Они смотрели друг на друга так, словно вот-вот должен случиться поцелуй. Но ни один из них не решился на первый шаг. Это было так чертовски неправильно. Джессика вышла из машины и прищурилась, когда ледяной ветер бросился ей в лицо. Ночью выпал сильный снег, а снегоуборочные машины, грохочущие где-то у школы, еще не добрались до берега. Джессика захлопнула дверцу машины и увидела перед собой входную группу большого современного дома — скромный передний дворик, аккуратно подстриженная живая изгородь из туи, кованые ворота. На улице перед домом были припаркованы два полицейских фургона, и, судя по вою сирен вдалеке, к ним приближались еще несколько. — Добрый день. — Из машины вышел мужчина в темно-синем полицейском комбинезоне и подошел к Джессике. — Офицер Койвуахо. — Джессика Ниеми. — Она показала ему свой значок, но ее коллеги в форме уже узнали ее. Она краем уха услышала несколько своих прозвищ: Сержант Милашка, Лара Крофт, Красотка. — Что здесь случилось? — спросила Джессика. — Черт побери! — Койвуахо снял свою темно-синюю фуражку и потер лысину. Джессика терпеливо ждала, пока офицер возьмет себя в руки. Она бросила взгляд на дом и увидела, что входная дверь приоткрыта. — Мы ответили на вызов в 10:15. Таскинен и я были довольно близко, так что мы приехали первыми из всех патрулей. Койвуахо жестом пригласил Джессику пройти за ним через ворота. Она проследовала за ним, кивком приветствуя офицеров, ожидавших возле фургона. — Что сказал диспетчер? — Мы получили сообщение об угрозе самоубийства, — ответил Койвуахо, пока они поднимались на крыльцо. На каменном полу прихожей образовалась лужица от растаявшего снега. Ветер на секунду стих, и Койвуахо продолжил: — Дверь была открыта, и мы вошли. Только теперь, при ярком свете фонаря на крыльце, Джессика увидела всю глубину страха в глазах мужчины. Она сгибала и разгибала ноющие пальцы, позволяя разуму нарисовать картину происходящего, опираясь на то немногое, что ей сообщили минуту назад по телефону. — Значит, в доме больше никого нет? — спросила она, хотя знала, что ответ будет отрицательным. Койвуахо торжественно кивнул и снова надел шерстяную шапку, натянув ее до ушей. — Мы проверили оба этажа. Должен признаться, мое сердце никогда не билось так сильно. К тому же там была эта чертова музыка. — Музыка? — Она была как-то неуместна в данной ситуации… Слишком спокойная, — с этими словами Койвуахо вручил Джессике их основное защитное снаряжение: перчатки, маску для лица и пару одноразовых бахил. Она наклонилась, чтобы надеть их поверх черных кроссовок. Кобура ее пистолета слегка скользнула вниз к полу. — Где тело? — Мы постарались оставить место преступления нетронутым, — сказал Койвуахо и кашлянул в кулак. Джессика убрала со лба прядь влажных волос и подошла к окнам, выходящим на море. Она прошла мимо дамской комнаты, кухни и вошла в гостиную, стены которой были полностью стеклянные. Огни полицейских машин, мигание которых было хорошо видно сквозь огромные стекла и шло в такт ее сердцебиению, придали мебели синий оттенок. Комната выглядела слишком похожей на аквариум, чтобы быть уютной, но когда Джессика увидела фигуру, сидящую во главе стола, она тут же перестала оценивать красоту комнаты. Она тут же остановилась, пытаясь понять, почему женщина, сидящая почти вертикально в своем кресле, выглядит так невероятно неестественно. Джессика сделала несколько шагов вперед, и ее желудок сжался. — Ты когда-нибудь видела что-нибудь настолько жуткое? — голос Койвуахо раздался где-то позади Джессики, но она не услышала вопроса. Лицо мертвой женщины было искажено в истерической усмешке. Даже глаза у нее