Ему требуется некоторое время, чтобы осознать услышанное, я тоже продолжаю обдумывать происходящее. – Твою мать! – Он щурится. – Вы, что ли, доктор Крей? – Да, Тео Крей. Что здесь происходит? Его рука касается бедра, там его револьвер. Он не вынимает его, просто кладет ладонь на рукоятку. Его голос негромок, но отчетлив. – Доктор Крей, могу ли я для вашей же безопасности попросить вас медленно поставить ведерко и поднять руки, чтобы я их видел? Я без размышлений следую его указаниям. – А теперь встаньте на колени. На мне шорты, так что гравий больно впивается в кожу, но пока я не чувствую боли. Он подходит ко мне, не убирая ладони с рукоятки револьвера. – Я встану у вас за спиной, чтобы убедиться, что вы безоружны. Я слежу за ним краем глаза. Он тянется свободной рукой к другому бедру. – Могу я ради безопасности надеть на вас наручники? – Хорошо. У него оружие, так что я не уверен, что могу сказать «нет». Я слишком испуган, чтобы спросить, почему он считает наручники необходимыми. Холодная сталь быстро, не причиняя боли, защелкивается на моих запястьях, после чего он спрашивает: – Я приподниму вам рубашку, хорошо? – Ладно, – бормочу я. Мою спину обвевает прохладный воздух Монтаны. – Теперь я ощупаю карманы. – Окей. Он кладет руку мне на плечо, прижимая меня к земле, проводит рукой по моим карманам. – Что там у вас? Я в панике, в голове пустота. – Ключ от номера. Бумажник. Телефон. – Что еще? Я боюсь дать неверный ответ. – Эм… Мультитул[4]. Я чувствую запах латекса, когда он натягивает перчатки. – Можно вынуть все это из ваших карманов? – Да, да… Конечно. В кино в таких ситуациях обычно кричат, а этот человек обращается ко мне тоном врача. Он не повышает голоса, он не угрожает. Он вынимает все из моих карманов и кладет в паре метров от меня. Близко, но мне не дотянуться. – Вам придется немного подождать здесь, пока мы с этим разберемся. – С чем разберетесь? Вместо ответа он подносит пальцы ко рту и громко свистит. Женщина в ковбойской шляпе оглядывается на звук. Прищурившись, она смотрит на меня. – Крей? – кричит она. Мужчина кивает, я почему-то тоже киваю. До сих пор все разворачивалось со сбивающим с толку спокойствием медосмотра. Теперь события разгоняются: все усилия и внимание, раньше сосредоточенные на моем номере в мотеле, теперь как пушечное дуло направлены на меня. На меня смотрят десятки глаз. Некоторые очень злые. Меня внимательно разглядывают. Оценивают. И я ни черта не понимаю почему. – Что происходит? – снова спрашиваю я. Женщина в ковбойской шляпе быстро направляется ко мне. Подойдя вплотную, она смотрит на меня сверху вниз, как на лабораторный образец. На ее поясе посверкивает лезвие кинжала. – Он пытался сбежать? – спрашивает она, немного растягивая слова, не отрывая от меня взгляда. – Нет, он был очень сговорчив. – Хорошо. Доктор Крей, если вы продолжите с нами сотрудничать, то все это скоро закончится. То, как она это произносит, ничуть не обнадеживает. Глава 3. Образец Я ученый. Я наблюдаю. Анализирую. Делаю предположения. Проверяю их. Может, я и умный, но в данный момент этого обо мне никак не скажешь. В детстве, читая комиксы, я хотел быть Бэтменом – детективом Темным Рыцарем, но больше всего общего у меня было с Наблюдателем[5] – лысым типом в тоге, возникавшим в марвеловских комиксах только для того, чтобы… наблюдать. Вот и сейчас я наблюдаю за собственной жизнью, как за растущей и спадающей цифровой последовательностью на экране моего компьютера при поиске корреляции. Детектив Гленн, тот, что был у мотеля, сидит напротив. Мы просто разговариваем. Мы оба избегаем очевидных вопросов вроде того, зачем у меня на руках пластиковые пакеты. По-моему, технически я не арестован. Насколько понимаю, я сам на все это согласился – не сразу, но постепенно. Кажется, это они и подразумевают, когда говорят, что кого-то задержали, чтобы задать вопросы. Наручники сняли, как только Гленн усадил меня за стол, но пакеты по-прежнему прилеплены скотчем к моим запястьям. Я чувствую себя испытуемым. Гленн так спокоен, и это обезоруживает, так что я то и дело забываю, как я тут оказался: меня привезли в наручниках на заднем сиденье полицейского автомобиля, на мушке пистолета и под злыми взглядами, которым у меня не было никакого объяснения. Я наблюдаю за Гленном, он за мной, при этом мы вежливо разговариваем о погоде в Монтане и зимах в Техасе. У него поредевшие светлые волосы и внимательные серые глаза на обветренном лице игрока в бейсбол, угадывающего следующий бросок соперника. Несмотря на шотландскую фамилию, внешне он больше похож на голландца. Я еще раз пытаюсь узнать, в чем дело, и слышу в ответ всего лишь: «До этого мы еще дойдем. Сначала надо кое-что прояснить». Я предлагаю прояснить все, что смогу, прямо сейчас, но он отказывается, не проявляя интереса к моим показаниям. Хотя если вспомнить о двух дюжинах стражей порядка, нагрянувших ко мне в мотель, и о том, в каком положении сейчас мои руки и ноги, то есть подозрение, что я им все-таки интересен. В дверь стучится брюнетка в лабораторном халате. Гленн жестом приглашает ее войти. Она ставит на стол ящик с инструментами, надевает маску, закрывающую нос и рот. – Работает? – спрашивает она, указывая на видеокамеру в углу, на которую я не обратил внимания. Гленн утвердительно кивает. – Хорошо. Она поворачивается ко мне и снимает с моих рук пакеты. По всему пакеты были нужны, чтобы сохранить какие-то улики у меня на ладонях. Но какие? – Мистер Крей, сейчас я возьму образцы. – Она обращается ко мне громко, полагаю, чтоб было лучше слышно на записи. Она разглядывает мои ногти, показывает их Гленну, тот наклоняется и присматривается.