— На Тёёлёнкату не было никаких козлоногих людей, если ты об этом спрашиваешь. — Именно об этом я и спрашиваю. — Я могу вернуться прямо сейчас. — Но ты этого не сделаешь, — сказал Эрн. Послышался звук прикуриваемой сигареты. Крышка зажигалки со щелчком захлопнулась. Джессика закрыла глаза. — Ты звучишь не очень хорошо, Эрн. — Я не очень хорошо звучу? Я что, на каком-нибудь несчастном «Голосе», что ли? Разве кресло Джессики Ниеми не повернется ко мне? — Я просто так. Мы скоро с тобой поговорим об этом. — Джессика повесила трубку. Она включила ноутбук и открыла два новостных сайта из закладок. Кликбейтные заголовки соревновались за читателя. Ведьма будет следующей… Серийный убийца наносит новый удар… Эксклюзив! Шабаш в Кулосаари? Количество социальной порнографии, которая была добыта из этих случаев, просто невероятно. С другой стороны, если подумать о преступлениях, которые произошли за последние двадцать четыре часа, можно решить, что многое еще скрыто от широкой общественности. Джессика вырвала страницу из блокнота и заточила карандаш. Даже несмотря на то что айпады и другие электронные устройства для записи заметок широко использовались в расследованиях, Джессика по-прежнему полагалась на традиционные инструменты. Она только что распечатала диссертацию, которую Юсуф прислал ей по электронной почте, положила ее на стол и перевернула, чтобы посмотреть количество страниц. 230. Черт возьми. Пронзительно зазвонил домофон. Джессика гадала, узнали ли люди из службы безопасности Юсуфа или сейчас опять зазвонит ее телефон. А может, он уже лежит в наручниках, прижавшись щекой к обледенелому асфальту? Джессика пересекла комнату и подошла к домофону. — Алло? — Malleus Maleficarum, тупица. Только что шептавший голос разразился смехом прежде, чем Джессика успела осознать услышанное. — Кретин, — бросила Джессика и нажала кнопку, чтобы открыть дверь. Юсуф сел, положил на стол зеленую пластиковую папку и посмотрел на свои ладони. Он выглядел усталым и рассеянным. — Все в порядке? — спросила Джессика, ставя на стол две чашки: кофе для Юсуфа и чай из шиповника для себя. — Нет, взгляни на это, — ответил он, открывая папку. Джессика взяла фотографии и разложила их на столе. Они демонстрировали кресло и фигуру в нем, покрытую кровью с головы до ног. Лицо было разбито до неузнаваемости. — О боже, — прошептала Джессика. В основном потому, что именно так и полагается говорить, когда перед тобой предстает нечто столь ужасное. Истинная же правда заключалась в том, что даже фотографии человека, забитого камнями до смерти, уже не вызывали в ней чрезмерного эмоционального смятения. Эти уродливые образы лишь становились еще одной частью естественного континуума, включавшего в себя не только преступления, начавшиеся накануне, но и все убийства, которые Джессика расследовала за эти годы. Человек с разбитым бесформенным лицом был одет в темно-синий халат. Несколько камней застряли между плечом и спинкой: кинетическая энергия отдачи от черепа фон Бунсдорфа была недостаточно мощной, чтобы отбросить их на пол. — Откуда эти камни? Со двора? — Трудно сказать, потому что земля покрыта снегом. Но я знаю одно место, где можно собирать такие камни целыми ведрами. — Берег Копоненов. Если бы он не заледенел. — Вот именно, — подтвердил Юсуф, откидываясь на спинку стула. — Как ты думаешь, Роджер Копонен сам забил этого парня камнями до смерти? — Это была моя самая первая идея. Копонена видели в Кулосаари в то утро, что делает его потенциальным подозреваемым. — Чего я до сих пор не понимаю, так это почему. — Джессика сделала большой глоток чая. — Какова конечная цель Роджера Копонена? Он знает, что рано или поздно его поймают. Он не может просто инсценировать свою смерть, играть с нами в прятки, а потом уйти в подполье. Он — известная личность, и его обязательно узнают. Даже за границей. — Может быть, у него нет выбора? Может быть, охотники за ведьмами шантажируют его чем-то? — Чем шантажируют? Они начали с убийства его жены. Я бы сказала, что это довольно скверная стратегия, если вы планируете кого-то шантажировать. «Устраните свои