смеялись. Выражение лица девушки совершенно не вязалось с тем фактом, что она недавно ушла из жизни. На ней было черное коктейльное платье с глубоким вырезом, скрещенные руки покоились на столе. Больше на столе ничего не было. Ни телефона, ни оружия. Ничего. — Я проверил пульс. Больше ни к чему не прикасался, — заметил Койвуахо, и Джессика повернулась к нему. Затем она осторожно подошла к женщине и наклонилась, чтобы лучше рассмотреть лицо, искаженное неестественной гримасой. — Какого черта… — Джессика прошептала это так тихо, что ее могла бы услышать только сидящая девушка, если была бы еще жива. Детектив бросила взгляд вниз, мельком заметив, что босые ноги жертвы скрещены под стулом, а матово-черные угги от Джимми Чу аккуратно стоят на полу рядом. Ногти на руках и ногах были выкрашены в глянцево-черный цвет. — Койвуахо, — наконец отозвалась Джессика, вернувшись взглядом к вынужденной улыбке на лице женщины. — Да? — Вы сказали… Даже при том, что это не похоже ни на одно типичное самоубийство, это… — Мерзость. — Койвуахо сглотнул слюну и сделал несколько шагов к столу. Струйка пота стекала по его виску за ухом, исчезая между толстой шеей и воротником комбинезона. Кажется, он старался не смотреть на мертвую женщину. Патрульный неуверенно продолжил: — Звонок в Службу спасения… Джессика начала терять терпение. — Да? — Звонила не она. — Койвуахо замолк на несколько секунд, облизнув пересохшие губы. Джессика догадалась, что он собирался сказать дальше. Впрочем, даже несмотря на это, она вздрогнула, когда мужчина произнес: — Звонил кто-то другой. 4 Роджер Копонен опрокинул в себя остатки кальвадоса, мягко покатал его во рту, не чувствуя и малейшего намека на вкус яблока или груши. Дешевое пойло. Впрочем, сам ужин оказался приятным сюрпризом, но поблагодарить за это следовало не организаторов, а Алису, тридцатилетнюю хозяйку местного книжного магазина. Молодую девушку, которая сумела извлечь выгоду из красивого лица и мелодичного смеха, поддерживая свою фигуру в отличном состоянии. Кроссфит. Она упомянула об этом ранее, когда рассказывала, как ее бывший парень забыл ключи от своей квартиры на третьем этаже, и они забрались внутрь, сложив садовую мебель, и… бла-бла-бла. Да какое ему дело? Роджер наблюдал за тем, как красиво вылетают слова из влажных губ, а не за деталями рассказа. Важным моментом в этой истории было то, что фигурировавший в этой истории парень либо по его желанию, либо по ее, а может, и по их обоюдному согласию заработал приставку «бывший». Алиса смотрела на Роджера так, как смотрят на мужчин одинокие женщины в возрасте тридцати лет, пребывающие между вечной молодостью и растущим стремлением к размножению. Роджер наслаждался всеобщим вниманием. В молодости он никогда не был дамским угодником. Пожалуй, наоборот. Его общение с противоположным полом началось в раннем подростковом возрасте, и ему потребовались почти два десятилетия, чтобы исправить эти ошибки. В молодости Роджер был слишком странным и непонятным для своих ровесниц. Только достигнув сорока лет, он по-настоящему поверил в свою привлекательность и обаяние. Так что теперь он действительно мог поверить в то, что женщина, сидящая напротив него, строит глазки ему, а не похожему на Шайю ЛаБафа мужчине, который стоит позади него, наливая себе еще дрянного пойла. Возраст принес Роджеру успех, деньги, уверенность в себе и прежде всего ту харизму, которую не в состоянии дать ни загар, ни накачанный пресс, ни густая шевелюра. Женщины хотят его. Подобно многим заядлым бабникам, он хорошо угадывал тот тип женщин, которых грех упустить. Мария в конце концов присоединилась к этому счастливому