• • • Сол очнулся спустя, должно быть, всего несколько мгновений: голый, связанный, с кляпом во рту и завязанными глазами. Звуки пятой части Бетховена взорвались в его ушах через звуковую систему в его комнате; даже если бы он мог кричать, никто бы его не услышал. Его руки были связаны за спиной, а ноги каким-то образом скованы. Он попытался встать на колени, но его тут же толкнули обратно на холодный каменный пол. Кто бы ни напал на него, он все еще был там и следил за каждым его движением. Его мозг был затуманен алкоголем, но ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять это: Джеймс Рис нашел его. Реальность происходящего поразила Агнона в форме полного, всепоглощающего ужаса. Он почувствовал, как жгучая кислота рвоты поднимается к горлу, и его вырвало, когда ужин хлынул в рот. Тканевый кляп не давал жидкости, вызывающей тошноту, никуда выходить, загоняя ее в пищевод и заполняя дыхательные пути. Через несколько секунд после того, как Агнон пришел в сознание после удушения голым сзади, он захлебывался в собственной рвоте. Чувство паники было подавляющим. Он давился, фыркал и снова давился, все при этом сжигая драгоценный кислород, которого его мозг начал испытывать недостаток. Рис увидел, как мужчина забился в конвульсиях, и увидел, как рвота вырвалась из его ноздрей. Он начал барахтаться, как рыба на палубе лодки, жаждая кислорода и задыхаясь от собственной тошноты. Как бы ему ни хотелось, Рис проделал весь этот путь не для того, чтобы наблюдать, как человек, которого Холдер в электронных письмах определил как ключевого участника убийства семьи Риса и отряда морских котиков, тонет в собственной блевотине. Он наклонился, чтобы снять ткань, которой он завязал рот Агнона, стягивая ее через голову и снимая повязку с глаз в процессе. Мужчина продолжал корчиться в агонии, его голова приобрела темно-фиолетовый цвет, вены на шее вздулись, как кабели. Рис одной рукой за волосы откинул голову мужчины назад, а другой засунул палец в перчатке ему в горло, чтобы вызвать рвотный рефлекс. Рвота растеклась по полу, и тело Агнона забилось в конвульсиях, очищаясь от жидкости. Отвратительный запах желудочной кислоты, еды и алкоголя был невыносимым. Даже с хирургической маской на лице Рису пришлось отвернуться, чтобы удержаться от рвотного позыва. Блевотина на пол была не лучшим способом сохранить свою ДНК вне места убийства. Из горла Агнона вырвался животный стон, звучащий как предсмертный рев крупного быка. Хорошей новостью было то, что он снова мог дышать. Он не сказал ни слова, лежа голый на боку, хватая ртом воздух, по его лицу текли слезы. То, что десять минут назад было нормальным человеческим существом, теперь превратилось в дрожащее месиво, чего и хотел Рис. “Теперь ты можешь дышать?” Спросил Рис голосом, лишенным сочувствия. Сол несколько раз кивнул, не говоря ни слова и даже не открывая глаз. Рис надеялся, что сердце парня не подведет. Когда стало казаться, что дыхание Агнона пришло в норму, Рис завязал глаза Сола пропитанной рвотой тряпкой, которая служила кляпом, и начал тащить его обмякшее тело к ванной курортного коттеджа. Он уже подготовил место, сложив два больших банных полотенца по краю ванны, чтобы не оставить синяков на спине мужчины. Уступчивость Сола, когда Рис тащил его на позицию, предполагала, что этот процесс не займет много времени. Рис обернул голову Сола полиэтиленовой пленкой, закрыв ему рот, но не нос. Затем он перекинул тело адвоката через край ванны так, чтобы его голова и плечи находились ниже талии, а ноги оставались снаружи ванны, прямо над кафельным полом. Он оседлал мужчину поменьше и схватил его за горло левой рукой, чтобы получить правильный угол, одновременно поворачивая кран правой. На приборе была одна из тех ручных душевых головок на гибком шланге, который Рис сейчас держал над лицом Агнона. Поток воды из массирующей головки залил глаза и ноздри Сола водой, которая под действием силы тяжести опускалась вниз и попадала в его носовые пазухи, рот и горло. Угол наклона его головы препятствовал попаданию воды в легкие, поэтому на самом деле он не утонул, хотя все в мозгу мужчины говорило об обратном. Каждая клеточка в теле Сола кричала о воздух, и Рису потребовались все силы, чтобы удержать яростно бьющуюся фигуру под ним. Агнон судорожно закашлялся, чтобы откашлять воду из горла, но пластиковая обертка действовала как односторонний клапан, позволяя воздуху выходить из легких, удерживая воду во рту. Хотя он и не осознавал этого, все, чего он добился своим кашлем, - это ускорил процесс. Трюк с пластиковой оберткой был чем-то, чему Рис научился у следователей ЦРУ еще во времена Дикого Запада, сразу после 11 сентября, когда у американцев все еще была воля к победе. Рис продолжал брызгать водой в ноздри Сола, в то время как невообразимые звуки эхом отдавались в пределах ванной. Хорошо, что касита была отдельно стоящей, а стены толстыми. Досчитав до двадцати, Рис убрал струю воды с лица Агнона и поднял тело мужчины вертикально в сидячее положение на пропитанном мочой полу ванной. Он стянул пластиковую обертку с лица Агнона так, что она свободно повисла у него на шее. “Ты знаешь, кто я, не так ли, Сол?” Спросил Рис почти добрым голосом. “Я делаю, я делаю ...” - задыхался Сол между учащенными вдохами. “Тогда ты знаешь, почему я здесь”. Сол яростно покачал головой. “Я не ... я ничего не делал ... Я просто работаю на Хорна. . . . ” “Видишь? Ты уже морочишь мне голову. Я не могу позволить тебе делать это, Сол ”. Рис быстро и яростно вернул Агнона