Джессика кивнула в ответ и перевела взгляд на порванную кутикулу указательного пальца правой руки. Как только она это сделала, что-то в тех словах, которые сейчас произнес Юсуф, начало ее раздражать. Джессика снова посмотрела на него: — Что ты сейчас сказал? — Ты о чем? Что мы предположили, что преступники — мужчины? Что это какой-то самец-садист… — Да. Но то, как ты сейчас выразился (причем, похоже, непреднамеренно), почти гениально, — произнесла Джессика, когда лифт без остановок поднялся на шестой этаж. — Что именно я сказал? — Что женщины — исключительно жертвы. — Исключительно жертвы. Я не понимаю… — Мы думали, что убийцы — это мужчины, которые хотят как-то наказать своих жертв женского пола. Но что, если окажется, что это женщины? Лифт подал соответствующий звуковой сигнал и сообщил номер этажа. Этот автоматический женский голос напомнил Джессике видео на YouTube, монотонное повторение латинских слов. — Но дело в том, что одежду заказала Мария Копонен… — Мы почему-то сразу предположили, что Роджер Копонен манипулировал своей женой. Это, конечно, естественное объяснение, потому что никто не будет планировать собственное убийство. Двери лифта открылись, в коридоре было на удивление тихо. — Подожди, — попросил Юсуф уже тише и осторожно взял Джессику за шиворот. — Ты хочешь сказать, что Лора Хелминен была не только жертвой, но и преступницей? Джессика молча смотрела на Юсуфа. Потом качнула головой и безрадостно рассмеялась. — Да, собственно, именно это я и имела в виду. Думаешь, я спятила? — Да. Ты всегда была сумасшедшей, как псих. Но это не означает, что ты не права. Двери лифта закрылись за ними, Джессика вздохнула и осмотрела коридор. Окошко в сестринский пост закрыто, внутри горит яркий свет. Чуть дальше, в конце коридора, возле комнаты Лоры Хелминен стоит охранник. Это все еще Тео. — Хорошо, Джессика. Предположим, что Хелминен знает больше, чем говорит. Как, по-твоему, мы должны подойти к ней, чтобы все не пошло прахом? Джессика бросила на Юсуфа испытующий взгляд. — Мысль о том, что человек мог позволить кому-то другому похитить себя, накачать наркотиками и почти утопить в ледяной воде, надуманна. Настолько неправдоподобно, что нам и в голову не придет ее проверять. А значит, мы можем провести собственное небольшое испытание. 84 Нина подъехала к большому дому в Вестенде, который, по крайней мере внешне, казался похожим по стилю на дом Копоненов в Кулосаари. Нина не была у Копоненов. Ни она, ни Микаэль не посетили ни одного из многочисленных мест преступления в ходе расследования, но она видела сотни, если не тысячи фотографий, которые коллеги приносили с собой или отправляли в участок. Таким образом, она все же познакомилась с роскошными домами Копонена и фон Бунсдорфа, витриной магазина на Коркеавуоренкату, а также с многочисленными видами береговой линии, леса и поля. Эти места не имели друг с другом ничего общего, но теперь оказались связаны, возможно, самой ужасной серией убийств в криминальной истории Финляндии. — Как думаешь, каким образом зубы мистера Икс оказались в наших обедах? — Даже не знаю. Но я точно знаю, что этот засранец, — Микаэль кивнул в сторону дома, — тот самый, который вырвал их из рта жертвы прошлой ночью. Нина повернула вентиляционное отверстие, чтобы оно подавало воздух на ветровое стекло, которое снова запотело. — Ты идешь? — спросил Микаэль и проверил, надежно ли застегнуты липучки его кевларового жилета. Они не предполагали, что во время сегодняшних арестов потребуется сила, но знали, что нет смысла зря рисковать с этими охотниками на ведьм. — Ты иди вперед с мальчиками, — предложила Нина, не сводя глаз с дома. Синие аварийные огни, скользящие по белой штукатурке, напоминали ей произведение современного светового искусства. Почти в каждом окне горел яркий свет. — Это он? — спросила Нина, указав на стеклянную стену от пола до потолка на втором этаже. Человек, который появился там, был одет в белые спортивные штаны и черную трикотажную рубашку. — Черт возьми, — пробормотал Микаэль, запихивая в рот жвачку. — Это точно Торстен. Торстен Карлстедт приветственно поднял руку. — Черт. Что он делает? — Черт — хорошее слово для него. Скоро сами его спросим. — Микаэль хмыкнул и посмотрел на часы. Была полночь. Его телефон зазвонил, он однословно ответил и