клубу. И Алиса, менеджер книжного магазина, неизбежно будет в него включена. — Я что, одна здесь еще не читала «Охоту на ведьм»? — со смехом спросила Алиса. Подпевалы, сидящие вокруг стола, начали выказывать свое шутливое неодобрение и присоединились к смеху. Алиса сделала глоток вина и бросила на Роджера игривый взгляд из-за своего бокала, примирительно пожимая плечами, как будто она только что запустила в него снежком. Она флиртовала через провокацию, а Роджеру это казалось невероятно сексуальным. Он почувствовал нарастающую эрекцию и подумал о том, что ему следовало бы подняться из-за стола и найти мужской туалет. Алиса последует за ним, в этом нет никаких сомнений. Он мог бы слегка поразвлечься с этой маленькой хозяйкой книжного магазина, а после даже не смотреть на нее, лежащую рядом с ним на кровати в его небольшом гостиничном номере. Не нужно даже вспоминать что-то личное и глубокое для разговора, когда уже совсем не о чем говорить. — Ты в меньшинстве, Алиса, — заметил стоящий рядом с ней Паве Коскинен, зачерпывая ложку растаявшего мороженого из своей креманки, и продолжил: — Такое чувство, что уже все прочитали эти книги. Даже те, кто никогда не читал детективных романов. Роджер поставил стакан на стол, улыбнулся Паве, будучи уверенным, что его фальшивая улыбка не помогла скрыть отвращение. Старый пердун совсем потерял достоинство, используя подхалимство в попытке спасти репутацию звездного автора, в своем прискорбном отсутствии социальной проницательности, он не уловил в этом выпаде девушки брачного танца. — Я пойду попудрю носик. — Алиса промокнула уголки рта салфеткой, будто бы следуя этикету, и встала. Она опередила его намерения. Роджер проводил ее взглядом, пока она обходила вокруг стола на высоких каблуках. Потом она на ходу незаметно задела его спину. Жест совершенно лишний, ее игра очевидна. Роджер на мгновение задержал взгляд на «динозаврах», сидящих вокруг стола, и заметил, что только Паве поднял свой неуверенный взгляд, провожая Алису. Кажется, и у тебя есть чувства, Паве. Роджер огладил ножку бокала с кальвадосом, обдумывая свой следующий шаг. Со времени последнего инцидента прошло уже больше полугода. С тех пор он бесчисленное количество раз обещал себе, что никогда больше не будет за кем-то волочиться тайком от Марии — по крайней мере, в таких ситуациях, когда риск быть пойманным превышает искушение. Это был случай на грани. Желание, пылающее в глазах молодой женщины, делало ее особенно интригующей, и во время обеда стало ясно, что более глубокой связи она не ждала. «Вэм-бэм, спасибо, мэм». Пара минут — это все, что ему было нужно.[1] Роджер отодвинул стул, испустив почти ощутимый возбужденный вздох, и встал. Он проверил время на телефоне и заметил три пропущенных вызова с неизвестного номера и сообщение в Ватсапе от Марии, пришедшее два часа назад. Фонари во дворе все еще плохо работают! Под ним два эмодзи: плачущий и сердитое оранжевое лицо. Внутри у Роджера все сжалось. Однако то, что он страдал от угрызений совести за свое поведение, не делало его меньшим мудаком. Роджер внезапно понял, что с его стороны неправильным было связывать себя узами брака с Марией только потому, что он не хотел ни с кем ее делить. Он знал, что любой мужчина средних лет отдал бы почку за то, чтобы иметь возможность состариться рядом с такой женщиной, как Мария. И, несмотря на это, он сейчас идет за девушкой из книжного магазина. Не беспокойся. Я займусь этим завтра. Роджер выждал мгновение, чтобы посмотреть, прочитает ли Мария сообщение, но она этого не сделала, и ему пришлось вернуть телефон в карман. — Прошу меня извинить, — сказал он, не