— Ой, кисуля! — пискнула Василиса и протянула руку к Невесте. — Лапами не трожь! — предупредил День. И девчонка отдернула ладонь, словно обожглась, но даже ничего не сказала Демьяну. Она вдруг сразу притихла, и Горыныч это заметил. — Чё грубый такой? — повернулся он к Демьяну. — Отвали! — День глотнул сидра. — Эй, нормально все? — встрял мигом Ночка. Парни одновременно взглянули на Рома, но ничего не ответили. Ночка пошуршал кроссовками по опавшим дубовым листьям, коричневым, как стружка молочного шоколада, и закурил. В последнее время он курил, только когда выпивал, и всё пытался бросить. Василиса как ни в чем не бывало тряхнула высветленными волосами и шлепнулась рядом с ним на холодную скамейку. — Поделишься? — она протянула руку к сигарете Ночки. Тот брезгливо скривился. — И где ты только таких находишь, Горын? — Так я тебе и сказал, — опять довольно хмыкнул Колька, схватил Василису Татьяновну за руку и притянул к себе. Демьян в который раз подумал, что его тошнит от Горыныча. И за приближением осенних каникул он следит не только потому, что разлучится с лучшим другом, но и потому что избавится наконец от Кольки. Глава 24. Здесь могут водиться тигры 9 октября Лешка и Белая мама суетились в прихожей, он собирался в школу, а она — на работу. Опаздывали, толкались, мама искала ключи, Лешка завязывал шнурки — и разом вздрогнули от трели дверного звонка. Лешка повернул бабочку замка и посторонился, впуская в квартиру Ночку. Белая мама в очередной раз подумала, что этот парень своими черными лохматыми волосами напоминает ей кляксу или выпавшего из гнезда вороненка — растрепанного, нахохленного, сердитого. Она не любила Рому, но старалась не показывать виду — все-таки лучший друг сына, тем более все равно скоро уедет, а там, глядишь, поможет Дёме с поступлением в Москву, будет где пожить на вступительных экзаменах. Да и Белый папа говорил: «Отстань от парня! Семья у него хорошая, учится он нормально, а что выглядит странновато… у него возраст сейчас такой… — Белый папа поискал верное слово, — запутанный! Я в его возрасте тоже глупую прическу носил. Ты и сама, наверно, экспериментировала». «У меня была коса до пояса, — парировала Белая мама, — а не искусственная седина!» — Здравствуй, Рома. А Дёма еще в постели. Иди буди его. Вам ведь сегодня ко второму уроку? Ночка кивнул, снисходительно улыбаясь. Он чувствовал, что не нравится матери друга, но ему было на это наплевать. Ром не Горыныч, у него есть собственная мама. Красивая. Не какая-нибудь деревенская клуша. Хорошо, что День фигурой в отца пошел — высокий и атлетичный, а не вот это вот мороженое «Лакомка» на ножках. Ночка разулся и прошел в комнату. День все еще спал, лежа на спине и глупо приоткрыв рот. Кошка, угнездившаяся на его груди, покосилась на гостя. И Ром снова поймал себя на мысли, что взгляд у нее какой-то жуткий, ненормальный. Как будто смотрит в самую душу. Невеста Дня — Дневная Невеста. Это всего лишь кошка. Ночка подошел к кровати, сел рядом на крутящийся стул на колесиках и провел рукой по щеке друга. — Вставай, сыночек! Пора в школу! — пропищал он не своим голосом. День поморщился и отмахнулся от пальцев Ночки. — Отстань, черт! Кошка мягко спрыгнула с груди Дня на постель. День широко зевнул с закрытыми глазами и приподнял над одеялом руки — первая жалкая попытка встать. Ночка потянул его за пальцы, отталкиваясь ногами от пола и отъезжая на стуле. — Как там было в сказке про репку? — А не все ли равно? — пробурчал День, отрывая голову от подушки. Он снова зевнул, в этот раз по-львиному, с рыком, затем встряхнул гривой светлых волос и наконец поднялся. — Иди, я посторожу! Ночка плюхнулся на его место, чтобы у друга не осталось соблазна вернуться в уютное тепло. Постель все еще хранила перышки сна. Ночка закрыл глаза и почувствовал на себе мягкие кошачьи лапы — Невеста аккуратно перелезала через него, собираясь уйти вслед за Днем. Парень быстро положил руку на спину кошки и прижал ее к себе. Просто так. Ему хотелось ощутить, что он сильнее. Ром открыл глаза. Кошка смотрела на него, и этот взгляд вонзился в Ночку иглами. Голова его заболела, но он не мог оторвать от зверька руку — та обмякла, отяжелела, стала будто чужой. На долю секунды Рому показалось, что в комнате есть кто-то