- Узнал что-нибудь? - спросил я, поворачиваясь обратно к мусорному баку. Криминалисты уже обследовали место преступления прошлой ночью, но это было до того, как cудмедэксперт получил какую-либо информацию о возможном орудии убийства. Я просматривал отчет в поисках любых упоминаний ручек, карандашей… любого округлого объекта, который мог быть выброшен в бак вместе с жертвой. В отчете экспертов не было ничего подобного. Это не значит, что здесь совсем ничего нет. Хотя я не виню криминалистов, ранним утром успел проехать мусоровоз, забрав мусор и стухшие отходы. Мне в нос ударила резкая вонь, как только я перегнулся через стенку бака и ощутил этот сногсшибательный запах. - Кроме того, что я слишком стар для телок на байке? – сказал Карсон, и я наградил его раздражённым взглядом. - Именно. Мелоди сказала, что узнала жертву по фото на стене в баре, - он указал на «Космо». - Я решил пойти и проверить информацию. Выяснить, почему остальной персонал не упоминал, что она была завсегдатаем. Эта зацепка меня заинтересовала. - Я с тобой. Оказавшись в баре, я позволил Карсону опросить бармена, пока сам осматривал это место. Темное, многоцветное освещение, багровые кожаные стулья и беломраморная стойка. Столы и вишнёвого дерева соответствовали материалу напольного покрытия. Интерьер так и кричал о состоятельности владельца. Этот бар прямо заявляет, что ты оставишь приличные деньги, стоит только сюда войти. В углу, рядом с панорамным окном, вокруг высокого стола стояла группа людей в костюмах, именно этим и занимающихся. Я подошел к ним подслушать разговор, прежде чем меня вычислят. Их обсуждение недавнего убийства моментально прекратилось. - Господа, - обратился к ним я, дотянувшись до внутреннего кармана плаща, чтобы показать значок. - Позвольте отнять у вас минуту вашего времени. Главный в этой компании отреагировал тут же: - Вы о Мерси Белофф? Я сохранил нейтральное выражение лица. - Вы знали жертву? - Нет. Совсем нет. Просто предположение, – ответил он, указывая на желтую ленту, перекрывающую часть запасного выхода. - Верно. Я уставился на дверь, затем посмотрел на него. - Но обычно незнакомцы не называют жертв по имени. Я верю, что вы достаточно сообразительны, чтобы понять, к чему я веду. Кто вы? – я посмотрел на их лица - чисто выбритые, нежные, как попка младенца. - Аспиранты? Стажеры-первогодки, только что пришедшие в бар? Ненавижу юристов. Особенно не переношу самоуверенных молодых юристов, живущих за счет своих трастовых фондов. Они тратят мое время, стоят на пути и усложняют мою работу. Все они, словно слизняки, обходят законы. И не ради клиента: главное достижение в жизни для них - это прибежать в офис окружного прокурора и сообщить, что они обвели вокруг пальца полицейского. - Я второкурсник, - ответил парень. Его глаза сузились. - И так повелось, что я предпочитаю называть жертв по имени. Я считаю, это помогает помнить, что в первую очередь это человек, заслуживающий правосудия, а не просто очередная жертва, чье дело надо закрыть, чтобы выполнить месячный план. Я усмехнулся и достал блокнот. У этого щенка есть опыт и яйца. - Вы были здесь прошлой ночью все вместе? - Мы здесь почти каждый вечер, - ответил один из более молодых юристов. – Компания, в которой мы работаем, расположена всего в паре зданий отсюда. Записав это, я поднял на них глаза. - Тогда, думаю, вы видели Мерси Белофф. Они уставились на меня. - Ну же, парни, - сказал я, указав на стену славы за стойкой, на которой висела фотография в рамке. - Вы тут каждый вечер, и никто из вас не положил глаз на женщину, которая провела тут достаточно времени, чтобы оказаться на стене славы? Юнец прочистил горло. - Послушайте, я ничего о ней не знаю. Никогда не видел ее прежде, но это потому, что я сомневаюсь, что фото было сделано по ее инициативе. - В ответ на мою приподнятую бровь он добавил: - Риланд Мэддокс. Парень с ней на фото. Я уверен, именно так она оказалась на стене. Знакомое чувство пронзило меня. - Успешный адвокат, который недавно стал партнеров в «Lark & Gannet», – продолжил он, – Мэддокс - бабник, вокруг него всегда крутится какая-нибудь девчонка, так что я не стал бы особо на него рассчитывать. Мэддокс. Лицо на фото соответствует имени, и мои плечи сковало напряжением. Несколько месяцев назад капитан Векслер столкнулся с проблемами, вызванными этим парнем. Мэддокс освободил преступника, совершившего тяжкое преступление, на основании технических причин. Обвинение: изнасилование. Начинает проявляться все уродство этой картины, и мне не нравится, как складывается эта ситуация. Я сделал пометку поднять все дела Мэддокса, которые он вел, прежде чем я проверю имена всех юристов и выкину их из моей команды. Я встретил Карсона у дверей. - Похоже, наша жертва была высокооплачиваемой девочкой по вызову, - сказал он, пока мы покидали бар. - По меньшей мере, это то, что мне удалось выяснить у бармена. Как только он опознал ее по фото с богатым юристом, он заявил, что она обычно сопровождала крупных шишек в городе. Убили проститутку, возможно, нерпеднамеренно, со слов Эйвери, а затем её