– Ты, кажется, забыла один маленький момент о девушке Нико, – невозмутимо добавил Клемент. – То, что они расстались, не моя вина. Я просто сказала ей, что он гей. Это был такой пранк, – беспечно ответила Леа. Мы все вновь погрузились в бездну молчания. – Я чувствую себя обманутой, – вдруг сказала Леа, пристально уставившись на нас. Мы с Клементом непонимающе переглянулись, а затем вновь посмотрели на нее. – О чем ты? – спросил мой друг, лениво опираясь на локти, чтобы лучше видеть ее. – У вас когда-нибудь было чувство, что вас используют? – продолжала она. – Ну… – Так вот, это именно то, что чувствую я сейчас, – холодно заметила Леа. Мы молчали. Внезапно она взяла пустую бутылку из-под вина и изо всех сил швырнула ее в нереально дорогую машину, припаркованную напротив собора. Бутылка разбилась вдребезги, оставив после себя небольшую, но глубокую царапину на автомобиле. В этот же момент сработала сигнализация, которая буквально оглушила нас. – Какого черта ты творишь?! – заорал Клемент, соскакивая со ступеней и хватая Леа за тонкое запястье. – Быстрее, Океан! – крикнул он мне, пытаясь сбежать вместе с подругой, которая словно зависла. Он отчаянно тянул ее за руку, как за поводок. Я выбросил бутылку с остатками виски и две пачки курева (одна из которых, кстати, рассыпалась, и мне пришлось сгребать сигареты руками, царапая ладони об асфальт), спустился по лестнице собора и догнал ребят, схватив Леа за вторую руку, чтобы быстрее увести ее отсюда. Мы перебежали дорогу на красный свет, пара машин раздраженно засигналили. Как же мне было страшно! Стыдно это признать, но да. Очень страшно. – Где ты бросил свою машину? – крикнул я Клементу. – Около парка! Мы бежали так, что порой казалось, сердце выскочит из груди. Черт, мы все умрем. Вскоре показались огни закрытого парка аттракционов. Мы свернули на стоянку и быстро добежали до машины Клемента. Как же быстро мы ехали! Клянусь жизнью, я никогда еще не испытывал такого выброса адреналина. Мы свернули на 68-ю трассу. И спустя пятнадцать минут нашему взгляду открылся живописный пригород Квебек-Сити. 13 Теплота Так уж получилось, что домой ночевать мы не вернулись. Я позвонил родителям и сказал, что остаюсь на ночь у друзей. Нико был прав: путь до дома долгий плюс ко всему уже очень поздно. Именно поэтому мы остались в маленьком уютном доме моих друзей. Клемент сидел на диване, укутавшись в плед. Выглядел он устало. Я-то думал, что мы будем болтать всю ночь, играть в провокационные игры вроде «Правда или действие», обсуждать кого-то и тому подобное. Но все как-то устало разбрелись по углам. Клемент уже начал засыпать и отправился на второй этаж. Леа велела нам спать сегодня в ее комнате. Она, скорее всего, останется с Нико. Когда я вышел из душа, на часах было почти три ночи. Свет в доме погас. Наверняка все спят. Я на носочках прошел вдоль коридора, но запах сигаретного дыма, которым веяло с балкона, насторожил меня. Я взял с дивана толстовку, накинул ее на себя и тихо проследовал к двери, где обнаружил Леа. Она сидела на плетеном стуле, в тонкой майке и хлопковых пижамных шортах, и курила. – На дворе конец осени, минус пять, зачем ты тут сидишь? – прошептал я, стараясь не создавать лишний шум. Она даже не обернулась в мою сторону. Словно я пустое место. Словно никого, кроме нее, в этом мире не было. Я еще сильнее укутался в свою теплую толстовку, глядя на Леа. Но она даже не дрожала от холода. – Ты так и будешь игнорировать меня? Кстати, я хотел спросить, где у вас можно включить отопление? В доме холоднее, чем в морге… – сказал я. Она устало взглянула на меня и затушила остаток сигареты о стеклянную пепельницу, которая была разрисована акварельными цветами и рыбками. – Отопление? Серьезно? Моего тепла хватит, чтобы согреть весь мир, – с раздраженной усмешкой и жуткой сонливостью в глазах ответила она. Я промолчал. Неужели она опять обнимет меня или поцелует? Нет уж, рисковать в доме ее парня мне абсолютно не хотелось. – Леа, хватит шутить. Я правда замерз. И уверен, не я один. Давай вернемся в дом, и ты включишь отопление… – умоляюще прошептал я, умирая от холода. – Но от меня и правда много тепла! – возмутилась она. Какого черта? Мне реально было не до шуток. – Слушай, завязывай. Тебе нравится издеваться над людьми, да? Мучить их на холоде и… – В этот момент я заткнулся. Глаза мои буквально вылезли из орбит, когда она подошла к стеклянной двери и прислонила к ней ладони. Стекло в секунду вспотело. – Это что за трюк такой? – удивленно