Юсуф украдкой бросил взгляд на телефон. — В розыск никого не объявляли. — Пока нет. Но жертва была тщательно выбрана. Судя по внешности, она могла быть сестрой-близнецом Марии Копонен. Юсуф бросил окурок на землю, внезапно насторожившись: — Что? Сестра? Нет. Вертолет с грохотом приближался. Джессика посмотрела на фасад роскошного дома и вздохнула. Она знала, каково это — расти в доме с таким количеством комнат, что его можно назвать маленьким отелем. Она вдруг вспомнила запах кожи на заднем сиденье черной машины, высокий металлический забор, толстого дружелюбного мужчину, одетого в полицейскую форму, хотя он и работал в охранной компании. В Финляндии нет ни заграждений, ни заборов, ни охраны, во всей стране нет ни одного закрытого жилого комплекса. Любой человек может позвонить в чужую дверь, без каких-либо проблем. Набережная Кулосаари — один из самых дорогих районов во всей Финляндии, и все равно кто-то вошел в дом незамеченным и убил Марию Копонен. — Джессика? — позвал Юсуф, выводя ее из задумчивости. Она кивнула полицейскому, стоящему на другой стороне дороги. Тот махал им, чтобы они подошли. Полицейский разговаривал с пожилой женщиной в парке. Они поспешили к ней. — Детектив Ниеми, — представилась Джессика, протягивая руку пожилой женщине. Та дрожала, и Джессика почувствовала, как хрупки ее костлявые пальцы. Морщинистое лицо женщины было усеяно коричневыми пятнами, голос дрожал, но взгляд все еще был острым. Джессика заметила, как маленькие глазки метнулись и пронзили Юсуфа насквозь, как в них вспыхнуло подозрение. — Простите, что не вышла раньше, — слабым голосом произнесла женщина и с беспокойством посмотрела на дом Копоненов. — Но я спала так крепко, что… — Не стоит извиняться, мэм, — ответила Джессика. Она посмотрела на зеленые металлические ворота и крутую подъездную дорожку за ними и удивилась, как старухе удалось доковылять до улицы, не поскользнувшись и не упав. Джессика дала женщине время собраться с мыслями. Она бросила взгляд на Юсуфа, казавшегося немного разочарованным. На то была веская причина: крайне маловероятно, что старая женщина, которая несколько минут назад крепко спала, видела или слышала что-то важное в момент убийства. — Это очень странно, — наконец сказала старуха и пожала плечами под пальто, чем напомнила Джессике дрожащую черепаху. В глазах пожилой женщины внезапно появился страх. Джессика сделала шаг вперед. — Что странно, мэм? — Вам придется пойти со мной. Я не могу вспомнить… — Старуха жестом пригласила их следовать за ней. Джессика и Юсуф обменялись недоуменными взглядами, а затем последовали за женщиной, осторожно пробирающейся через двор. Юсуф жестом показал патрульному офицеру оставаться на месте. — Может быть, у нее засорилась раковина или… — шептал Юсуф. Джессика шикнула на него, пока они медленно поднимались по крутой подъездной дорожке. В верхней части большого двора стоял милый деревянный дом с зажженным светом в одном из верхних окон. Несмотря на тревожные события вечера и сильный мороз, женщина оставила входную дверь открытой. — Вам придется подняться наверх, — продолжила женщина, когда они вошли в дом. Она повесила пальто на крючок и пренебрежительно отмахнулась, когда Джессика и Юсуф сняли свои покрытые снегом туфли. Лакированный дощатый пол скрипел под ногами. В прихожей пахло старым деревом и сыростью. — А что там наверху? — нетерпеливо спросила Джессика, когда старуха опустила ногу на первую ступеньку. Она быстро анализировала различные варианты, но не могла придумать, что полезного с точки зрения расследования можно было бы найти на втором этаже дома этой женщины. — Вы должны сами посмотреть, — ворчала старуха и медленно, но решительно поднималась по лестнице. Джессика бросила еще один взгляд на Юсуфа, который только пожал плечами. Наверху лестницы оказался холл, стены которого были увешаны десятками черно-белых портретов. Большинство из них — групповые снимки: молодая женщина и около дюжины детей и подростков смотрят в камеру. Может быть, старуха когда-то была учительницей? Из открытой двери в конце коридора лился свет. Они направились к нему вслед за