Ответственность давила на нее с огромной силой. Сильвер сглотнула. — Мы отвлекли ее, — солгала она. — Но мы должны действовать. Начните потихоньку пятиться. К его чести, на этот раз Гейб подчинился мгновенно. Впрочем, Сильвер чувствовала, что, если что-то пойдет не так, он готов выстрелить снова. Он не был трусом. Она знала множество охотников, мускулистых мачо, корпоративных альфа-самцов, которые скорее обмочат штаны, нежели будут стоять как вкопанные перед лицом разъяренной медведицы гризли. И в глубине души она была потрясена тем, как он пытался защитить ее, хотя его наивное рыцарство могло стоить жизни им обоим. Сильвер не могла вспомнить, когда кто-то в последний раз сражался за нее. Она привыкла всегда полагаться только на себя. Однако Гейб был мужчиной, и вряд ли он позволит ей действовать так, как ей хочется. Она же не хотела его подвести. Впрочем, это спорный вопрос, особенно если на этот раз Сломанный Коготь атакует по-настоящему. Сильвер шепнула своим собакам, приказывая им отступить по тропе впереди нее и Гейба. Собаки послушно выполнили ее команду, и Сильвер с Гейбом попятились. Медведица тотчас вновь двинулась за ними, но на этот раз медленнее. Она позволила им увеличить расстояние, предпочитая держаться поближе к мертвому телу на другой стороне густых зарослей. Они свернули за небольшой поворот и, как только оказались вне поля зрения животного, стали пятиться быстрее. — Смотрите под ноги, — прошептала Сильвер. — Споткнетесь о корень, и вы мертвы, сержант. Медведица свернула следом за ними и даже сделала вид, будто готова напасть, но затем резко развернулась и, громко хрустя ветками, побрела обратно через кусты к своей добыче. Сильвер судорожно вздохнула. — Мы вне зоны ее комфорта, — прошептала она. — Но продолжайте двигаться. Медленно, но уверенно. Как говорится, на всякий случай. Они вернулись в вигвам мертвого старика. Гейб медленно опустил ружье. На лбу выступили бисеринки пота, они блестели во впадине на изгибе шеи. — Зоны ее комфорта? — уточнил он. — Расстояние, на котором она чувствует себя в безопасности. Она есть у каждого медведя, и у каждого расстояние свое. Стоит нарушить эту границу, и медведь отреагирует так, будто ему угрожают. То же самое и с людьми. Гейб впился в нее взглядом. Горящим взглядом. Немного диким. На шее часто и сильно бился предательский пульс. Но сам он продолжал стоять неподвижно, зорко глядя на нее в угасающем свете дня. В эти мгновения Сильвер не была уверена, где проходит граница ее собственной зоны безопасности. — Вы в порядке? — спросила она. — Да, — прошептал он. — Еще как! — Он взял в ладони ее лицо, резко приподнял и крепко поцеловал ее в губы. Сильвер замерла, не в силах пошевелиться. Она чувствовала стук его сердца возле своей груди. Он был горячим, все его тело излучало силу. Он был таким чертовски живым. Каждая молекула в ее теле отреагировала на его энергию, соединилась с ней, загудела электрическим током. Это стало для нее неожиданностью. Он отстранился, в его глазах плясали искорки. — Спасибо, — прошептал он. — Ты спасла там мою жизнь. Ее собственное сердце с такой силой билось о грудную клетку, что было больно дышать. Во рту пересохло. Разум оцепенел. Кожа пылала. Она осознавала, что опасность все еще таится поблизости, и где-то в глубине сознания понимала — им нельзя останавливаться. Но он пробудил в ней нечто глубокое, мощное, основополагающее. Она будто даже забыла, как передвигать ноги. Сильвер посмотрела в сторону зарослей. Там, вместе с медведицей, осталось тело Старого Ворона. А она стояла здесь, более живая, чем когда-либо в жизни. С этим мужчиной. Увы, в чем-то он представлял для нее даже бо`льшую опасность, чем медведь. Она чувствовала себя гораздо увереннее, глядя с близкого расстояния на атакующую медведицу. Она не знала, как защититься от Гейба. Да и хочет ли она этого вообще. Последствия его поцелуя и адреналина взяли верх, и она задрожала. — Ты вся дрожишь, — сказал он, касаясь ее руки. Она кивнула и, превозмогая страх, попыталась взять