Но дело не в этом. - А в чем? - неуверенно спросил Лю. - Мне не очень нравится выступать в роли охранника, но это не самое главное. Я должен знать, что игра чистая. Положим, я прихожу к другому мнению и отваливаю, а ты попадаешь в переделку. Или мне покажется, что все нормально, а Каналес посчитает, что нет, и начнется заваруха. - Вот поэтому мне и нужен парень с пушкой, - сказал Лю, почти не разжимая губ. - Даже если меня хватит на это, - продолжал я, в чем нет уверенности, меня беспокоит еще кое-что. - Ладно, забудем. Я и так расстроился, когда увидел, что ты озабочен. Улыбаясь все шире, я наблюдал за его руками в желтых перчатках, которые слишком оживленно передвигались по крышке стола. - Ты последний, кто мог бы заработать на жизнь подобным образом. А я последний, кто подошел бы для твоего прикрытия. Это все. - Ну ладно, - отозвался Лю, стряхнул пепел на стекло, покрывающее стол, и нагнулся, чтобы сдуть его. Через секунду он продолжил: - Со мной будет мисс Гленн, высокая, красивая, рыжеволосая, в прошлом манекенщица. Она производит хорошее впечатление в любом обществе. Благодаря ей Каналес не будет заглядывать мне через плечо. Мы справимся. Я подумал, что будет лучше, если я расскажу тебе о ней. - Ты же чертовски хорошо знаешь, - ответил я, чуть помолчав, - я только, что закончил рассказывать присяжным, что именно Мэнни Тиннен высунулся из машины, чтобы разрезать веревку на руках Арта Шеннона, когда его, нашпигованного свинцом, выбрасывали на дорогу. Лю слегка улыбнулся: - Это облегчит дело крупным аферистам - тем, кто получает контракты, а не выступает с речами. Говорят, этот Шеннон был честным человеком. Отвратительное убийство. Я покачал головой. Мне не хотелось говорить об этом. - У Каналеса всегда полно проходимцев. И, возможно, он не любит рыжих. Лю медленно поднялся и взял со стола трость. Выражение лица у него было почти сонное. Помахивая тростью, он двинулся к выходу. - Ну что ж… До свидания, - медленно процедил он. Когда его рука легла на ручку двери, я прервал молчание: - Не обижайся на меня, Лю. Я загляну в «Лас-Олинас», если тебе так нужно, но денег за это не возьму, и, Бога ради, не обращай на меня больше внимания, чем будет необходимо. Не глядя на меня, он облизнул губы: - Спасибо, приятель. Я буду чертовски осторожен. Он вышел. Минут пять я сидел без движения, потом взглянул на часы и встал, чтобы включить небольшой радиоприемник, стоявший в углу, возле стола. Сначала раздались шумы, затем послышался голос: «Как обычно в это время, городская радиостанция передает последние известия. Важнейшим событием второй половины дня было решение суда по делу Мэйнарда Тиннена. Тиннен - известный своими закулисными делишками член городского совета. Принимая ошеломившее друзей Тиннена решение о вынесении обвинительного заключения, суд опирался почти исключительно на показания…» Телефон на столе внезапно зазвонил. - Одну минуту, - проговорил равнодушный женский голос. - С вами будет говорить мистер Фенвезер. Тут же в трубке раздался его голос: - Обвинительное заключение вынесено. Будьте осторожны. Мы немного поговорили, затем он попрощался, сказав, что должен успеть на самолет. Усевшись поудобнее в кресле, я слушал радио, но смысл не доходил до меня. Я думал о том, каким жутким глупцом оказался Лю Харгер, и о том, что я ничего не могу с этим поделать. II Для вторника в заведении было уже достаточно народу, однако никто не танцевал. К десяти часам небольшому оркестру из пяти музыкантов надоело беспрерывно повторять румбы, на которые никто не обращал внимания. Ксилофонист, отложив свои молоточки, достал из-под стула стакан. Остальные музыканты курили. Я стоял, опершись о стойку бара, расположенного рядом со сценой. Пальцы мои тихонько вращали стаканчик с текилой. Игра шла в основном за одним из столов с рулеткой. Бармен наклонился через стойку в мою сторону. - Эта рыжая вроде бы неплохо их обчистила, - сказал он. Не глядя в его сторону, я утвердительно кивнул. - Да, ставит фишки горстями. Даже не пересчитывая. Она была высокая, ее отливающие медью волосы выделялись в толпе. Рядом поблескивали темные кудри Лю Харгера. Я заметил, что все играют стоя. - А вы играете? - спросил бармен. - Не по вторникам. Как-то раз во вторник мне крупно не повезло. - Вот как? Вы пьете текилу чистой или желаете ее чуть-чуть пригладить? - Чем же это? Разве что рубанком? - спросил я. Он улыбнулся. Я отпил еще глоток и поморщился. - Кто-то долго думал, прежде чем изобрел это свинство, а? - Не знаю, мистер. - Какова максимальная ставка за этим столом? - Этого я тоже не знаю. Наверное, это зависит от шефа. Столы для игры в рулетку стояли в ряд у противоположной стены. Низкий металлический барьер соединял их борта. У центрального стола вспыхнул какой-то спор. Несколько человек, игравших у соседних рулеток, подошли к центральному столу, забрав с собой фишки. Внезапно оттуда донесся громкий с легким иностранным акцентом: - Прошу вас подождать минутку, Каналес сейчас придет. Я подошел поближе далеко от меня стояли смотрели на девушку. На ней было черное жавшее белые, гладкие против рулетки, опираясь на край стола, и была чуточку более, чем красива, и чуточку менее, чем прекрасна. Ее длинные ресницы трепетали. На столе перед ней лежала гора денег и фишек. - Вместо того чтобы стоять без дела, вы бы лучше запустили рулетку! Вы всегда торопитесь заграбастать чужие деньги, но не можете выплачивать. Крупье, обслуживающий стол, холодно улыбался. Он был высок, смугл и равнодушен. - Стол не может покрыть ваших ставок, - сказал он ясным, безмятежным тоном. - Если только мистер Каналес… - Он слегка пожал плечами. Стоящий рядом Лю Харгер провел кончиком языка по губам, положил ладонь на плечо девушки и посмотрел на деньги, кучкой лежащие на столе. - Подожди, пока не придет Каналес… - начал он. - Пусть идет к черту! У меня пошла игра, я не хочу ее прерывать! Дверь отворилась, и вошел невысокий, очень бледный человек. У него были прямые, матовые волосы, высокий, костистый лоб и непроницаемые глаза, лишенные всякого выражения. Тонкие усики, подстриженные треугольником, окаймляли уголки рта, что придавало лицу экзотический вид. Кожа у него была такая бледная, что, казалось, светилась изнутри. Пройдя за спиной крупье, он встал во главе центрального стола, взглянул на рыжеволосую девицу и коснулся своих усов пальцами, ногти которых отливали голубизной. Губы его растянулись в усмешке, а через секунду он выглядел как человек, который не улыбался никогда в жизни. Его бесцветный голос прозвучал иронично: - Добрый вечер, мисс Гленн. Вы не против, если кто-нибудь из моих людей проводит вас домой? Мне будет неприятно, если эти деньги попадут не по адресу. Девушка бросила на него не слишком ласковый взгляд: - Я еще не ухожу… если только вы не хотите выбросить меня отсюда! - Вот как? - спросил Каналес. - Что же вы собираетесь делать? - Сыграть на все… черномазый! Шум мгновенно смолк; наступила гробовая тишина - ни шепота, ни звука. Лицо Лю Харгера стало белее слоновой кости.