хозяйкой. — Это моя спальня. Прошу извинить, у меня не было времени застелить постель, — сказала она, когда они переступили порог. Джессика понимающе улыбнулась ей и оглядела комнату. Кровать, зеркало, письменный стол, кресло. Персидский ковер, маленькая люстра. Все в идеальном порядке. Старуха подошла к окну и встала там спиной к ним. Джессика украдкой бросила взгляд на часы. Может быть, Юсуф все-таки был прав, может быть, старость затуманила чувство реальности у этой женщины? Джессика убрала со лба мокрые от снега пряди волос. — Вы хотели нам что-то показать, мэм. Женщина медленно обернулась. Теперь ее голос стал холодным, механическим. — Malleus Maleficarum. — Прошу прощения? Джессика нахмурилась и прошла дальше в комнату. Женщина повторила. Слова были похожи на латынь. Внезапно зловещая тишина окутала комнату. Слова вырывались изо рта старухи, как будто губы, произносящие их, были одержимы. На ее лице отразились одновременно смущение и страх. Пальцы Джессики инстинктивно потянулись к кобуре. Ее тело мгновенно пришло в состояние повышенной готовности. — В моем возрасте у людей начинает портиться память, — тихо произнесла старуха. — Но со зрением у меня все в порядке, — заверила она, показав на окно. Джессика и Юсуф осторожно подошли к нему. Они стояли на верхнем этаже трехэтажного дома, построенного на вершине холма, они находились намного выше того, что было вокруг. Джессика поняла, что женщина указывает на что-то, чего они не могли видеть с улицы. — Какого черта… MALLEUS MALEFICARIUM. Эти слова были выведены крупными буквами на заснеженной крыше дома Копоненов. Джессика поднесла телефон к уху и посмотрела на Юсуфа. Усмешку на лице коллеги будто стерли. Теперь он выглядел так, будто увидел привидение. 16 Старший инспектор Эрн Миксон откинулся на спинку стула и потер запястья. Его стол был завален случайными распечатками из интернета. Фрагменты текста и изображений он нашел с помощью быстрого поиска. Malleus Maleficarum. Этот термин относился не только к французской блэк-метал-группе, но и к книге об охоте на ведьм, опубликованной в 1400-х годах. «Молот ведьм». Согласно Википедии, это руководство с сомнительной репутацией, собранное инквизитором Генрихом Крамером, содержит подробные инструкции о том, как допрашивать, пытать и наказывать подозреваемых ведьм. Немного покопавшись, можно обнаружить, что книга переведена на финский язык, ее уже ищут. Минуту назад Эрн разговаривал по телефону со своим боссом, который в конце разговора пообещал с самого утра выделить дополнительные ресурсы для расследования. Слова, обнаруженные на крыше, усложнили загадку, окружающую убийства, особенно потому, что в книгах Роджера Копонена не имелось упоминаний о чем-либо подобном. Итак, оба убийства были совершены в полном соответствии с идеей Копонена, но текст на крыше дома казался прихотью убийцы. Эрн услышал слабый сигнал и проверил показания термометра. 37,7. Черт, не может быть. Обычно он ощущал повышение температуры теплыми волнами и слабостью, но на этот раз ничего не заметил. Расстроенный, он ощупал свой лоб и засунул термометр обратно под мышку, чтобы удостовериться. Затем вынул из блистера кусочек никотиновой жвачки и положил в рот. Фруктовый вкус быстро исчез, и жжение распространилось по задней стенке горла. Ветер наконец стих, и в офисе с открытой планировкой воцарилась тревожная тишина. — Джесси, — позвал Эрн, проглатывая покалывающее ощущение. Усталый, но решительный голос, доносящийся из динамика телефона, ответил: — Есть новости? — Через минуту я снова поговорю с Копоненом. Мы пришли к выводу, что ему лучше всего немедленно отправиться в Хельсинки. Кто-нибудь из Савонлинны его отвезет. Утром мы получим подкрепление. — Эрн чувствовал нетерпение своей молодой коллеги. Он пошел против своих принципов и вызвал подчиненного на разговор, хотя на самом деле новостей у него не было. — Хорошо. — А вы, ребята, идите домой. Вы мне понадобитесь завтра рано утром. Сегодня мы сосредоточимся на том, чтобы выследить подозреваемого с помощью патрулей и собак. Мы поймаем этого засранца. — Ты думаешь? — Конечно, — самоуверенно заявил Эрн и