потрудившись придумать других оправданий, и ушел. Только после того, как мужчина вышел из зала, до него донеслось постепенно нарастающее жужжание «мух», с которыми он ужинал. Они продолжали говорить о том, какой это был замечательный вечер и как они уверены, что Роджер тоже считал это событие успешным. Остальной ресторан был пуст, и Роджер пересек опустевшую столовую, направившись к туалетам. Он прошел мимо стойки администратора, кивнул дежурному агенту, который только что ответил на звонок, и заметил дверь в дамскую комнату. Она была оставлена слегка приоткрытой. Его сердце заколотилось все сильнее, и он мысленно уже видел, как в мгновение ока задерет черно-белое платье до пояса, оттянет трусики в сторону и войдет в эту молодую женщину, зажав ей рот рукой, чтобы она не возбудила любопытства других гостей. Но, едва потянувшись к дверной ручке, он услышал голос позади себя и замер, как подросток, который собирается улизнуть на вечеринку, но одернут сердитым голосом матери. Однако тон этого голоса был не возмущенным, а словно извиняющимся. Он принадлежал женщине из приемной. 5 Джессика Ниеми сменила свои черные кожаные перчатки на пару из тонкой эластичной резины. Пока она разглаживала их, в ее голове всплывали слова их начальника, Эрна: Перчатки защищают улики от следователя, но они также защищают и следователя от улик. В данном случае это казалось особенно уместным. Причину смерти женщины невозможно было установить при визуальном осмотре тела. Никаких внешних ран, следов удушения или других улик. Стол или, возможно, вся комната могли быть обработаны каким-то ядом, невидимым невооруженным глазом. — Криминалисты здесь. — Голос принадлежал Юсуфу Пепплу, одному из старших детективов-констеблей из следственной группы. Джессика обернулась и увидела, как Юсуф кивнул на открытую входную дверь. Она не видела улицу, но слышала звуки работающего на холостом ходу двигателя и хлопок закрывшейся боковой двери фургона. Юсуф был на пару лет младше Джессики, атлетически сложенный мужчина с большими глазами, которые, несомненно, достались ему от предков из Эфиопии. Не то чтобы Юсуф когда-либо видел эту страну: он родился и вырос в Седеркулле, идиллическом местечке в спальном районе Хельсинки — Сипоо. У него были даже чересчур милые манеры симпатичного деревенского парня. — С мужем уже связались? — спросила она, закрыв глаза. Ветер заставил большой дом застонать, он зазвучал так, будто пытался рассказать свою собственную историю о том, что произошло. — С ним связалась полиция Савонлинны. Кто-то поехал в отель, где он остановился, пока мы… Зазвонил мобильный телефон, прервав разговор Юсуфа. Джессика открыла глаза и оглядела комнату. — Где звенит? — пробормотала она, наблюдая, как Юсуф подходит к дивану, стоящему в другом конце комнаты. — Он здесь, рядом с пультом, провалился между подушками… — Подожди! — бросила Джессика, невольно огрызаясь на Юсуфа. Она подошла поближе. Айфон на диване играл смутно знакомую мелодию, а на экране мелькнуло изображение мужчины. Роузер <3. — Роузер? — Роджер. Роджер Копонен, — произнесла Джессика, склонившись над телефоном. — Он выглядит очень знакомо… — Полагаю, ты не очень-то любишь читать? — коротко спросила Джессика, опустив взгляд в пол. Юсуф около минуты изучал улыбающегося мужчину средних лет на экране, прежде чем осознание озарило его лицо. Джессика стянула маску, сняла правую перчатку и ответила, смахнув кнопку вызова костяшкой указательного пальца. Затем она включила динамик. — Алло? После короткого молчания раздался твердый, но испуганный голос: — Мария? — Роджер Копонен? — спросила Джессика, приблизив лицо к экрану.