- Эйвери, не проси меня об этом. Я не сделаю ничего, о чем мы оба пожалеем завтра. Ты сможешь, Эйв. Просто расслабься. Ее жалобный стон пронзил мою грудь, ведь я был здесь, рядом с ней. Мой чертов член ужасно болит… если она продолжит прижиматься ко мне, я, черт возьми, кончу себе в трусы. - Еще немного, - сказала она сексуально. - Поиграй с моей грудью. Твою мать. Эти грязные словечки, срывающиеся со сладких губ Эйвери, были выше моих сил. Мой член подскочил, и я был вынужден отодвинуться, чтобы не дать ее бедрам вжаться в мои. Господи Боже, я знаю, я пожалею об этом, но я дотянулся до полотенца со льдом и раскрыл его, взяв в руку кубик льда. Когда она выгнула спину, запуская пальчики в глубину своего естества, я коснулся льдом ее соска. Она простонала, качая бедрами и активно тряся грудью, усиливая трение об лед. С тяжелым вздохом я медленно провел кубиком льда вокруг ее соска. Я был ужасно напряжен, и после сегодняшнего мои яйца будут синими еще с неделю. - Больше, - просит она. Я поменял руки, коснувшись льдом другого соска, и прижал холодный кубик сильнее, пройдясь им по идеально вставшему соску, пока она не закричала. Я уронил лед. - Черт. - Куинн, - произнесла она. - Прекрати ходить вокруг да около и дай мне то, что необходимо, или это займет всю ночь. - Ты не упрощаешь ситуацию, - сказал я и прикусил язык. - Прости. Это не твоя вина. Я просто пытаюсь помочь тебе пройти через это. Она усмехнулась. - Всегда остаешься праведным. Даже когда девушка умоляет тебя об этом. Мои брови взметнулись вверх. Бессмысленно взывать к ее разуму. Не сейчас. Но потом, когда она вернется в реальность, она, вероятно, возненавидит меня. Я взял полотенце и положил его на ее грудь, создавая для себя хотя бы какое-то подобие барьера. Отбросив последний из своих принципов, я обхватил ее за грудь. Она выгнулась навстречу, пока я ласкал ее, и я возненавидел себя за это, но, Господи, ее груди были такими мягкими. Даже через полотенце они абсолютно прекрасны. Тяжелые и полные, ее шелковые соски терлись о влажную ткань. Прямо под моими ладонями. Она снова расслабилась, ее рука двигалась, подводя ее к краю, я теребил большими пальцами соски, предлагая ей так много наслаждения, как мог, пытаясь сохранить остатки разума. Только для этого было уже слишком поздно. Прямо здесь, в эту самую секунду, все изменилось. Защитная стена, которая оберегала меня, разрушилась, и я никогда не смогу желать другую женщину так, как желаю сейчас Эйвери. Это желание убьет меня. В тот момент, как моя “стена” дала трещину, мое сознание оказалось за пределами здравомыслия. Эйвери сексуально застонала, и ее тело задрожало. Ее бедра широко разведены, она качает ими все сильнее, ее киска с нетерпением принимает ласку. Взглянув на нее, я не удержался и сжал соски, отчаянно желая почувствовать, как она прижимается ко мне. Я слишком близко. Мои яйца сжались, член каменно твердый и пульсирует, но я сдерживаюсь. Я издал низкий рык, сжимая ее грудь и наблюдая за тем, как она доводит себя до оргазма. Она без сил упала на меня, ее рука выскользнула из-под белья, и единственное, о чем я мог думать - это возможность попробовать ее влажные пальчики на вкус. Черт. Не позволяя ей устроиться поудобнее, я попросил: - Эйвери, слезь с меня. Она была изнурена. Она застонала, но позволила мне перекатить ее на вторую половину дивана. Я вскочил, проклиная свои горящие яйца. Я прижал свою каменную эрекцию, направляясь в ванную комнату. Там я закрылся. Оперившись руками о мраморную столешницу, я сделал глубокий вдох. Я не мог смотреть на себя в зеркало. Праведник, как же. Она не представляет насколько. Я открыл кран и ополоснул лицо холодной водой, думая о том, чтобы взять побольше льда для изнывающего члена. Даже мысль о расстегивании молнии казалась мне слишком чувственной, хотя, если я сейчас позволю себе расслабиться, то сотру свой член от усилий. И мне не будет прощения, если я начну дрочить, зная, какую боль испытывала Эйвери. Горячий, черт возьми… но я не буду таким ублюдком. Глубоко вдыхая, я все еще мог чувствовать ее запах на своем теле. Я снял рубашку и облокотился спиной о холодную дверь, молясь, чтобы она была