взял в руки один из распечатанных им рисунков. Явно средневековый сюжет: обычные люди, беседующие с рогатыми существами. Дьяволами или, возможно, демонами. На следующем изображении — женщина со связанными лодыжками подвешена за руки, с пленницей беседуют суровые мужчины в темных одеждах — эта картинка выдержана в более реалистичной манере. Это, несомненно, изображение какого-то суда. Или пыток. Во всяком случае, женщина выглядит испуганной. Среди этих дьявольских сцен до него донесся голос Джессики: — Если ты так думаешь. — Что? — Мы пойдем отдохнем. — Увидимся утром, — рассеянно бросил Эрн и услышал, как Джессика положила трубку. Он открыл фотографию Марии Копонен и женщины, которой криминалисты дали жуткое, но подходящее прозвище «ледяная принцесса». Ее бледное красивое лицо было так спокойно, будто она спала столетним сном, от которого когда-нибудь проснется. Эрн взял в руки несколько средневековых рисунков костров. Женщин сжигали. Толпа ликовала. Огонь. Агония. Все это выглядело так знакомо: похожие изображения были использованы на обложках книг Роджера Копонена. Все эти преступления были совершены инквизицией — карательным органом католической церкви, созданным для борьбы с ересью. Эрн вздрогнул. Ведьм, конечно, никогда не существовало, но тем не менее все это происходило на самом деле. Невинных женщин убивали по приказу инквизиции. А теперь кто-то начал копировать эти гнусные преступления. Может быть, это садист, который нашел вдохновение для своих убийств в средневековых опусах и триллерах Роджера Копонена? Или преступник настолько бредит, что воображает, будто творит добро, избавляя мир от ведьм? Эрн глубоко вздохнул и закрыл глаза. Термометр просигналил. 37,7. Это показание заставило его виски покрыться холодным потом. Он уже много лет настойчиво измерял температуру. Эрн засовывал термометр себе под мышку по меньшей мере два-четыре раза в час и записывал в своем блокноте более пятидесяти показаний за один день. Оглядываясь назад, он понимал, что все это было совершенно бессмысленно и бесполезно. Врач обещал завтра позвонить и сообщить результаты последних анализов. Позвонить он мог в любое время в течение рабочего дня, как будто невозможно было назначить более точное время для звонка, связанного с таким серьезным делом. Долбаные напыщенные шарлатаны. 17 Юсуф остановился на перекрестке улиц Теоленкату и Мусеокату. Освещенная городскими огнями и луной башня Национального музея выглядела сюрреалистично на фоне черного неба, как какой-нибудь небоскреб из Готэм-Сити. Снежинки, дрейфующие в воздухе, крошечные, будто блокирующие цвет фильтры в изображении. — Напомни мне, что утром первым делом кто-нибудь должен поговорить с коллегами и боссом Марии Копонен, — попросила Джессика. Юсуф кивнул. Салон автомобиля наполнился теплым воздухом. — Хочешь, я заеду за тобой утром? — Нет, спасибо. Я сама туда доберусь. Поспи как можно больше, день снова будет долгим. — Джессика бросила взгляд на часы на приборной панели автомобиля. 01:47. Она открыла дверь, и холодный порыв ветра ворвался в теплую машину. — Увидимся завтра. — В восемь. Спасибо, что подвез. — Джессика застегнула молнию и вышла из машины. На стоянке в конце квартала стояло такси, хотя вероятность того, что какая-нибудь заблудшая душа появится в такой час в февральский вторник была крайне мала. Джессика проследила, как «Фольксваген Гольф» Юсуфа свернул на Маннергейминтие и исчез из виду. Она достал мобильный телефон. Может быть, Фубу еще не спит? Джессика очень устала, но понимала, что не сможет заснуть сразу. Вряд ли получится выбросить из головы Марию Копонен и женщину, привязанную ко льду. Два убийства совершены абсолютно разными способами. Две красивые женщины с темными волосами. Джессика почувствовала, как тепло растеклось по пальцам. Кровь бежала по венам, слышался шум в ушах. Яркая, подчеркнутая женственность жертв произвела на нее сильное впечатление. Каким-то образом мысли о безжизненных, но красивых женщинах заставляли ее чувствовать свою собственную сексуальность. Она здесь, и она жива. — Джесси? — вялый мужской голос в трубке прозвучал удивленно.