– А ты, Тагир, время зря не теряешь. Но как будешь спать с ней? – Я не спать с еврейкой буду, я буду иметь ее. – В этом есть какая-то разница? – Большая. Спят с теми, к кому испытываешь какие-то чувства или, на худой конец, кто остался тебе от соплеменников в жены или наложницы. Остальных имеют, как необходимую вещь. – Неплохо сказал. Значит, мужчины в зиндане? – Да. – Я выставлю охрану. Завтра у нас что? – Завтра и доложу. Построение группе в 09.00 после молитвы и завтрака – на плацу. Объясню, чем будем заниматься. На время занятий твоих охранников заменят мои люди. – Понял. Тогда до завтра? – Охрану выстави немедленно. – Да, Тагир. – До завтра. Начальник лагеря подозвал заместителя: – Ариф, побудь с людьми из моей палатки на улице. Это ненадолго. – Конечно, Тагир. Отодвинувшись, Матари прошел в палатку, между топчанов к брезенту, отделявшему торец от основного пространства. Там был и командный отсек, и отсек отдыха начальника лагеря. Войдя, он включил свет. В лагере работал мощный генератор. Женщина, свернувшись, как ребенок, лежала на его топчане, со страхом и обреченностью глядя на это чудовище в грязной полевой форме сирийской пехоты. – Лежишь? Полежи пока. Я ненадолго отвлекусь. Он подошел к столу, на котором стоял телефонный аппарат советского образца ТАИ-43. Поднял трубку, крутанул ручку. Ему ответил женский голос. – Соедините с номером… И после: – Командир? Это Тагир. Я принял пленников. – Как думаешь использовать? – Пока они в зиндане, но уже завтра использую кого-нибудь из них, позже смогу составить план занятий. В них включу всех евреев. – У тебя там, оказывается, семья? – Да, муж и жена. – Ты вот что, этих евреев на начальном этапе используй реже и аккуратней. Они понадобятся в самом конце. – Но, господин, тогда мне потребуются еще «кролики». – Я постараюсь решить этот вопрос. Вопросы ко мне есть? – Да нет. – Тогда приятных впечатлений. Матари изобразил удивление: – Что вы хотите этим сказать? – Тагир, не говори только, что еврейка уже не у тебя в постели. Не поверю. Уж я-то знаю твое пристрастие к женщинам. Предупреждаю, не издевайся, она должна быть, как говорится, на ходу. Оба террориста рассмеялись. – Я с ней нежно, господин. – Конечно, ведь за эту женщину ты отвечаешь головой. До связи! – До связи! Положив трубку, Матари повернулся к женщине, приказал: – Раздевайся. Она взмолилась: – Прошу вас, не надо. Предложите нас властям Израиля. Вам хорошо заплатят. Начальник лагеря рассмеялся: – Мне, сучка, есть кому платить. От ваших властей я не возьму и цента. Если не хочешь, чтобы я сделал тебе очень больно, покорись. И… раздевайся. – Но я не хочу и не могу. – Не можешь? В соитии есть что-то сложное? – У меня, извините, критические дни, вчера только закончились. – Плевать. И не болтай, раздевайся. – Нет! – Ну, смотри, я предупредил. Запомни, ты не мусульманка, ты обычная самка, которая и существует для того, чтобы ею пользовались. Жалеть не буду. Но если ты все сделаешь сама, то я не нанесу тебе вреда. Сейчас не нанесу. Ну? – Я… я… боюсь. – Раздевайся, тварь! – закричал начальник лагеря. – Если не хочешь, чтобы тебя поимели все мужчины, которые находятся здесь, а это почти два десятка. Ну? Сара вздрогнула, слезы появились на глазах, она стерла их, начала раздеваться. – Так-то лучше. Матари сбросил куртку, ботинки, брюки, трусы. От него исходил сильный запах пота и грязи, но мыться не было времени. Да и для этой сучки и так пойдет. Женщина раздевалась слишком медленно. Матари засопел, хлопнул по лицу. Она упала на бетон, он сорвал с нее юбку, порвал кружевные трусики, лифчик и навалился. У него долго не было женщины, поэтому Сара мучилась недолго. Удовлетворившись несколько раз подряд, Матари сполз с нее, спросил: – Понравилось? – Не знаю. – Врешь. Тебе со мной было лучше, чем с мужем. Ведь у меня больше. Не правда ли? – Да. Мне было хорошо, – решила не дразнить это животное женщина. – Вот так. И запомни, пока ты здесь, я буду тебя иметь, когда захочу. И плевать на твоего мужа. В следующий раз будь активнее, иначе придется подогреть тебя кнутом. А сейчас одевайся и встань у окна. – Но руки? Вы так и не сняли наручники? – Снять одежду смогла? Значит, сможешь и одеться. Пошла. Забрав вещи, с трудом одевшись, несчастная Сара встала у окна. Насильник растрепал волосы, она не смогла собрать их. Облачившийся в форму Матари усмехнулся: – И так хороша, без прически. Он намотал ей на шею бюстгальтер и трусы, толкнул к выходу. Женщина споткнулась в тамбуре палатки и упала в пыль возле курящих боевиков. – Ты смотри, какое чучело, – выкрикнул один из них.