерзавец. Ох, не зря они, поганцы, сюда всю эту взрывчатку стаскивали, видать действительно хотели уйти красиво, если припрёт. Ну вот и припёрло, сливайте воду… Можно считать, хоть что-то у них получилось… Интересно, а что сделал этот большой бабах с той, которую я оставил наверху? Убило её там, контузило или просто разбудило – этого я уже не узнаю. Хотя должно же хоть кому-то повезти напоследок? Н-да. Какой-то любительский «Тарас Бульба» получился, только что называется «мехом внутрь». Типа я его (исключительно по собственной дурости и из благих побуждений) породил, а он меня сдуру убил вместе с собой (хотя и понарошку). Как сказали бы в этом случае наши придурочные недоброжелатели, все эти злые клоуны из-за хохлацкой межи – перемога це, чи поразка? В общем, довольно корявый вышел финал у этой истории. Хотя в реальной будничной жизни всё, обычно, именно так, через пень-колоду, и бывает. Кто-нибудь обязательно спросит, а почему именно десять лет спустя и непременно 1972 год? Отвечу – а потому, что я родился примерно тогда. Возможно, не в последнюю очередь благодаря тому, что за десять лет до этого кнопки так и не были нажаты. А в этом нерадостном варианте большая война стёрла подчистую всех, и нас, и наших родителей. Так что думайте, хоть иногда, ребята, чем такие вещи кончаются… Момент перехода я, как обычно, пропустил. Была яркая вспышка, грохот, а потом всё погасло. Окончательный эпилог. Моё второе имя Смерть, но я узнал об этом слишком поздно «Это была славная охота, хотя для многих она стала последней…» Киплинговский волк Акелла из советского мультфильма про Маугли. Не совсем точная цитата Россия. Урал. Северная окраина г. Краснобельска. Ночь с 22 на 23 июля 20… года Первым, что я увидел, больно приземлившись пятой точкой на покрытую чахлой травой землю у широкой тропы, был видимый в полумраке прямоугольный рекламный щит с надписью: «СТАЛЕПРОМЫШЛЕННАЯ КОРПОРАЦИЯ». И, пониже, мелкими буквами: «Приём лома любых металлов с 9.00 до 20.00. Выходной – воскресенье. Контактный тел. 7 (666)233–33–22». И ещё ниже – стрелочка, указующая направление, в котором все желающие могли этот лом нести. Слева был всё тот же высоченный забор оптовой продуктовой базы, справа – унылая трёхэтажная коробка из серого кирпича, здание бывшего УПК. «Дома», – подумал я, машинально ставя «АК-47» на предохранитель. Карман кожанки оттягивал золотой слиток, булькал коньяк с чрезмерно сложной судьбой во фляжке на поясном ремне, все патроны и АПС в кобуре остались при мне и даже две гранаты Ф-1 в других карманах куртки при прощальном взрыве почему-то не сдетонировали. Просто праздник какой-то… Хотя если меня со всем этим добром невзначай тормознёт полицейский патруль это будет уже совсем другой «праздник» и другая статья… Медленно приходя в себя, я сидел на земле метрах в десяти от места своего отбытия. Была светлая июльская ночь, между тёмных зданий горели фонари и прямо-таки обалденно (по крайней мере, мне так показалось, особенно после последнего подвала) пахло пыльным остывающим асфальтом, прелой листвой лип и тополей, горьковатым цветением какой-то травы и ещё бог знает чем… Отражаясь в недалёкой реке, привычно светились россыпи разноцветных огоньков нефтеперерабатывающего завода, по синему небу, пониже летних созвездий ползла справа налево красная искра проблескового маяка какого-то ночного авиарейса. У реки грохотал и лязгал ссыпаемый в недра пустых барж песок, намытый со дна земснарядом, позади меня, на станции «Бензин» звенели буферами пустые цистерны, уводимые под заливку на завод, а совсем далеко, ближе к центру города, где-то в стороне проспекта Октября оглушительно проревел и столь же стремительно затих мотор очередного полоумного ночного мотоциклиста. В общем, это был мой мир, не идеальный, но вполне себе живой. И это было здорово. Можно было отправляться домой. – С благополучным прибытием! – неожиданно произнёс у меня в голове насмешливый голос той, кого я всегда знал как Блондинку. Я машинально посмотрел на руку и потрогал лоб. «ИКНС» и хитрые часы исчезли, привычно оставив после себя следы пылевых частиц, чем-то похожих на обычную серебрянку. Ну что, и тут всё как всегда, ровно то, что доктор прописал… – Вот скажите мне, мин херц, – мысленно обратился я к Блондинке. – А почему это ваша сверхмощносильная синтетическая Катька даже не попыталась остановить меня, когда я самовольно поперся на десять лет вперёд? Ведь, как я понимаю, теперь-то я для вас куда опаснее, поскольку точно знаю, где находится ближайший из ваших порталов и даже слегка подучился его практическому использованию… – Потому что имела соответствующие инструкции. Наши специалисты уже давно хотели посмотреть, как феномен «Бродяги» будет сочетаться с обычными способами хронопереброски. А тут ты сам вызвался, можно сказать, добровольно… – И чо? – изобразил я тупого. Как мне показалось, неубедительно. – И ничего. Конечно, могли быть самые разные варианты, но ведь с тобой же ничего не случилось? А раз так – будем считать, что всё прошло успешно. Ну а за выполнение второй части нашего задания тебе отдельная благодарность от руководства. – Это какой такой «второй части»? – спросил я, внутренне холодея от нехороших предчувствий. Не люблю сюрпризов. А особенно – от этих господ, работодателей. Выходит, всё-то они знали заранее и все мои действия явно просчитывали на десять ходов вперёд… – Секретной второй части, о которой тебя не рекомендовали информировать до начала переброски. Ты же в курсе, что бессмысленно множить число альтернативных реальностей категорически не рекомендуется? – Ну.