ЮП: Лора, вы должны сосредоточиться. Нам нужно собрать как можно больше информации, чтобы поймать их. ЛХ: Они затащили нас в соседнюю комнату. Там была большая деревянная ванна, похожая на обычную, но просто огромная. Я слышала, как один из них расплескал воду рукой. Они сказали, что пришло время провести тест и что если нам нечего скрывать, то нам нечего бояться. И дальше… (длинная пауза) Это все, что я помню. ЮП: Вы помните, как вас затащили под лед? Это очень важно, Лора. ЛХ: Может быть, я проснулась под водой… Как будто кто-то плыл вместе со мной в ледяной воде, но, может быть, мне это только показалось. (тихий плач) Алекс Кузнецов: Так. Это хорошее место, чтобы сделать перерыв. Похоже, что все основные вопросы уже заданы. ЮП: Хорошо. Спасибо, Лора. И если вы вспомните что-нибудь еще, хоть что-нибудь, скажите доктору. Он позвонит нам… (пауза) Мы договорились? Хорошо. Юсуф остановил запись. Дворники терлись о ветровое стекло. Тяжелый снег падал с крыши больницы, глухой стук от его падения на землю проникал в машину. — Ты хорошо поработал, Юсуф. Больше ты ничего не смог бы из нее вытянуть. — Эта работа иссушает, Джесси. — Глаза Юсуфа остекленели. — Когда я был там, я просто концентрировался на получении всей необходимой информации. Только сейчас, слушая запись, я понимаю, насколько она была на самом деле напугана. — Юсуф прикрыл глаза. Джессика оглянулась на него. Юсуф сидел рядом с ней, зажав пальцами нос. Иногда она забывала, насколько он чувствителен. Тела, кровь и кишки были ему безразличны. Но человеческие трагедии, агония близких, травмы тех, кто пережил жестокие нападения, очень его задевали. В прошлом году он взял несколько недель отпуска по болезни после того, как работал над убийством восьмилетней девочки. Она была убита своим отцом. Юсуфу было трудно принять это, он и по сей день не любил говорить об этом. Да и с какой стати? — Итак, Лора Хелминен прошла испытание, — сказала Джессика мгновение спустя. — Но это просто неразумно… Разве весь смысл теста не в том, что ведьмы всплывают, а невинные люди тонут? — Да, думаю, именно так сказал Микке. — Сомневаюсь, что хоть одна из этих несчастных женщин действительно всплывала. — Вряд ли. — Значит, Хелминен пощадили по какой-то другой причине? — «Ледяной принцессе» повезло меньше, — ответила Джессика, когда Юсуф вырулил на проезжую часть. 52 37.5. Среднесуточный показатель: 37.4. Эрн Миксон сидел за длинным столом, потягивая слабый кофе, который сварил Расмус. Он изучал фотографии и свои потрескавшиеся костяшки пальцев, которые с годами стали острыми и угловатыми. — Джессика и Юсуф уже едут, — сообщил Микаэль, садясь рядом. Здесь были и Нина с Расмусом, у которого от новых зацепок открылось второе дыхание. Он выглядел более воодушевленным и оживленным, чем когда-либо. — Что случилось? — спросил Эрн, не отрывая глаз от своих рук. С годами он стал мастерски чувствовать перемены в настроении. Мелочи, жесты, слова. Как раз сейчас его команда излучала негативную энергию. — Ну что? Выкладывай, Мике. — Я думаю, что мы должны вызвать этих двух парней для допроса прямо сейчас. — Микаэль щелкнул жвачкой между зубами, скрестив руки на груди. — Понятно, — сказал Эрн, ничуть не удивленный. — Они явно следили за Роджером Копоненом и Санной Порккой с самой Савонлинны и сожгли их. Мы могли бы привлечь их… — Роджер Копонен жив. — Ну и что? — Если Карлстедт и Лехтинен действительно следили за машиной, на которой Поркка ехала из Савонлинны, остановили ее в Юве и убили двух человек, одного из которых, в свете открывшихся фактов, мы пока не смогли идентифицировать, мы можем предположить, что Роджер Копонен продолжил свое путешествие в Хельсинки вместе с ними. — Конечно. — Это делает Копонена подозреваемым. А если мы хотим найти Копонена, то должны какое-то время следить за Карлстедтом и Коскиненом. — И прослушка, — заметил Расмус, неуверенно поднимая палец в воздух. — С этим уже разобрались. Я только что получил ордер из суда. Рас, ты возьмешь эстафету на себя. Я хочу, чтобы вы прослушивали каждый телефонный звонок и сообщали обо всем, что хотя бы отдаленно связано с этим делом или что вас удивило. И, конечно, очень важно, чтобы вы использовали данные