спросил я. – Мое тепло, – улыбнувшись, ответила Леа. – А-а… Я все понял. Мы просто на холоде, вот и все. Если бы ты сделала так в теплом помещении, то ничего бы не вышло, – рассудил я, догадавшись, в чем секрет. Но Леа отрицательно покачала головой и, взяв меня за руку, завела обратно в дом. Мы дошли до ванной комнаты, где она вновь прислонила ладони к зеркалу. Мы не включили свет, но луна осветила его поверхность. Зеркало вспотело с такой же скоростью, как и дверь балкона. Моя челюсть в тот момент упала до самого кафельного пола. Я не знал, что сказать и как объяснить это явление. – Говорила же… Если Солнце погаснет, то я смогу обеспечить нашу планету теплом, – усмехнулась она. Глаза ее выглядели такими измученными, что мне захотелось просто уложить ее спать. Но внезапно я услышал хриплый голос за своей спиной. – Что вы тут делаете? – серьезным тоном спросил Нико. Мне стало немного страшно. Я обернулся и увидел «статую Давида» во всей красе. Светлые кудри были еще более растрепанными, а персиковая кожа светилась при свете луны, который проникал сквозь небольшое окно. – Я показываю Океану фокусы с моей температурой, – без эмоций ответила Леа. – Ты должна быть на улице, – настойчиво процедил Нико. Я молча наблюдал за этим диалогом со стороны. – Успокойся, сейчас вернусь, – тихо, но раздраженно произнесла она и направилась обратно в сторону балкона. Я понимал, что молчать в такой ситуации было не самым лучшим решением. – Там же холодно… – неуверенно начал я. Нико бросил на меня злобный взгляд. – Лучше пусть сгорит, да?! – гневно проговорил кудрявый блондин. Я вновь замолчал. Что, черт возьми, в этом доме происходит? Нет, ну правда, идиотизм. Парень заставляет свою девушку полуголой сидеть на морозе, вот так забава. Еще и злится при этом. Мне стало жаль Леа. Она жила с чертовым маньяком, который издевался над ней, как хотел. Это же ненормально. Мысли в голове заставили меня пойти за ней на балкон. Но не тут-то было, Нико последовал за мной. – Давай сейчас без лишних слов, ладно? – сказал он, но я промолчал в ответ. Было бы у меня побольше сил, повыше рост и поменьше страха, я бы давно вырубил его. Леа сидела на балконе поникшая. Странно было видеть ее такой. – Леа, ты что, уже замерзла? – спросил он. – Нет, – ответила она, даже не посмотрев в нашу сторону. Они друг друга стоят. Леа больна на голову так же, как и Нико. К черту эту дьявольскую пару. Мне их, наверное, никогда не понять. – Тебе одиноко? – снова поинтересовался Нико. – Вообще-то да, – пробормотала Леа. – Мне перенести сюда мои вещи и побыть с тобой? – Хватит глупых вопросов, ты же знаешь, что делать. – Она жестом указала на дверь, и Нико покорно вышел. Впервые я увидел, как сама Леа говорит парню о том, что ему предпринять. Я продолжал стоять на балконе и молча умирать от холода. Через три минуты Нико вернулся с одеялом и двумя подушками. Он выглядел подавленным и разбитым. Отдав подушки Леа, он подошел к краю балкона и вытащил из-за высокого дерева самодельные качели, на которые можно было лечь почти в полный рост. Они были сделаны из дерева и держались на небольших канатах, которые обвивали мертвые стебли розы. Это напоминало сказку про лесных фей и эльфов. Затем Нико опять забрал подушки и соорудил что-то вроде кровати. Леа встала с плетеного стула и переместилась на новое место, поправив подушку под головой и свернувшись клубочком, при этом пристально наблюдая за действиями Нико, который зажигал фонарики, висящие на крыше. Раньше я думал, что это реальные декоративные фонари, но оказалось, что это просто свечи в обычных стеклянных банках. Терраса сразу же стала намного уютнее и красивее. Прямо «Сон в летнюю ночь», только под конец осени. Закончив с освещением, Нико лег рядом с Леа и обнял ее за плечи. Ему пришлось согнуть ноги в коленях, так как «кровать» подходила по размеру только ей. Мне почему-то стало жаль парня. В неудобной позе, на жутком холоде он остался тут. Правда, я все равно не понимал необходимости так издеваться над собой. Вопросы задавать тоже было неудобно. Может, они буддисты? Ну или приверженцы еще какой-нибудь странной религии, и ночи на холоде для них что-то вроде поста… Не знаю. Но одно понятно точно: я тут третий лишний. – Спокойной ночи, – откашлявшись, сказал я. – Спокойной ночи, – ответил Нико. Леа лишь помахала рукой. Когда я уже открыл дверь, то вновь услышал его голос: – Ты можешь включить отопление на первом этаже. Поставишь на 70, будет намного теплее. Я молча оставил их наедине с тишиной.