в положение, при котором его пытали водой, и возобновил струю воды. Без пластика было немного грязнее, но конечный эффект был тот же. Он смог перевести мужчину с нуля на десять по шкале наказаний в течение нескольких секунд. Мозг Агнона быстро усвоил, что выполнение чего-либо, кроме подчинения, означало мгновенную и невообразимую пытку. После того, как Сол провел еще двадцать секунд под шлангом, Рис вытащил его обратно из ванны. Рис сам подвергся пытке водой в школе СЕРЕ после попытки побега, которую инструкторы сочли достойной такого обращения. Он знал, что каким бы ужасным ни был процесс симулированного утопления, угроза пройти через это снова была реальным мотиватором или демотиватором, в зависимости от вашего положения. “Ты готов говорить и сказать мне правду?” “Да, да ... это я”, - выдохнул Агнон. Рис встал и подошел к стойке в ванной, достал маленький магнитофон и положил его на закрытую крышку унитаза, прежде чем нажать ЗАПИСЬ. Затем он позволил мужчине перевести дыхание на несколько мгновений, прежде чем тот начал задавать вопросы. Он начал с простого. “Кто такой Джош Холдер?” “Он агент Министерства обороны. Он парень из Вашингтона, но он здесь ради этого проекта ”. “Почему он? Почему в этом замешано Министерство обороны?” “Он парень Хартли. Он действительно работает на них, сотрудничая с министерством обороны и консалтинговой фирмой Дж. Ди Хартли. Он был связным, когда Хартли был в Конгрессе, и с тех пор является их доверенным лицом ”. Рис перевел разговор в другое русло. “Расскажите мне о RD4895”. Откуда этот парень так много знает? Агнон задумался. “Это экспериментальный препарат. Крупная компания наткнулась на это несколько лет назад и увидела его потенциал для предотвращения ПТСР, своего рода блокатор нейронов. Казалось, это сработало, но они не смогли разработать профиль безопасности; у подопытных животных продолжали появляться опухоли. Они выставили его на аукцион, и ”Кэпстоун" купил его по дешевке ". Рис посмотрел на обнаженное тело с завязанными глазами перед ним и понял, что сломал его. Ужас последних нескольких минут в сочетании с нависшей угрозой повторного выступления лишили Агнона той твердости духа, которая была у него в первую очередь. Схватив его за руку, Рис поднял Агнона в стоячее положение и повел его обратно в жилую зону casita. Ремни на лодыжках Агнона делали темп мучительно медленным. Он отстегнул одну сторону больничных ремней безопасности с запястья Агнона и переместил руки мужчины на переднюю часть его тела. Затем он снова защелкнул наручники на руках Агнона спереди и толкнул его назад в кресло. Открыв дверцу мини-бара, он достал две бутылки Jim Beam размером с самолет и налил обе в стакан, который затем поставил на маленький столик рядом с Агноном. Он достал магнитофон из ванной и тоже поставил его на стол. Выключив классическую музыку, Рис убрал мокрую и испачканную рвотой тряпку с лица Агнона и наблюдал, как его глаза моргают, медленно привыкая к свету. Одетый в белый комбинезон Tyvek с капюшоном, хирургическую маску, прозрачные очки для стрельбы и одноразовые бумажные пинетки поверх ботинок, Рис больше походил на лаборанта, чем на коммандос. Агнон мгновенно понял, что ему не пережить эту ночь, и он смирился со своей судьбой. Какая бы воля к борьбе, которой он ни обладал, была сломлена этими несколькими моментами кислородного голодания. Рис указал на стакан бурбона на столе. Агнон внезапно осознал, как ему хочется пить, и жадно потянулся обеими скованными руками за стаканом. Коричневая жидкость обожгла ему горло, когда он запил ее, но это помогло успокоить его тело и сломить дух. “Итак, вы рассказывали мне о покупке наркотика. Почему Capstone купил его, если побочные эффекты были настолько плохими? Как это могло иметь какое-либо значение?” “Мой босс любит рисковать. Он не любит легкой игры, но он также хорош в раскладывании колоды в свою пользу. Он почти ничего не заплатил за комплекс. Соединенные Штаты находятся в состоянии войны, конца которой не видно, и если бы они могли разобраться с опухолевым материалом, лекарство стоило бы целое состояние. В то же время весь проект был затоплен финансированием Министерства обороны, так что финансовая авантюра была минимальной ”. “Что вы имеете в виду под финансированием Министерства обороны?” “Мы играем на деньги заведения. Все это дело субсидируется Министерством обороны. За последние два года в Законе об ассигнованиях на оборону было выделено сто миллионов долларов на исследования ПТСР, и все эти деньги идут в наш фонд, за исключением десяти процентов, которые мы платим Хартли ”. “Министр обороны получает откат в десять миллионов долларов?” Недоверчиво сказал Рис. “Не напрямую. Мы платим ее мужу десять процентов за то, чтобы он был нашим консультантом. Технически лоббирование на случай непредвиденных обстоятельств незаконно, но мы платим ему десять миллионов за его услуги из прошлогодних ассигнований, чтобы придать всему видимость честности. Очевидно, что это обман, но никто не смотрит слишком пристально. Люди думают, что политики наживаются, и они правы, но это не так, как думают все. В наши дни никто не принимает сумки с наличными. Если бы ты это сделал, ты бы закончил в федеральной тюрьме. Все это сделано с учетом нераскрытого конфликта интересов. Вы покажите мне члена Конгресса, который участвует в процессе выделения ассигнований, и я покажу вам жену, ребенка или шурина в компании, которая получает прибыль от федеральных долларов. Все это делают. ”Хартли" просто играют на другом уровне ".