Выжившие члены третьего расчета ушли. Азиз взглянул на Фаттиха: – Вот все и сошлось. Теперь я могу отправить людей и в Ливан, и привести группу в Эль-Урбиб. – Ты хочешь сказать, что в нее войдут Дюбаг и Шибани? – А больше у меня нет никого. – Что ж, так – значит так. – Отдыхай, Сабир. Азиз вышел из комнаты, зашла женщина, она расстелила на полу у окна матрац, положила подушку, одеяло, пятясь и кланяясь, исчезла. Фаттих разделся, лег. Перед глазами мелькнуло лицо брата, но сразу же пропало. А вместо него возникло черное жерло пушки, по стволу которой медленно продвигался снаряд. И вместо головной части физиономия неизвестного еврея, который, оскалившись, рычал, как подраненный и окруженный своими сородичами шакал. Снаряд с мордой вышел из ствола, в лицо ударило пламя, и Фаттих полетел в бездонную черную пропасть глубокого сна. Проснулся он, когда солнце перевалило зенит, и в мечети шла полуденная молитва Зухр. Он поднялся, вышел во двор. Женщина поднесла тазик и полотенце. Фаттих умылся, вышел на площадь перед мечетью. Там, на насыпанном песке, в саванах, лежали десять тел. Подошел Азиз: – Это все, кого смогли принести местные. – Добровольно помогли или заплатил? – Заплатил добровольцам. – Где брат? – Крайний справа. До захода солнца прошли похороны на местном кладбище. После них и молитвы Магриб Азиз собрал группу охранения и остатки бывшего отряда. Говорил он недолго. Наутро колонна из старого внедорожника «Форда» и двух грузовиков направилась к границе Сирии. Ей следовало пройти около пятисот километров. Это – в условиях Королевства, с остановками и дозаправкой, примерно восемь часов. Да еще переход границы! Но там все уже подготовлено, и на пограничных пунктах особых задержек быть не должно. Глава вторая Маршрут прошли по графику. В 21.00 вышли на пограничный пост Иордании. Из контрольного пункта появился лейтенант. Азиз, не выходя из машины, посмотрел на пограничника. Офицер махнул рукой, шлагбаум открылся. Так же и на сирийской стороне. Никаких вопросов, никаких проверок. Видимо, руководство организации имело с пограничниками договоренность. Колонна прошла приграничное селение, в 22.10 въехала в сирийский поселок Сихба. Азиз уверенно ориентировался здесь, показывая водителю Кури дорогу: – Прямо до площади. За мечетью – направо, второй переулок налево, затем – в тупик. Колонна вошла в проулок, являвшийся тупиком, который обрывался разворотной площадкой у ворот трех участков. За забором и деревьями виднелись одиночные одноэтажные дома с плоскими крышами, на которых часто устраивались веранды и спальные места. Особенно в жаркие летние месяцы. Ворота центральной усадьбы открылись. Появился молодой сириец. Взглянул на вышедшего из «Форда» Азиза. – Кто ты? – спросил сириец. – Разве тебе неизвестно, что сюда должен подойти отряд из Иордании? Сириец усмехнулся: – Мне многое известно, а еще больше только предстоит узнать. Так кто ты, уважаемый? – Я командир отряда «Черный скорпион» Джамал Азиз. Охранник кивнул, задав следующий вопрос: – Сколько с тобой людей? – Семнадцать. И вновь молодой сириец кивнул, открыл калитку: – Ты заходи, остальные пусть пока будут на местах. Предупреди, из машин не выходить. Все под прицелом. – Тебя Анизар инструктировал? – У меня свой начальник. Так ты идешь? Азиз повернулся к колонне, сказал высунувшемуся из двери Кури: – Анбар! Передай нашим сидеть на месте, на улицу не выходить. Ни в коем случае не выходить. – Да, командир. Командир «Черного скорпиона» зашел в передний двор. Там у ступеней террасы стоял мужчина лет сорока. Он улыбнулся: – Рад видеть тебя, Джамал! Приветствую в своем доме. – Вижу, как рад, что заставил унижаться перед рядовым охранником. – Ну, Джамал, от тебя ли слышать подобные речи? Ты же знаешь, солдат обязан исполнять свои обязанности, вот Ахмад и исполняет. Он подошел к Азизу, обнял его. Приветствие вышло слишком формальным, но обычай был соблюден. – Проходи в дом, Джамал, – указал на двухстворчатую дверь террасы хозяин. – Я-то пройду, но у меня в машинах шестнадцать человек. Мы преодолели путь больше чем в пятьсот километров. Все устали. Хозяин дома улыбнулся: – За своих людей не беспокойся. Их проведут в гостевой дом, разместят, дадут помыться, накормят, уложат отдохнуть. Машины загонят в соседний двор. Так что проходи спокойно. – Я должен буду посмотреть, как обустроятся мои люди. – Конечно, Джамал, командир обязан заботиться о своих подчиненных. – Хоп! Азиз поднялся на террасу, снял обувь, достал из кобуры пистолет, из ножен нож, передал парню, что подошел к хозяину. После чего Умар Анизар провел его в большую комнату. Там на столе уже был накрыт поздний ужин. В поселке Сихба проживали люди разных национальностей и разного вероисповедания. Большинство были мусульманами, но и христиан хватало. Умар Анизар относился к последним, посему и дом его был меблирован в европейском стиле. Христианство, впрочем, никак не мешало Анизару иметь две семьи. В каждом правиле есть свои исключения. Азиз присел на стул. Из-за занавеси, закрывавшей дверь в соседнюю комнату, вышел тот же парень, что забирал у командира «Скорпионов» оружие. Анизар сказал: – Извини, я не представил молодого человека, это мой сын Амро. Ему шестнадцать лет, и он уже воин. Хотя наш род поддерживает нейтралитет и в войну арабов с евреями не лезет, но наши симпатии на вашей стороне.