Вылитый вампир в ломке. Когда речь заходит о женском поле, Томмазео теряет разум. Фанат преступлений на почве страсти, невинно убиенных юных красоток, в общем, любых убийств, связанных с сексом. – Что такое?.. – разочарованно протянул он, увидев, в чем дело. – Вот эта синьора увидела в мусорном баке куклу и приняла ее за труп женщины. Не успел вас вовремя предупредить, простите. – Можно вас на минутку? – отозвал его Томмазео. Прокурор отнюдь не выглядел раздраженным. Подхватив Монтальбано под локоть, отвел его в сторонку. – Чисто для информации: вы не в курсе, где продают этих кукол? – спросил он шепотом. Наконец все разъехались. Монтальбано велел сунуть куклу в багажник, и они вернулись с ней в комиссариат. По пути никто не проронил ни слова. Комиссар смел со стола полцентнера бумаг и велел положить на него куклу. – Мне нужна вторая, – сказал он Фацио. Тот, онемев, уставился на него, не понимая, что у комиссара на уме. – Какая это вторая? – Та, что у Пальмизано. Фацио разинул рот. – А это разве не она? – Нет. – Как?! Вы уверены? – Уверен. Это вроде как близняшка. – Ну надо же! Я-то подумал, что прохвосты с «Телевигаты» забрали ее, чтобы получше заснять, а потом не смогли вернуть назад и выкинули в мусорный бак. – На сколько спорим, что их две? – Сколько же в Вигате надувных кукол? – Я тоже задавал себе этот вопрос. Иди. Фацио не двинулся с места. Он медлил в замешательстве. – Как я ее принесу? – В каком смысле? – Комиссар, как я пойду по лестнице с куклой под мышкой? А вдруг кто из жильцов выйдет на площадку и увидит? – И что такого? Ты полицейский при исполнении… – Неловко! – Не смеши меня! – Прошу, пошлите кого-нибудь другого. – Фацио, скажи мне правду. Ты все это выдумал, потому что тебе страшно туда возвращаться, да? – Ну, страшновато, да. Монтальбано отлично его понимал. – Хорошо, отправь Галло и Галлуццо. Кстати, в комиссариате где-то есть чемодан. Кажется, в гараже. Пусть захватят с собой. Зря он велел положить ее на стол: писаниной заниматься стало негде, а чтобы отвечать на звонки по служебному телефону, приходилось прикасаться к кукле. Что было довольно противно. Все-таки ее из помойки достали. Лучше переложить на пол. Он подхватил куклу под мышки, поднял – и в тот самый миг на пороге возник Мими Ауджелло. – Пардон, вижу, вы заняты, зайду попозже. Кстати, когда в следующий раз надумаешь развлечься чем-то подобным, советую запираться на ключ. – Мими, ладно тебе, не валяй дурака, заходи. – Почему тебя интересует кукла Пальмизано? – И ты туда же! Да это не кукла Пальмизано! Рассказал, как было дело. – Я отправил людей за второй куклой. – Зачем? – Хочу сравнить. Посмотреть, насколько они одинаковые. – А тебе-то что с того? – Мими, если до тебя не доходит, не знаю, чем помочь. Потом объясню. Галло и Галлуццо принесли куклу Пальмизано; он положил ее на пол рядом с первой. – Как две капли воды! Господи Иисусе! – восхищенно пробормотал Галло. – Разве такое возможно?! – засомневался Галлуццо. У Монтальбано было что сказать, но настал час обеда, и он не стал отвечать. Хотел снова разложить бумаги на столе, но их было столько, что он сразу передумал и, выходя, велел Катарелле к его возвращению навести порядок в кабинете и раздобыть лупу. Ел он совершенно без аппетита и заслужил попреки от Энцо. – Сегодня вы меня совсем не порадовали, синьор комиссар. В прогулке по молу не было нужды, так что он сразу вернулся в контору. Прошел к себе в кабинет – и едва не окочурился. Катарелла рассадил кукол в кресла: чисто кумушки за неспешной беседой. Чертыхаясь, он стащил их на пол, оставив проход в полметра. На столе, вновь заваленном бумагами, лежала лупа. Взял ее, встал на колени между куклами и стал разглядывать пустую глазницу куклы Грегорио. Потом глазницу второй, той, что из мусорного ящика. Потом оторвал круглую латку над пупком одной, повторил то же с другой. Спустя некоторое время со стороны двери послышался голос Мими. – Вы что-то поняли, Холмс? – Да. – И что же? – Элементарно, Ватсон. Я понял, что вы скотина! – отозвался комиссар, садясь за стол. – Серьезно, что ты там разглядывал в лупу? – спросил Мими. – Проверял, могу ли получить ответ на заданный вопрос. – А именно? – Отвечу тебе вопросом. По-твоему, две вещи, изготовленные в одно время, но попавшие в разные места и разные условия – скажем, два велосипеда, – могут износиться, потерять детали, прохудиться одинаковым образом и в одних и тех же местах? – Не понял. – Еще один пример. Представь: две женщины пошли на рынок и купили две одинаковые кастрюли. Спустя тридцать лет мы находим одну. Побитая, без левой ручки, со сколами эмали, в донышке две дыры – одна три миллиметра, вторая – два с половиной, на расстоянии четырех сантиметров. Ясно? – Ясно. – А потом находим в мусорном баке вторую кастрюлю с теми же самыми приметами: нет левой ручки, скол, две дыры и так далее и тому подобное. По-твоему, возможно, чтобы две старые кастрюли, которыми пользовались две разные женщины, скорее всего с разной частотой, выглядели одинаково?