— Так, вроде, выходим из плотного фронта. Это чуть позже почувствовали все. Подлодку уже не вертело так сильно, и они начали приводить порядок мостик. Немного прибравшись, Игорь сел обратно в кресло и от нечего делать, проверил пульс членов экипажа. У всех он подскочил в два раза по сравнению с нормальным значением. Кроме капитана. У него никакого скачка не было. — Так, вышли из основного пузыря. Газы еще есть, но немного совсем. — Дмитрий, — капитан снял шлем и устало потер лицо, — выпусти одну птичку в воздух. Посмотрим, как это все выглядит со стороны. — Есть. Через несколько минут все напряженно смотрели на экраны, куда летающий дрон передавал картинку. — Ничего себе, — передал общую мысль Руслан. Поверхность моря, небольшая относительно область, начинала вспениваться, как кипящая вода. Это процесс усиливался, поднимающиеся пузыри становились все больше, пока, наконец, не стали достигать поверхности какие-то совсем уж гиганты. Видимо, они пошли слишком часто, потому, что экипаж увидел какую-то совсем уж сюрреалистичную картину: посреди моря внезапно образовался некий провал, пропасть, куда через мгновенье устремились миллионы тонн воды. Так образовался гигантский столб воды, в десятки или даже сотни метров высотой и неимоверным диаметром. — Мама дорогая… — Ладно, — капитан обратился к оператору дронов, — давай их назад возвращай. Черт его знает, как это повлияет на радиосвязь, а может и привлечет наших американских граждан. Не хватало еще дрона потерять. — Есть. Через полчаса, когда движение на восток продолжилось в привычном режиме, Игорь и Эмиль сидели в кают-компании и обсуждали произошедшее. — Такое вообще часто бывает? Ну, подъем газов неизвестной природы со дна. — Я слышал, что бывает, но никогда непосредственно подъем, выплеск, не фиксировался. Сам понимаешь, это и раньше было практически невозможно зафиксировать. Океан все-таки большой и в какой точке это будет происходит и в какой момент — сказать трудно. Да и человек в более отдаленные времена не всегда, как ты понимаешь, в морских путешествиях проводил сутки напролет, днем и ночью, наблюдая за морем. — Наверное, ситуации бывали, но примерно такие — о, море закипает. Мы не знаем, что это, но скорее всего, там какое-то чудовище всплывает. Огромное, судя по области, и, конечно, злое, хочет сожрать весь корабль. — Да, есть в океане такие области, которые пользовались определенной славой. Как тот же Бермудский треугольник. Или юг Индийского океана, недалеко от Антарктиды, помнишь? Эмиль кивнул. Еще бы, то гиблое место всем ставят в пример, как образец смертельных вод. — Ходили веками легенды, что кто туда заплывает — те исчезают или поднимается чудовище и всех съедает. Или, еще сотня вариантов страшных сказок, кто во что горазд. А ученые давно предполагали что-то подобное, правда, подтверждения не было. А потом все выяснилось, и как почти все научные открытия, совершенно случайно. — Хм. И как же? И насчет случайных открытий… Ты же сам знаешь, что случайные открытия происходят потому, что ученый готов к его появлению и примерно чего-то подобного ждет. — Это да, но давай не будем углубляться, а то залезем в такие дебри… Так вот, насчет газов. Да, выяснилось, что там не стык тектонических плит на дне океана, как все ожидали, а единичная область потухшего подводного вулкана. И периодически он пердит, смесью разных газов, в основном — сероводород. Это все поднимается на поверхность в огромных количествах. Люди задыхаются и умирают. Или, теряют сознание, а пока корабли без контроля — или тонут, или сбиваются с курса, или еще что-то. Так и здесь. — Но странно все-таки, что этот район, где мы только что попали, не был исследован. — Почему странно-то? Ведь корабли, как торговые, так и пассажирские не ходят по всему океану, а только по выделенным маршрутам, наверное, десятая часть всего мирового океана или того меньше. Все остальное — дико и девственно чисто. Годами не видело ни одного человека. — Тут ты прав. Но неужели, здесь, — он немного откинулся и, прищурившись, поглядел на экран, который показывал их текущее местоположение, — посреди Тихого океана никогда никто ничего не замечал? Игорь пожал плечами. — Может, торговые маршруты пролегали чуть в стороне. Может, и исследовали, но очень многое же потерялось. А может, вообще, это что-то новенькое, чего раньше не было. — Да уж, — протянул Эмиль, — интересное зрелище мы наблюдали. — Лада все данные собрала, я проверил. Потом я немного с ними покопаюсь, и представим дополнительный отчет, когда вернемся домой. Может, какая премия перепадет. — Ты похудел, — внимательно посмотрел на него Эмиль. Ты принимаешь все лекарственные комплексы? Смотри, без этого никак. — Да знаю я, — отмахнулся тот. Не… Просто, переживания последних дней. Да и сон плохой… Нервы, вот и похудел. — Сон плохой? — удивленно переспросил Эмиль. — Да. А что тут такого? Такие события, не удивительно, что впечатлений очень много. — Да-да. Наверное, — рассеянно откликнулся Эмиль. Наверное, когда американцы подходят к нашим берегам — у них такие же синдромы. — Вот уж не знаю. Мне, на самом деле, плевать на них. Пусть не высыпаются и плохо воюют против нас. Нам же выгоднее. — Какой ты кровожадный. — Ну, а что? Пусть болеют, страдают, не спят. Каждая потопленная подлодка их — это спасенные наши корабли. Поэтому, если ты спросишь, жалею ли я их — отвечу, что нет. — А меня, знаешь, последнее время все никак не покидает одна мысль, — Эмиль немного отвернулся, будто с каким-то стыдом, — американцы, думаю, не так уж