удовлетворена, когда я покину эту комнату. Как бы сильно я не хотел помочь ей, я не смогу еще раз вынести эту пытку. Я сделаю единственное, что могу: я найду ублюдков, которые сделали это с ней; представляя, как я размажу их лица, и эта короткая вспышка гнева вернула меня к реальности. Когда я успокоился достаточно, чтобы войти в гостиную, я практически потерял сознание от счастья. Глаза Эйвери были закрыты, и, похоже, она уснула. Я сел на пол около нее, так, чтобы слышать ее спокойное дыхание. Будучи уверенным, что эту ночь она проведет в безопасности. Глава 13 Сдаться Эйвери Пронзительный свист чайника отдался звоном в голове. По дороге к плите я споткнулась. Сняв чайник с огня, потерла виски и облокотилась на столешницу. С похмельем я смогла бы справиться. Но это было нечто совсем иное - абсолютное чувство подавленности. Я опустила пакетик зеленого чая в стакан и залила его кипятком. Затем мой разум начал проясняться, и я заварила вторую чашку. Я должна Куинну гораздо больше идиотской чашки чая, но начало положено. Я ощутила его присутствие еще до того, как обернулась, чтобы увидеть его на входе в кухню. Наши взгляды встретились, между нами, словно пропасть, разверзлась тишина. Я должна была испытывать необходимость заполнить ее, но меня охватило странное ощущение комфорта - он был все еще здесь. Он не оставил меня при первых лучах солнца. Его белая рубашка была расстегнута, черный галстук развязан, соответствуя своим видом непослушным и растрепанным волосам. Впервые я могу сказать, что вижу Куинна таким. Мой взгляд опустился ниже, к татуировке, скрытой под расстегнутой рубашкой. Цитата была набита на правой верхней стороне груди. Я впервые заметила ее, когда увидела его растянувшимся на полу этим утром, но я все еще не могу четко разобрать слова. - Чай? - предлагаю я. Его кривая улыбка вызвала трепет в моем животе. - Есть что покрепче, например, кофе? Я покачала головой. - Не в этом доме. Он прислонился бедром к столешнице и скрестил руки. - Подойдет и чай. Вернувшись к чашкам, я добавила в чай мед, нарезала лимон… - Спасибо, что вчера был здесь, со мной, - я добавила дольку лимона в каждую чашку и вынула чайные пакетики. - И за то, что не отвез меня в больницу. Я знаю, я просила о многом, что полностью нарушало протокол, но… - я повернулась к нему, мне необходимо было посмотреть ему в глаза, вне зависимости от того что я в них увижу. – Возможно, это таковым не выглядит, но это было единственно верным решением. Я бы хотела уметь читать его мысли. Знать, что именно означает небольшая складка на его лбу, серьезный и тяжелый взгляд карих глаз. Когда он опустил свой напряженный взгляд, он коснулся и потер щетину на своем подбородке. - Возможно, это было правильным для тебя, но определенно ничего в этом не было правильным для меня, - сказал он. Его слова пронзили мое сердце. - Ох, - было моим жалким ответом. Губы Куинна сжались в линию. - Я никогда не сделаю это снова, Эйвери. Отводя взгляд, я уставилась на свои босые ступни. Мои ноги, которые я постыдно оставила голыми и моя глупая футболка, которая едва прикрывает попу. После произошедшего вчера я не видела необходимости прятаться или по-идиотски притворяться, что ничего не было. Очевидно, я допустила серьезную ошибку в своих рассуждениях. - Пойду оденусь. Твой чай на столе. Я попыталась проскочить мимо него, но он схватил меня за руку и потянул, останавливая на ходу. Я вздрогнула от неожиданной боли в плече. Подавленный вид Куинна заставил мое дыхание остановиться. - Это не ты, - попыталась заверить я, высвобождаясь из его хватки, до того, как он подумает о себе худшее. - Плечо болело… еще со вчерашнего дня. Его черты лица смягчились, но также быстро его брови нахмурились в напряжении. - Я думал, ты говорила, что не ранена? - Именно так. Вернее, не совсем. Они не обращались со мной как с нежным и экзотическим цветком. Он провел руками по лицу, издав стон. Затем он постарался коснуться моего плеча, и я отступила на шаг. - Все в порядке, - сказала я. - Горячая вода поможет с этим справиться. Прежде чем я покинула комнату, он спросил: - Ты знаешь почему? - Я повернулась к нему. - Почему это было так сложно для меня?