Юсуф нажал на педаль газа, пересек пешеходный переход и остановился между двумя аллеями парка. Его пальцы крепко сжимали руль, ногти впивались в кожу ладоней. Только ослабив хватку, он понял, что его руки дрожат. Юсуф переключился на нейтралку, дернул ручной тормоз и включил желтые аварийные мигалки. Затем вылез из машины и закурил сигарету. Машина сзади сразу обогнала его, подав нетерпеливый звуковой сигнал. 73 Темнота вернулась в Пасилу, и желтые огни строительной площадки снова начали доминировать в открывающейся из окна картине. Нина и Микаэль встали по обе стороны от Расмуса, когда он закончил телефонный разговор. — Что сейчас? — спросил он, опуская телефон на стол. — Карлстедт и Лехтинен. У них есть алиби на Халтиалу? — У нас есть более точное время смерти? — Нет, но слова были подожжены совсем недавно. Между 7:15 и 7:30 вечера было замечено несколько человек. — Они оба были дома. — Расмус щелкнул мышкой. Нина с любопытством уставилась на экран. Насколько она могла понять, это было какое-то программное обеспечение, которое позволяло отслеживать, прослушивать и архивировать звонки телефонов, находящихся под наблюдением. — Но у них только что состоялся интересный разговор, — продолжил Расмус. — Включай. — Микаэль пододвинул свободный стул и сел. Нина оглянулась в поисках стула, но вынуждена была остаться стоять. Расмус выбрал вызов из списка. — Вот оно. Исходящий номер +3584002512585 Время звонка 19:15:23 (набор номера) Торстен Карлстедт (ТК): Привет. Кай Лехтинен (КЛ): Привет. (несколько секунд молчания) ТК: Алло? КЛ: Алло? (еще одна долгая пауза) ТК: Есть там кто-нибудь? (тишина) КЛ.: Не похоже. (тихое хихиканье) ТК: Там кто-то есть. Это уж точно. КЛ.: Давай поговорим позже. Все хорошо. И прекрасно. (звонок закончился) — Что это было, черт побери? Неужели они не слышат друг друга? — спросила Нина. — Они разговаривали не друг с другом, Нина, — ответил Расмус. Как только она поняла, что он имеет в виду, Нина почувствовала себя идиоткой. — Они… они разговаривали с нами, — прошептала она. — Именно. — Блин, — рявкнул Микаэль и сплюнул жвачку в кулак. — Мы должны немедленно привести этих придурков на допрос. — Я начинаю соглашаться, но… — протянул Расмус, однако Микаэль уже вскочил со стула и зашагал к кабинету Эрна. Нина устремилась за ним. — Подожди, Мике. Не надо так волноваться… — Эрн, — позвал Микаэль, открывая дверь своего начальника. Эрн с другой стороны натягивал пальто, и дверь чуть не ударила его по лбу. Нина остановилась в коридоре, за открытой дверью. Эрн застегнул пальто. — Стучаться надо, Мике. — Карлстедт и Лехтинен. Они знают, что мы их слушаем. Они издевались над нами по телефону. Эрн посмотрел на Микаэля. — Было ли признание, которое можно было прочесть между строк их дебильного диалога? Или что-нибудь еще, что могло бы связать их с убийствами? — Да ладно, ты же не ждешь, что эти придурки сознаются… Эрн с такой силой ударил в дверь тяжелым кулаком, что Микаэль и Нина подпрыгнули. — Да что с тобой такое, Мике? Я отвечаю за это расследование. Я должен отправить вас всех домой, чтобы освежить понятие субординации? Голос Микаэля зазвучал тише, но все же вызывающе: — Так вот почему Джессика дома? Делает домашнее задание? — Если у вас есть проблемы с тем, как здесь все устроено, вы можете валить из этого подразделения. Есть много людей, которые ждут, чтобы занять ваши места. — Теперь Эрн подошел ближе к Микаэлю. Когда Нина опускала взгляд в пол, она заметила вспыхивающие глаза Эрна: на лице больного не было и намека на слабость. Только не сейчас. — На каком основании? Потому что я думаю своим собственным мозгом? — спросил Микаэль. Эрн долго смотрел на него, потом перевел взгляд на Нину и в конце концов выдал усталую, безрадостную улыбку. — Неужели вы, голубки, считаете меня идиотом? Единственная причина, по которой вы двое не разлучены, заключается в том, что я вечный романтик и питаю антипатию к бюрократам. Но да поможет мне бог, не испытывайте свою удачу. Эрн прошел мимо них в коридор. Нина почувствовала, как ее щеки вспыхнули ярким румянцем. Она посмотрела на Микаэля, который буквально закряхтел в изнеможении. 74 Джессика бросила взгляд на часы. Уже почти девять. Она сидела одна за столом в своей студии, уставившись на плакат перед собой. Он состоял из четырех листов бумаги, скрепленных скотчем, и на нем она собрала всю информацию о преступлениях, имевших место за последние двадцать четыре часа. Минуту назад Юсуф прислал ей кучу фотографий жертвы из Халтиалы. Тридцатилетняя женщина. Черные волосы, красивая. Одета в черное вечернее платье. Как и три другие жертвы, из которых Лора Хелминен — единственная выжившая. На фотографии пока еще не опознанная женщина лежит между двумя листами сверхпрочной фанеры. На верхний лист были навалены большие камни: их тяжесть постепенно убивала беззащитную жертву. Джессика сравнила фотографии с места преступления с историческим рисунком, который она нашла в интернете, а также с убийством в финальной части трилогии Роджера Копонена. Книга III Женщина, раздавленная насмерть (постепенно, тяжелыми камнями) Как убийство из Халтиалы, так и сцена из книги Копонена точно воспроизводили изображение из статьи Википедии «Раздавливание (казнь)» — изображение смерти от раздавливания фермера по имени Джайлс Кори во время Салемских процессов над ведьмами в 1690-х годах. Джессика изучала крупным планом лицо женщины, смоделированное криминалистом. Казалось, что та не испытывает боли, скорее спокойна. Должно быть, она была под наркозом, когда на нее посыпались камни. Эта мысль одновременно ужасала и утешала. Все лучше, чем медленная, мучительная смерть и предшествующий ей непостижимый страх.