выбросили в переулке, где можно встретить толстосума. Слишком много вероятностей, слишком много слабых теорий в этом сценарии и недостаточно существенных доказательств, чтобы завести дело. Без орудия убийства мы просто ссым против ветра. И этот смердящий ветерок овевает большинство основных участников. Что никогда хорошо не заканчивается. - Надо сначала разобраться с собственным дерьмом, прежде чем передать это дело Векслеру, – сказал я. Я нажал на брелок сигнализации и открыл дверь машины, повернулся к Карсону. - Мне нужны файлы по Мэддоксу. Держи расследование по нему в тайне. Если пресса узнает хоть слово из этого… - Я понял, – прервал меня Карсон, подняв руку. - Эти богатенькие мудаки выставят все отделение идиотами. - Это будет не самым болезненным последствием, – пробормотал я, садясь в свою «Краун Викторию». Я выждал минуту, наблюдая, как Карсон возвращается через переулок к своей машине. Когда я увидел, как исчезли задние габариты его фар, я свернул на главную дорогу, уверенный в том, что совершаю еще одну ошибку. Но учитывая, куда скатывается моя карьера, какая разница сделаю я еще одну ошибку или нет? На крыльце Эйвери включен свет. Внутри дома темно, лишь отсвет от включенного телевизора бросал тени на окна. Может, стоило подождать до завтра. Новых доказательств не было, что не совсем верно, но она была истощена последними событиями. Я должен убраться с ее улицы. Но я не делаю это. Состояние, в котором она была прошлой ночью, меня беспокоит. И вот я здесь, наблюдаю за ее домом. Хочу убедиться, что она в безопасности. По меньшей мере, это я твержу самому себе, пока сижу здесь, около ее дома, попивая свежий кофе в 10 часов вечера. Уставившись в ее окна, пытаюсь уловить признаки жизни за стенами ее дома. Как долбанный сталкер. Я тяжко вздохнул и поудобнее уселся, поставив стакан в держатель. Было легче, когда у меня было законное основание, вроде посещений в больнице. Какого черта я сейчас здесь делаю? Я схватил дверную ручку, решив, что у меня есть новые доказательства. Эйвери может подтвердить, была ли жертва профессионалом. Существуют определенные признаки, присущие проституткам, своего рода издержки работы. В занятии проституцией свои трудовые риски. И если наша жертва была профессионалом, это поможет открыть масштабное расследование среди ее клиентов. Я должен был с этого начать. Опередить прессу. Я принял решение. Я медленно шёл к крыльцу, когда внезапно передо мной открылась дверь. Я остановился на третьем шаге, засунул руки в карманы. - Куинн? Какого черта? На пороге стояла Эйвери, черный шелковый халат обволакивал ее тело. Ее светлые волосы были собранны в один из этих неаккуратных пучков, выбившиеся прядки спадали на ее глаза и плечи. Я не поднимаю взгляд от ее ног, которые видны через открытый проем, но я должен заставить себя посмотреть в ее глаза, свирепо взирающие на меня в этот момент. Я прочистил горло. - Сделал прорыв в деле, - ответил я, что было очевидным преувеличением того, что узнали мы с Карсоном. - Я подумал, мы могли бы пройтись по деталям до завтрашнего дня. Сделать скачок… - В этом весь ты, - она потрясла головой. – Прогресс в деле, конечно. - Да. Взгляд ее карих глаз не дрогнул. - И чем же это дело отличается от остальных? - на мое очевидное непонимание вопроса она пояснила: - Ты никогда раньше не заявлялся ко мне домой посреди ночи. Вообще-то, ты никогда прежде не появлялся у моего дома. Даже когда мы работали над серийными убийствами, - сказала она, посмотрев вниз, прежде чем снова поднять на меня взгляд. - Иди домой, Куинн. Ее суровая оценка задела меня, но это и правильно. Дело ведь не в расследовании. Я сам был не совсем уверен, что тут делаю… но определенно не работа привела меня к дверям ее дома этим вечером. - Извини, что побеспокоил, – я отступил, готовый прекратить свое унижение, когда интуиция остановила меня. Свежий макияж. Не тронутый или смытый, не такой, как если бы она готовилась ко сну. Серебряные серьги, мелькающие между выбившихся прядей, и лямка бюстгальтера, выглядывающая из-под халата. Я, возможно, недостаточно внимателен, когда речь заходит о женщинах, но я не слепой. Я знал, когда Джина лгала, и мне не надо применять инстинкты детектива, чтобы распознать: Эйвери сейчас что-то скрывает. Мой рот приоткрылся, чтобы задать вопрос, но громкий шум, донёсшийся изнутри, прервал меня. Я уже подошел к крыльцу и прижался к деревянному косяку двери. - Дай мне войти, Эйвери. Ее глаза расширились. В страхе или сомнении, я не уверен. Но она отчаянно не желала, чтобы я входил. Я возвышаюсь над ней и отвожу свой упрямый взгляд, чтобы осмотреть погруженную в темноту гостиную, где толкаются двое парней, собирая свое барахло. Я слышу, как один из них говорит: «Коп», и именно тогда я осторожно оттесняю Эйвери в сторону, шире открывая дверь. - Немедленно остановитесь… - я дотянулся до своего значка, но Эйвери остановила мою руку крепким захватом. - Куинн, ты не можешь их застрелить… И в этот момент парни бросились к черному выходу, а я уставился на ее ошеломленное лицо. - Я не пистолет достаю. Господи, Эйвери.