Она была той девушкой, которой я хотел причинить боль и трахнуть одновременно. Из меня не получится хорошего друга. Я последовал за ней пешком, когда она поздно вечером выходила из здания художественного училища. Дни становились длиннее, так как лето уже почти наступило, но она вышла довольно поздно, и оставался лишь намек на дневной свет. Мне хотелось схватить ее и трясти до тех пор, пока она не поймет, насколько опасно ходить по кампусу в такое позднее время, когда вокруг почти никого нет. Любой мог преследовать ее и причинить ей вред. Как я. Возвращаясь в свою квартиру, она почти не оглядывалась на окружающую обстановку. Я задумался, не связано ли это с ее воспитанием. Неужели, даже став свидетельницей убийства, она была настолько наивна, что считала этот мир добрым, наполненным хорошими людьми, которые никогда не причинят ей вреда? Я держал дистанцию и остановился метрах в пяти от нее, когда мы подошли к пешеходному переходу. Проходя мимо, мужчина задел меня плечом, встав между мной и моей целью. Я не видел его лица, но осознание этого факта пронеслось по моей коже, и я стал наблюдать за ним чуть пристальнее. На мой взгляд, он стоял слишком близко к Райли. Я сузил глаза, когда он еще больше вошел в ее личное пространство и, наклонившись, понюхал ее волосы. Мой кулак сжался, и я бы схватил этого ублюдка, если бы это не привлекло ко мне внимания. После освобождения полицейские стали пристально следить за мной. Они не верили, что новые "улики", которые появлялись, были законными, да и не должны были. У меня не осталось бы веры в полицию этого города, если бы они попались на эту удочку, но там не было к чему прикопаться, и эти ублюдки не могли меня удерживать дальше. Это не мешало им надеяться, что я в очередной раз облажаюсь. Но я бы не стал. Свет стал зеленым, и мы втроем перешли улицу. Этот ублюдок следовал за Райли примерно полквартала, а она не подозревала о чудовище, которое находилось прямо за ней. Я огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, одной рукой схватил ублюдка за шею. Другой рукой я закрыл ему рот, чтобы он не мог закричать, и потащил его за собой в глубь переулка, в темноту. Я толкнул его на землю, но он резко повернулся и взял меня за запястье. - Кто ты такой? - спросил он, не в силах скрыть страх, прозвучавший в его голосе. Я улыбнулся, хотя он и не мог меня видеть. - Твой худший кошмар. Он попытался отступить ногами, но я шел за ним, наступая на его лодыжку, пока не услышал удовлетворительный хруст под сапогом. Он закричал, но его крик оборвался, когда я забрался на него сверху и закрыл ему рот рукой. - Шшш, - сказал я. - Ты же не хочешь привлечь к нам внимание? Луна блестела как раз так, как надо. Я видел его широко раскрытые глаза, зрачки которых были расширены под действием наркотика. Он покачал головой, и я напрягся. - Ты преследовал не ту девушку, - сказал я спокойно. - Ты посмел покуситься на то, что принадлежит мне? Не волнуйся. Больше ты ни на кого не сможешь напасть. Я вытащил нож из внутреннего сапога, и мужчина издал жалкое хныканье. Прежде чем он успел взмолиться, я полоснул его по горлу, пока кровь не хлынула, согревая мою руку. Я отпустил его и некоторое время наблюдал за тем, как он сопротивляется, прежде чем вытереть об рубашку свои грязные руки. Это не смогло бы их тщательно отмыть, поэтому мне нужно было идти домой, а после сжечь эту одежду. Но это означало, что сегодня я не смогу проводить Райли домой. Чертов ублюдок. Он разрушил мой распорядок дня. Я достал телефон, заказал уборку и затаился в переулке, пока не услышал, как подъезжает моя бригада с белым фургоном. Я кивнул мужчине на водительском сиденье, после чего отошел и вернулся в ее квартиру. Она уже должна быть дома. Конечно, в окнах ее квартиры уже был свет. Я стоял и смотрел на нее, борясь с желанием пойти к ней и забрать ее. Единственное, что спасало ее от меня сейчас, - это то, что она была дочерью судьи Хадсона, а не какой-то случайной девушкой с улицы. Но ее старик был таким же продажным, как и они, и это был лишь вопрос времени, когда известность ее отца не сможет спасти ее от меня. Я могу быть терпеливым. В конце концов, большинство охотников были такими, когда речь шла о самой желанной добыче. *** Я сидел на трибуне у здания Калифорнийского университета в Беркли вместе с другими людьми, наблюдающими за выпускным. На мне были солнцезащитные очки, чтобы защитить глаза от солнечных бликов. Даже если люди не знали, кто я такой, я думаю, что мое присутствие было достаточно пугающе, чтобы большинство из них не задавали глупых вопросов. По обе стороны от меня пусто - или правильнее сказать, что было, пока одно из мест не заняла еще одна крупная фигура. Я не вздрогнул от его присутствия. Я должен был знать, что этот ублюдок последует за мной. Несмотря на то, что я неоднократно доказывал, что способен сам о себе позаботиться, этот ублюдок все равно вел себя так, будто мне нужен старший брат, который придет на помощь. - Что ты здесь делаешь? - спросил я. - Слежу за тобой. Что ты здесь делаешь? - Пришел увидеть как Кай закончит университет. Он хмыкнул, догадываясь, что это ложь. Доминик и Брэкстон сидели на скамейке, наблюдая за тем, как Кай заканчивает колледж, чем Доминик чертовски гордился, учитывая, что сам он едва окончил среднюю школу. И большинство братьев были здесь вместе с ним. Я должен был сидеть с ними, но я отделился от толпы, желая поближе рассмотреть Райли. Я думал, что мы встретимся с судьей Хадсоном и его женой, но ни один из них не пришел на ее выпускной, и я не знал, почему. Никто не пришел к девушке, и что-то в этом было не так. Поэтому я отделился от группы, как бы убеждая себя, что таким образом я могу сказать, что я здесь не ради Кая, а ради нее, что у нее есть кто-то, кто наблюдает за тем, как она проходит этот важный рубеж, даже если она об этом и не знает. Сегодня она выглядела... грустной. И я это ненавидел. - Это может чертовски плохо кончится, - жестко сказал Михей. Если бы она осталась с Михеем, то он бы убил девушку, обставив все как несчастный случай, и дело с концом. Ему не понравилось, что я затягиваю с этим. Он не знал о моей одержимости. Он бы назвал меня глупым. Возможно, он был бы прав. - Я знаю, что делаю, - ответил я.