Посмотрев назад, она увидела, что воздух был чище, где сражались её друзья, и похоже, они могли победить. Она видела, что Мередит прижала боевой шест к сердцу своего брата, и он сказал ей что-то. Они были слишком далеко от Елены, и огонь слишком громко трещал, чтобы она могла разобрать его слова, но лицо Мередит исказила печальная улыбка, когда она пронзила деревянным посохом его сердце. Елена всё кашляла и кашляла. Было очень трудно дышать в этом дыму, и ее глаза слезились. Она напрягала свое сознание, подталкивая огонь все ближе к Клаусу. Это было утомительно, однако она была опьянена своей новой Силой. Она почувствовала, что силы ее уменьшаются, потому что она больше не концентрировалась на Деймоне, и она попыталась снова сосредоточиться на нем. Елена закашляла и тяжело задышала. Клаус ослеплял ее, приближался к ней, вытягивая свои руки, перепачканные в крови, грязи и пепле, пытаясь достать до нее. Она собрала последнюю энергию, и направила всю ее, чтобы поднять стену пламени, отгораживающую ее друзей и вампиров Клауса, защищающюю их друг от друга, отодвигающую их подальше от той части конюшни, где была она с Клаусом. Вокруг Клауса и Елены ревел огонь. — Елена! Елена! — она могла лишь слышать их крики, и она успела увидеть искаженное лицо Стефана, перед тем, как стены обрушились на нее и на Клауса, увлекая их вниз. Глава 36 Стефан сжал кулаки, он грыз ногти и выворачивал ладони, словно это могло разогнать пелену страдания, окружающую его. Елена не могла умереть. Он не мог в это поверить. Уже совсем стемнело, когда пожарные полностью потушили пожар, поглотивший остатки старой конюшни. Они очень аккуратно разгребали обломки, вытаскивая тело за телом. Снаружи, укрывшись за стеной деревьев, ждали Стефан и остальные. Мередит и Бонни держались друг за друга, Бонни в слезах. Сидящий на земле Андрес, ошеломленный и тихий, не отводил глаз от медленных движений пожарных. Стефан помнил выражение лица Елены, когда горящая стена упала на нее. Казалось, она прощалась, столько спокойствия было в ее последнем взгляде, и так быстро разрасталось пламя, которое она подняла между ними. Стена пала настолько быстро — как она могла спастись? Чья-то рука опустилась на его плечо, и подняв глаза, Стефан увидел Деймона, хмуро смотревшего на остатки конюшни. — Ее там нет, ты знаешь, — сказал Деймон. — Елене чертовски везет. Она никогда не попадает в ловушки. Стефан прислонился к руке брата, совсем немножко. Он был усталым и подавленным, и чувствовал себя лучше рядом с Деймоном. — Она дважды умирала еще до окончания школы, — горько сказал он Деймону. — Не знаю, смогу ли назвать это удачей. Оба эти раза — наша вина. Дэймон вздохнул. — Так или иначе, она вернулась, — мягко заметил он. — Не всем удается проделать это. На самом деле, почти никому. Его губы изогнулись в подобии улыбки. — За исключением меня, конечно. Стефан увернулся, его глаза горели. — Не надо шуток, — пробормотал он в ярости. — Как ты, как даже ты, можешь шутить сейчас над этим? Тебя это вообще заботит? Но чему он удивлялся? Последние несколько недель Деймон то и дело яростно и капризно демонстрировал своё наплевательское отношение к каждому из них. Дэймон взглянул на брата, темные глаза его не мигали. — Заботит, — парировал он. — Ты и так знаешь это. Даже, когда я не хочу. Но я знаю, что она жива. Если не уверен в удаче Елены, подумай о Клаусе. Одного огня недостаточно, чтобы убить его. — Огонь губителен для вампиров, — упрямо проговорил Стефан, — даже для древних. — Он забавляется молниями, — сказал Деймон содрогнувшись. — Не думаю, что многие способны убить Клауса. Пожарные прекратили свои поиски, каждый дюйм обгоревшего дерева и земли был перевернут, и тела накрывали темными холстами. — Я проверю, что там, — беззвучно сказал Дэймон Стефану, и превратившись в ворону, хлопая крыльями в ночи, приземлился на дерево неподалеку от трупов. Несколько мгновений спустя он вернулся, он стал собой до того, как его ноги коснулись земли, и поэтому он несколько раз споткнулся, утратив свою обычную элегантность. Стефан смутно осознавал, что все собрались вокруг, но глаза его умоляюще смотрели на Дэймона. Он открыл рот, но вопрос, который должен быть задан, не последовал. «Елена там?» — отчаянно размышлял он. «Там?» Если ее больше нет, если она пожертвовала собой ради спасения всех остальных, то к утру Стефан тоже умрет. Для него не было ничего без нее. — Елены там нет, — кратко ответил Деймон, — так же, как и Клауса. Там только его потомки. Без нее для него ничто не имело смысла. — Она должна быть с Клаусом, — сказал Стефан, теперь, когда у него появилась цель, к нему вернулась ясность мысли. — Мы должны их найти, пока не слишком поздно. Его глаза встретились с глазами Деймона, ярко-зеленые и угольно-черные, на этот раз, точно с таким же выражением: страх, смешанный с надеждой. Дэймон кивнул. Стефан разжал пальцы, которыми все еще сжимал рубашку Дэймона и притянул брата к себе в коротком объятии, стараясь передать ему все любовь и благодарность, которые он никогда не смог бы выразить словами. Деймон теперь с ними. Если кто-то мог помочь Стефану спасти Елену, то это он. — Ты cможешь что-нибудь сделать? — Стефан спросил Андреса. Он слышал мольбу в собственном голосе. Остальные, окружив их, с напряжением ожидали ответа. Бонни перевязывала плечо Шэй, забинтовывая место укуса вампира, и ее ловкие пальцы замерли на мгновение, когда Шэй тихо застонала. — Надеюсь, что cмогу, — произнес Андрес, — я постараюсь. Он опустился на колени под деревьями и приложил ладони к земле. Наблюдая за ним, Стефан почувствовал, как потоки силы пронизывают воздух. Карие глаза Андреса, остававшегося неподвижным, сузились и сосредоточились.