себя в руки. Он нежно улыбнулся, его взгляд смягчился. — Так ты, в конце концов, простая смертная. Из ее горла вырвался нервный смешок. Гейб обнял ее за плечи и повел обратно к лошадям, следя за тем, чтобы она не оборачивалась на вигвам Старого Ворона. — Там, в кустах, ты бросила вызов моей гордости, понимаешь? Он пытался отвлечь ее, за что она была ему благодарна. — А ты поставил под сомнение мой авторитет, Гейб, — сказала она, собираясь с силами и отвязывая лошадей. Затем передала ему поводья. — Я не нанимал тебя, Сильвер, — тихо сказал он. — Я не твой клиент, я полицейский при исполнении служебных обязанностей. — Зато я знаю здешние правила. А ты нет. В следующий раз, сержант, когда ты сделаешь нечто подобное, нас обоих, по твоей милости, убьют. Он пристально посмотрел ей в глаза. Его лицо было серьезным. Он взял поводья. — С тобой все будет в порядке? Она кивнула и вскочила в седло. Но по тому, как она упорно отказывалась смотреть ему в глаза, Гейб знал — это вовсе не так. * * * Обратно они ехали молча, осторожно пробираясь по каменистой тропинке. Огромная луна взошла над горами и освещала им путь. Темно-синее небо мерцало россыпью звезд, над северным горизонтом плавными волнами переливались всполохи северного сияния, но на западе небо было черным. Зловещая черная масса туч росла прямо на глазах, клубилась над скрытыми ею горами и, поглощая на своем пути звезды, ползла по предгорьям к Блэк-Эрроу-Фоллз. Это было напоминание о неминуемом приближении зимы. Вместе с тем все это было невыразимо красиво. Вокруг стояла тишина. Суровая и неумолимая тишина. Уже сам простор этого прекрасного пейзажа внушал уважение, даже благоговение. Гейб невольно почувствовал себя частью чего-то гораздо большего. Это показало ему, что он здесь вовсе не занимает вершину пищевой цепочки, и, как правило, это меняет точку зрения человека на себя и окружающий мир. Он взглянул на сидящую в седле Сильвер. Она была для него загадкой. Как и это место. Она тоже бросала вызов его условностям. И он не знал, как вести себя с ней. Он был не совсем правдив. Он был благодарен ей не за то, что там, в лесу, она спасла его. А за то, что показала ему, что он не утратил вкус к жизни. Что он не собирался сдаваться без драки, потому что он еще многое хотел испытать. Как, например, вкус ее невероятных губ. Он не мучился сомнениями, стоит ли поцеловать ее. И не пожалел об этом. Он просто не знал, куда это заведет его. Но сама эта тайна, это обещание чего-то большего мерцало внутри него с той же магической электрической энергией, что и северное сияние на горизонте. Гейб понял: в каком-то смысле он должен был оказаться на краю бездны, прежде чем начнет понимать, что существует и обратный путь. Но его переезд на север потенциально навлек на Сильвер опасность. Это стоило жизни дорогому для нее человеку, и теперь он был обязан ей за спасение. Из-за Стайгера его жизнь неразрывно переплелась с ее жизнью. При этой мысли у него защемило в груди. Когда они приблизились к городу, Гейб потянулся к рации и включил ее. Нужно было вызвать Донована, чтобы тот со своего стационарного телефона позвонил в отдел по расследованию убийств и в службу экстренной помощи в Уайтхорсе. — Блэк-Эрроу-Фоллз, слышите меня? Вместо ответа лишь треск и свист статики. — Блэк-Эрроу-Фоллз, слышите меня? И вновь лишь треск и помехи. — Донован? Вы на месте, констебль? Меня слышно? Треск внезапно стих, как будто кто-то нажал кнопку ответа. Гейб напрягся в ожидании, его палец замер над клавишей. Но ответом была лишь странная тишина. Как будто кто-то просто слушал. В его груди шевельнулась тревога. — Констебль, — повторил он. — Вы в порядке? Вы меня слышите? Ответа не последовало. Он тихо выругался. — Может, ты еще не в зоне действия ретранслятора, — предположила Сильвер, наблюдая за ним. — Похоже на то, — ответил он, сжимая крепче поводья. Он был в пределах досягаемости, он в этом даже не сомневался, но его не отпускало жутковатое ощущение, что его вызов был принят и выслушан, но оставлен без ответа.