еще… девушка? — Ночь, хорош, отпусти ее, — сказал День, натягивая джинсы. — И не валяйся на кровати в уличном! Слова Демьяна словно вернули Ночку в тело. Он резко дернул рукой, и та наконец отлепилась, а кошка спрыгнула на пол. Ром тут же вскочил с постели. — Ты чего? — спросил День. — У меня клопов нет. — Уф, — Ночка потер ладонями лицо. — Как будто задремал на секунду! Это все твоя дурацкая постель, теперь понимаю, почему ты никак не мог от нее отлипнуть, — он попытался превратить все в шутку. Но День нахмурился, глядя на друга. — Ты побледнел вроде. Может, тебе, я не знаю, водички дать или… активированного угля? Ночка фыркнул: — Обойдусь без твоего лечения. Ты в школу собираешься или как? Через пять минут они уже сидели на кухне и завтракали. Ночка пил чай с домашним печеньем. День ел кукурузные хлопья с молоком, а Невеста хрустела куском куриной спинки. — Ну и челюсти, — пробормотал Ночка, следя за кошкой и машинально кроша на скатерть печеньку. — Не порти еду, ешь нормально, — упрекнул друга День, а потом тоже глянул на кошку и довольно заметил: — Да, она микротигр! Еще и полосатая… А ты вот странный какой-то сегодня. Что с тобой? — Это она у тебя странная, — пробурчал Ночка, — и не любит меня. — Она всегда на тебя по-особенному смотрит, — хмыкнул День. — Даже на меня так не глядит. Как будто сожрать хочет. — Вот именно, — кивнул Ночка без улыбки. Глава 25. Душа Ночки 9 октября Изгнание беса расторгает договор. Но Цвета угрюмо смотрела на Бесену с листовки каждый раз, когда та хвостом семенила за Днем в школу. Хоть бы уж содрал кто… Объявления то и дело сменяли друг друга, а «Помогите найти!» никто не заклеивал и не срывал. Цвета не появлялась дома уже несколько дней. Ушла в школу и не вернулась. Друзей у нее не было, в гости она ни к кому не ходила, с матерью не ссорилась. Наверняка Вера в панике: куда неожиданно делась дочь? Да, накануне Цвета вела себя необычно, однако не настолько, чтобы сбежать из дома. Но почему Глафира не сказала Вере, что Цвета у нее? Хотя что тут скажешь — врачи все равно не смогут объяснить состояние девушки. А выглядела Цвета сейчас более чем странно. Даже жутко. Нити связи людьми почти не изучены. Может, знахарка надеется исцелить названую внучку и вернуть как новенькую? Может, все еще полагается на Бесену? Вчера вечером в парке мелькнула девушка с омутом. Парни прозвали ее Василисой. Бесена с интересом наблюдала за ней, потом посмотрела на Демьяна и поняла, что он совершенно равнодушен к этой девчонке. Даже больше: она ему неприятна. И Бесена заробела. Она только-только освободилась от прошлого договора и должна аккуратно выбирать себе тело, у нее больше нет права на ошибку. Жаль, конечно, что с телом Цветы не получилось. Бесена могла бы просто вытеснить подменыша. Если бы ее собственные нити, те, первые, созданные из крохотных капелек живой воды, разрослись и окрепли, то заглушили бы, как сорняки, Цветины чахлые стебли. Ладно, теперь поздно об этом рассуждать. Пора разрабатывать новый план. И, перебирая варианты, приглядываясь к окружению своего человека, Бесена все чаще стала обращать внимание на того, кого остальные звали Ночкой. С каждым днем его омут разрастался, но Ром не засыпал его. Омут так и манил навестить сердечный домик, и, когда утром субботы парень прижал кошку к себе, Бесена не устояла. Его омут был так близко — черный, тягучий, приветливо раскрытый бесу. Подселенка выскользнула на секунду из кошки и окунулась в вязкую темноту. Она вынырнула с другой стороны и огляделась, ища охранника. Омут Ночки уже отделил стража от сердечного домика. На дальнем берегу маленькая девочка, немного похожая на ту, что пыталась играть с кошкой у школы, но с темными волосами, собирала цветы в золотистый шлем-луковку. Стражница почуяла беса, обернулась, сразу же выкинула цветы и нахлобучила шлем на голову. Она бросилась сооружать через черное озеро хлипкий мост из высоких травинок. Воинственная, но не особо страшная — вынесла вердикт Бесена. Подселенка повернулась к сердечному домику. Тот походил на школу, только был гораздо меньше. Ого, неужели парень в том шумном здании ощущает себя как дома? Охранница, хоть и была слаба, работала шустро, Бесене тоже стоило поторопиться. Она вскочила на крыльцо маленькой школы и зашла внутрь.