лучшие рычаги воздействия на начальном этапе». — А как насчет денег? Копонен — мультимиллионер. — Как, например? «Если вы не побьете старика камнями, вам придется заплатить нам миллион евро»? — Ну не знаю. — Можно подумать, что даже такой придурок, как Копонен, ценит жизнь своей жены больше, чем миллион евро, — пробормотала Джессика и сделала паузу, чтобы обдумать свои слова. Она просто говорила о деньгах, как будто они ничего не значили. Она часто так делала. Это неотъемлемая часть ее маскировки, но она неизбежно заставляла ее чувствовать себя лицемеркой. — Я думаю, у нас все еще есть две альтернативы. Либо Копонен причастен к этому, либо кто-то другой командует им… — Другими словами, он в этом замешан. Добровольно или нет. — Иначе он обратился бы в полицию. — Без сомнения. — Джессика погрузилась в свои мысли. — Если только он не мстил за смерть жены. — Фон Бунсдорф убил Марию Копонен? — Да. И Роджер каким-то образом догадался. И он вошел в дом этого парня и… Джессика закрыла глаза. И Юсуф, кажется, сделал то же самое. Прошли минуты, пока они сидели в тишине, собираясь с мыслями и потягивая напитки. Джессика записывала имена жертв, места совершения преступлений и другие случайные детали, которые приходили ей в голову. Ее руки рисовали карту удивительно прямых линий, кругов и симметричных прямоугольников. Наконец Юсуф заговорил: — Я начинаю склоняться к аргументам Мике. Джессика положила карандаш на стол. — Что ты имеешь в виду? — Может быть, нам стоит вызвать на допрос Карлстедта и Лехтинена? — Нам нет смысла беспокоиться об этом. Это решение должен принять Эрн. — Или в данном случае не принять. — Эрн вполне способен принимать решения, Юсуф. Понимаешь? Он принял решение, что мы будем ждать. Может быть, мы узнаем что-нибудь из этой слежки. Юсуф едва заметно качнул головой: он явно был не согласен. Затем последовал еще один период молчания, пока они просматривали фотографии, барабаня пальцами по лакированной деревянной столешнице. Юсуф достал пачку документов из нижней части папки: отчеты и записи допросов близких жертв. — Ты что-нибудь поняла из этого? — спросил Юсуф, кивая на диссертацию Леа Блумквист. — Как ни странно, да… Думаю, да. — Джессика перевернула одну из помеченных страниц. — В этой диссертации все сводится к кошкам. — К кошкам? Как я сразу не понял? — хихикнул Юсуф. — Согласно этому исследованию, существует уже замеченная корреляция между семьями, в которых есть дети с серьезными психическими диагнозами, и семьями, которые имеют кошку в качестве домашнего животного. — Ну, я-то сам больше люблю собак, но кошки не сводят людей с ума, не так ли? — Это простое уравнение. Токсоплазменный паразит распространяется от кошачьих фекалий к людям, и инфицированные в два раза чаще страдают, например, шизофренией. — Шизофренией? — Это болезнь, которую лечат антипсихотиками, производимыми не кем иным, как «Нейрофармом». — Связь становится глубже, но она все еще довольно шаткая. Лечил ли Альберт фон Бунсдорф больных шизофренией? — Мы пока не знаем. Но собираемся разобраться. — Основываясь на рассказах Раса, я думал, что этот Альберт фон Бунсдорф — довольно ясный случай, с его статуями козла…Полагал, что мотивом была ересь. Но у Марии Копонен и Леа Блумквист, похоже, не было никаких необычных интересов или убеждений. Не говоря уже о нашей полицейской из Савонлинны, Санне Поркке, которая просто оказалась не в том месте и не в то время. Даже исходя из внешности, Поркка не вписывается в картину. — Юсуф порылся в кармане папки и достал еще несколько фотографий, на этот раз обугленной фигуры, привязанной к дереву. — А что с ним? — Мистер Икс. — Согласно отчету Сарвилинны, мужчина, около сорока. — Которого еще никто не хватился. — День — это не так уж много времени. Особенно если человек, о котором идет речь, живет один. — Сомневаюсь, что мистер Икс оказался не в том месте и не в то время. Место убийства находится так далеко, что для того, чтобы оказаться там случайно, нужно быть самым невезучим сборщиком ягод в мире. — И самым тупым. Земляника в это время года встречается очень и очень редко. — Именно.