телефонных подстанций, чтобы выяснить, перемещались ли мобильные телефоны мужчин из Савонлинны в Хельсинки и находились ли они некоторое время в непосредственной близости от места убийства. — Понял, — удовлетворенно улыбнулся Расмус. Эрн знал по опыту, что Расмус любил вызовы. Его разум сегодня точно был в игре. — А пока, Мике, крайне важно, чтобы ни один из них не исчез из нашего поля зрения. Не может быть никаких пробелов в мониторинге. Никаких глупых ошибок, — предупредил Эрн. Нина подняла руку, и Эрн кивнул, давая ей слово. — Я не могу с тобой не согласиться, Эрн. Я думаю, это разумный подход, но… — начала она, рисуя невидимый квадрат на столе. — Но что? — Но я думаю, то, на что Джессика уже несколько раз обращала наше внимание сегодня, должно быть принято во внимание. Я говорю о том, что мы безнадежно отстаем от этих людей. И так было с самого начала. — Продолжай, — сказал Эрн, мрачно глядя на Нину. — Все, что мы уже выяснили… Это то, что они сами нам подсунули, то, что они хотели, чтобы мы нашли. — Я понимаю твою точку зрения. Но, с другой стороны, мои дорогие коллеги, — проговорил Эрн, теперь уже по-другому, — есть опасность, что мы переоцениваем интеллект этой клики и их способность ввести нас в заблуждение. Давайте сделаем шаг назад: почему нам кажется, что нам нарочно показали эти крохи информации? — Потому что ошибки… — произнеся это слово, Нина сделала короткую паузу, обозначив пальцами воздушные кавычки, эта ее привычка всегда очень раздражала Эрна, — которые совершали подозреваемые, так чертовски глупы. Зачем делать вид, что Роджер Копонен мертв, если на следующее утро он загружает видео своей убитой жены в месте, где есть сто двадцать камер наблюдения? Не нужно быть самым информированным непрофессионалом, чтобы знать, что телефоны и другие гаджеты можно легко отследить. Эти придурки хотели, чтобы мы их увидели. — Именно поэтому мы должны задержать их прямо сейчас, — решительно вставил слово Микаэль. — Я уверен, что они также знали и о камере в Савонлинна-холле. Тем не менее Лехтинен задал вопрос из зала. Вопрос, который не остался незамеченным ни для кого из присутствующих. А потом вышел перед камерой и сел в новенький «Порше», чей номерной знак они даже не попытались скрыть. Совершенно идиотские ошибки. Без этого провокационного вопроса у нас не было бы даже имен этих оккультистов. — Отлично, — ответил Эрн и встал. — Вы, ребята, думаете, что мы тупицы и они ведут нас на поводке, обернутом вокруг наших шей. — Скорее, наших яиц, — поправил его Микаэль. Остальные закивали. — Это все дурацкое шоу. Именно это мы и пытаемся сказать, Эрн. Нам нужно перестать плясать под дудку этих садистов-убийц и сделать свой собственный ход. — Микаэль выплюнул жвачку в бумажную салфетку. Эрн оглядел следователей, сидящих за столом. У него не было проблем с несогласными, он всегда поощрял свою команду к критическому мышлению. Возможно, именно по этой причине уровень раскрытия преступлений у подразделения всегда был выше среднего. Он застегнул верхнюю пуговицу своего спортивного кардигана и натянул рукава поверх потертых манжет рубашки. — Спасибо за ваши мысли. Я все еще хочу услышать мнение Джессики по этому вопросу. А до тех пор ваша задача — следить, чтобы мы не пропустили ни малейшего движения или телефонного звонка этих двоих. Сказав это, Эрн вышел из конференц-зала. 53 Сумерки снова опустились на Хельсинки. В это время года солнце так мало светило сквозь пелену серых облаков, что казалось, будто кто-то постоянно выкручивает диммер на минимум. Джессика и Юсуф как раз выходили из машины в гараже полицейского управления в Пасиле, когда телефон Джессики зазвонил. — Детектив Ниеми. Я. Да. Хорошо. Не могли бы вы прислать мне отчет?.. Отлично. Спасибо. Юсуф с интересом наблюдал за кратким обменом репликами своей коллеги. Когда Джессика убрала телефон от уха, она сказала, что это была Сарвилинна. И у них теперь есть личность «ледяной принцессы». Юсуф оперся локтями на крышу машины. — Так… — Ее зовут Леа Блумквист. двадцать девять лет. — Кто опознал тело? — Очевидно, ее брат, который сообщил о ее исчезновении сегодня утром. — Брат все еще в морге? — Да. Нам нужно поговорить с братом прямо сейчас.