Только тут Мирослава рассмотрела огромный синяк под его левым глазом. «Красавец», – подумала она и развернула перед его здоровым глазом своё удостоверение. – Что это за филькина грамота? – спросил он сердито. – Удостоверение частного детектива. – И чего? – Ничего. Но если вам по душе больше придётся удостоверение сотрудника полиции… – Не компостируйте мне мозги! – перебил он. – Говорите, чего вам нужно. – Вы знали Нину Авдееву? – Знал, и что? – Как близко? – Вас это не касается! – рявкнул боксёр. Потом внимательно вгляделся в лицо Мирославы и ответил: – Весьма близко. Я спал с ней. Вы удовлетворены? – Пока только наполовину, – ответила она беззаботно. Хлопушин хмыкнул. – Как вы с ней познакомились? – Так же, как с вами, – он бросил на неё выразительный взгляд, который Мирослава проигнорировала. – Когда вы видели её в последний раз? – Полгода назад. – Вы расстались? – Можно сказать и так, – отозвался он неопределённо. – Вы поссорились? – Слегка. – Что значит слегка? – Я объяснил ей, что она мне надоела, и попросил её избавить меня от её общества раз и навсегда. – И она прислушалась к вашей просьбе? – недоверчиво переспросила Мирослава. – Я очень хорошо её попросил, – с нажимом в голосе на «хорошо» ответил боксёр. – То есть вы ей угрожали? – Можно сказать и так, – усмехнулся он. – Обещали покалечить? – Ни в коем разе! – приподнял он обе руки. – Чем же вы ещё могли запугать бедную женщину? – Обещал обнародовать её просьбу. – Какую просьбу? – Нина попросила меня проучить её мужа. – Что значит проучить? – Вы не понимаете? – Догадываюсь. Но хочу услышать это от вас. – Избить его! – Зачем? – Он не дал ей денег на новое манто, и она хотела отомстить ему. – Вы отказались? – Естественно! Разве я похож на идиота?! – По внешнему виду не скажешь, – отозвалась Мирослава. Он криво усмехнулся. – Но, Геннадий Семёнович, ваше слово против слова Нины Авдеевой… – Я записал её просьбу. – И сохранили запись. – Да! – Почему вы были так предусмотрительны? – Потому, что я быстро понял, что с этой дамочкой нужно держать ухо востро. – Почему же вы сразу не расстались с ней? – Мне нравилось кувыркаться с Ниной в постели, – честно признался он. – Но после её просьбы эти упражнения перестали привлекать вас? – Точно! Я не хотел быть впутанным в грязную историю. А теперь скажите мне, что она ещё удумала? – Ничего особенного, – проговорила Мирослава бесстрастно, – просто позволила себя зарезать. – Что?! – буквально взвыл боксёр. – Нину Авдееву убили. – Кто? Когда? – Кто, пока неизвестно. А когда, – Мирослава назвала время. – Если вы подозреваете меня, то я только вчера в полдень прибыл из Челябинска, где провёл десять дней. – Кто может это подтвердить? – Тренер и все ребята, что были с нами вместе. И проводник поезда. – Вы ехали на поезде? Но почему? – Один ценный кадр, что ехал с нами, боится самолётов. – Будем считать, что вам повезло. Вы дадите мне свой номер телефона? Хлопушин уже успел прийти в себя и проговорил насмешливо: – Дам, если вы пообещаете не домогаться меня. Мирослава вместо ответа поманила боксёра к себе пальцем, потом подхватив его под руку, довела до двери и приоткрыла её. За дверью стоял Морис и делал вид, что поглощён нумерацией дверей. – Кто это? – спросил Хлопушин. – Гарантия того, что я не буду вас домогаться. Он оценил её ход и улыбнулся. Несмотря на то что Геннадий Хлопушин был высокого мнения о себе, он понимал, что, имея под рукой такого красавца, как неизвестный ему парень, стоящий в коридоре, мало кто из женщин станет смотреть в сторону. Он продиктовал Мирославе номер своего телефона, и она ушла. – Ну что? – спросил Морис.