повесил трубку. Группа, которая заняла позицию у дома Кая Лехтинена в Вантаа, готова к аресту. Он открыл свою дверь. Нина почувствовала холодный ветерок на своем лице, затем дверь закрылась, и Микаэль присоединился к группе из четырех мужчин в комбинезонах. Нина наблюдала, как они идут через двор. Как только они добрались до двери, один из них начал кружить вокруг задней части двора. Нина заметила, что ее нога беспокойно дергается. Трудно было поверить, что Карлстедт попытается бежать. Но почти все остальное возможно. Может быть, это ловушка? Неужели он собирается взорвать свой дом и самого себя, чтобы вызвать еще больший хаос? Карлстедт исчез из окна, и через мгновение открылась входная дверь. Он стоял по другую сторону порога и, насколько могла судить Нина, был совершенно спокоен. Нина заметила, как он на мгновение исчез, а потом появился в красной куртке. Она наблюдала за эскортом, который без происшествий направился к фургону. Когда Карлстедта наконец-то загрузили через задние двери, Нина закрыла глаза и испустила долгий вздох облегчения. Дверь открылась, и Микаэль сел рядом с ней. Нина не открывала глаз, но она узнала бы жевание жвачки и во сне. — Ну и подлец, — сказал Микаэль, расстегивая куртку. Нина бросила на него вопросительный взгляд. — По выражению его лица можно сказать, что он виновен. — Это написано у него на лбу? — Да. Огромными буквами. Но, знаешь, если тебя зовут Торстен, значит, с тобой что-то не так, — заявил Микаэль и протянул ей руку, которую Нина с улыбкой взяла. — Ты волновалась? — спросил он. — Ни на секунду не думай, что то, что ты сейчас сделал, заставляет меня думать о тебе как о герое боевика. Вы, ребята, могли бы с таким же успехом играть в Барби во дворе. Вот насколько это было опасно. — К черту все это. Разве ты не видела? Наши жизни были в опасности. Торстен пытался убить меня чесноком. Нина засмеялась и завела машину. — Был ли арест в Вантаа столь же драматичным? — По-видимому. Лехтинена без всякого сопротивления подвели к машине. — И еще, придурок. Чеснок нужен для того, чтобы держать на расстоянии вампиров, а не ведьм, — поправила его Нина, когда два фургона перед ними отъехали. — Моя ошибка. Наверное, мне нужно освежить в памяти «Гарри Поттера». 85 Проснись, Джессика. Сегодня утром мама была еще красивее, чем когда-либо. Что, мам? Мы отправляемся на поиски приключений. Мама погладила Джессику по волосам. Утреннее солнце проникло в квартиру через открытые жалюзи. Джессика подняла голову с подушки. Ее младший брат уже встал, сонно протирал глаза рядом со своей кроватью. Папа стоял в дверях с озабоченным видом. Может быть, он сумасшедший? В последнее время Джессика часто видела это выражение на лице отца. Сегодня суббота. Мама снова заговорила. Джессика не совсем понимала, что мама имеет в виду. Обычно они не отправлялись в приключения по утрам в субботу. Самое большее, они играли с папой в бассейне. В последнее время мама больше времени проводила на работе, чем дома. Топ-топ, одевайся сейчас же. Мама все еще гладила ее по волосам. Ее пальцы касались мочки уха Джессики, посылая теплую дрожь вниз по шее. Мама улыбнулась, но в выражении ее лица было что-то странное. Мама — актриса, Джессика много раз видела ее по телевизору. Она поняла, что мамина работа — притворяться кем-то другим. Иногда в театре, иногда по телевизору или в кино. Мама была настолько хороша в этом, что иногда Джессика даже не узнавала ее по телевизору. Джессика как-то спросила маму, откуда она знает, как вести себя так, будто ей грустно. — Ты должна думать о чем-то грустном, — ответила мама. Мама встала с края кровати и ушла. Она прошла мимо папы, стоящего в дверях, но они не посмотрели друг на друга. Как будто они были невидимы. Теперь Джессика заметила, что у двери стоит чемодан. Папа подошел, скрестив руки на груди, и сел. Джесси и Тоффи. Все будет хорошо. Папина улыбка печальна, но она гораздо более искренняя, чем мамина. Как если бы из них двоих отец был лучшим актером. Ты тоже иди сюда. Ее брат неуклюже натянул черную толстовку «охотников за привидениями» и подкатился к кровати Джессики. Папа смотрел на них обоих, по очереди, и притягивал к себе. Вдыхал их запах. Почему ты плачешь? Какое-то мгновение папа просто шмыгал носом, но потом вытер его рукавом своего черного свитера.