сильно отличаются от нас. Я в том смысле, ну, что это такие же мужики, у них есть жены, дети. Они так же ходят в рейды на подлодках, так же боятся, что нарвутся на нас и не вернутся домой. У них те же заботы, те же интересы, с поправкой, конечно, на национальные особенности. Они ворчат на начальство, считают, что их не ценят, и так далее… — Это ты к чему мне говоришь? — Да вот, просто думаю. А зачем вообще это все? Почему бы не жить мирно, как раньше. Да, там политики грызлись, но простому человеку-то что с этого? Они семьи строили, карьеру, детей родили. А сейчас? Ну, вот зачем это все? Какое дело тебе вот до американского континента? У тебя там интересы? Какое-то имущество осталось? Помню, давным-давно, до нашего рождения, конечно, в школе проходили, Россия вечно, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем, вечно влезала в какие-то конфликты по всему миру. — Я что-то такое пропустил на уроках. — Так вот. В мире постоянно же какие-то конфликты. То в Африке, то на Ближнем Востоке, то в Латинской Америке. То коммунисты какие-то, то нацисты, то местные бандиты, то политики, которых отстранили от кормушки, а они снова хотят вернуться. И Россия постоянно влезала куда-то, даже там, где у нее совершенно нет интересов. И как только США поддерживали одних, наши тут же начинали помогать их врагам. Зачем? Вот какая польза нашим людям, что мы поддерживаем каких-то арабов или негров? Так там еще смешнее ситуация была. Американцы как поддерживали. Давали вооружение, вернее, продавали в кредит, а взамен брали под контроль все полезности, которые в этой стране есть: нефть, металлы, лес и прочее. Это рационально, это разумно. А как действовали наши? Поднимали экономику, практически бесплатные осуществляли поставки, фактически под честное слово. Под лозунги о всеобщей справедливости, миру мир, дружба народов и прочее. А потом, правительства тех стран, которые наши, по сути, и ставили на власть, говорили: а вы не вмешивайтесь в нашу политику, мы независимая и великая страна, у нас многовекторность. И что получается? Мы, наши, российские регионы, беднеют, из них выкачиваются ресурсы, а какие-то папуасы получают цивилизацию и развитие, которые, в конечном итоге, так или иначе, попадают под власти американцев. Потом новые власти этой Папуасии станут жирными, расставят везде своих родственников, будут бесить людей своим богатством, их, в конце концов, свергнут, и все по новой. Опять американцы начнут поддерживать одну из сторон, наши тут же назло им, и чтобы показать, что Россия великая держава, будем помогать их противникам. Ну, ты понял… — Кажется, это не только с Америкой было. И раньше. Не помню, с Англией, вроде. — Да, и не только. Наше государство всегда почему-то больше любило каких-то дальних людей, о существовании которых узнало только вчера, чем своих собственных граждан. Почему так? Я не философ, знаешь, но обидно. Да и не особо изменилось все… — Вообще-то, — Игорь немного откинулся на спинку, — не надо нам такие разговоры вести, знаешь ли. Идет война, а ты очеловечиваешь врага. Говоришь, что его методы правильные, его солдаты — тоже люди, и вообще. Я-то все это прекрасно понимаю, не маленький. Но, как посмотрит начальство… — Да уж, тут ты прав. — Скажи лучше, — Игорь обернулся на вошедшего Николая Ивановича и повернулся обратно к собеседнику, — тебе никогда наш капитан не казался… Как сказать… Немного странным? — В каком смысле? — Просто, вспомни. Как мы выходили из базы. — Ну? — Он идеально провел и даже не вспотел. — Хороший капитан. Из отличных. — Допустим. Потом бой, когда за нами гнались. У него пульс даже не поднялся. — И что? — Потом тот непонятный вражеский разведчик и шторм на поверхности. Ситуация тоже была, скажем, неприятная. — Продолжай. — И вот, недавний выброс газа. Нас могло и перевернуть, и как-то сломать системы какие-то. Представь, попадет задняя часть в такой пузырь, а передняя — останется в воде. Что тогда будет? Очень плохо, и для реактора в первую очередь. Капитан спокоен, как удав. — К чему ты ведешь, я не могу понять. — А теперь давай на минутку забудем, что я говорили про капитана. Забыли? Отлично. На мой скромный взгляд, быть очень спокойным может лишь тот, который что-то знает. Может, он знал что-то, чего не знаем мы? — Это конечно. Он же капитан, естественно, он должен что-то знать, чего не знаем мы. Какие-то секретные приказы от начальства, какие-то инструкции. — От начальства ли? — Игорь внимательно посмотрел на собеседника. Точно? Ни от кого-то другого? Брови Эмиля поползли вверх. — Ты хочешь сказать, что он шпион? — Ну что ты, — Игорь по-доброму улыбнулся, — кто я такой, чтобы так говорить? Так, мысли вслух. Ни в коем случае так не думаю. Да и ты, признайся, слышал за последние оды что-то о шпионах? Ну, таких, по-старинке, а не цифровых каких-то червях? Эмиль подумал. — Так, прямого сообщения между странами, понятно, нет. В принципе, добраться можно, окольными путями. Чисто теоретически, любой сотрудник нашей базы может оказаться шпионом. В принципе. Но это очень сложно, да и вероятность, что его раскроют — слишком высока. Гораздо проще заслать цифрового шпиона, как тот, помнишь, пару лет назад. Игорь кивнул. — Да, громкое дело было. При том, что он орудовал почти полгода, побывал почти на всех серверах, и что успел передать… Наверное, многое. Тогда многих посадили, а нескольких расстреляли. — Угу. Так гораздо проще в итоге. А человек-шпион… Тут какое-то ретро, с двойными и тройными агентами. — Да, я тоже так думаю. Просто, мысли вслух.