Ночка представлял сестру веселой и бойкой, девчонкойзадирой. Маленькая мама, судя по составленному гардеробу, представляла ее принцессой, нежной барышней. Но он наверняка полюбит ее любой. Даже если сестра будет целыми днями сидеть в своей комнате и читать книжки. Книжки ему тоже нравились. На кухне посреди стола в узкой вазе царствовала кровавая роза. Все-таки зря он ее купил. Вид у цветка был как раз хеллоуинский. Он не разгонял тьму, а наоборот, кажется, притягивал. В этой розе не было ни капли доброго, светлого, поднимающего настроение. Маленькая мама накрывала на стол. В мягком розовом домашнем костюме она была похожа на большого плюшевого мишку. — Мне кажется, что в последнее время ты совсем уж мрачный, — сказала она, раскладывая по тарелкам пюре, которое у нее всегда больше напоминало жидкую манную кашу. Ну зачем она сама начинает? Бередит его. Что она хочет услышать? — Ты сама все знаешь, — буркнул Ночка. Маленькая мама устало вздохнула. — Я подумала, что, может, у тебя для разнообразия появились другие проблемы, а ты сразу сердишься. — У меня одна проблема. — Вовсе нет, — возразила Маленькая мама. — Вовсе да, — упрямо повторил Ночка. — Я никак не пойму, почему мне нельзя доучиться тут? Пожить хоть у… Он осекся, перебирая друзей. День обитает в комнате с младшим братом и этим чертовым зверем. Феникс — с сестрой, они и так вечно делят комнату, двигая пограничный стеллаж. У Кощея сорок кошек. А вот Горыныч, который живет с отцом, может, и пустил бы, но не очень-то хочется в их холостяцкую комнату в общаге. Русалка? Ее родители относятся к нему хорошо, но явно не оценят в качестве жильца. Маленькая мама демонстративно закатила глаза. — Мы обсуждаем это чуть ли не каждый день! — недовольно проговорила она. — Там легче поступать учиться дальше — раз. Я не буду за тебя волноваться — два. Это новые возможности, новые горизонты… — Она вдруг сделала круглые несчастные глаза. — Да и как я справлюсь без тебя? Папа все время работает. Маленькая. Ночка сокрушенно вздохнул. А на другой чаше весов еще три школьных четверти с его Дружиной. Глава 31. Парикмахеры из подворотни 18–21 октября С утра, перед школой, Ром заявился к Демьяну, и тот подумал, что, похоже, мать-потрошитель совсем допекла Ночку своими сборами. Теперь друг сбегает из дома ни свет ни заря. Вместе с Ночкой в сонную комнату братьев ворвался запах промозглого октябрьского ветра, словно вдруг распахнули окно. Леша, еще в пижаме, спешно засовывал учебники в рюкзак. Ночка протянул ему принесенный с собой глобус и проворчал: — Собираться нужно с вечера, чтобы утром ничего не забыть. — Зануда, — сказал Лешка, покосившись на глобус, и снова продолжил свое дело. — Не повезет твоей сеструхе, Ром, — хмыкнул День, вместо брата забирая из рук друга глобус. — Ты же как бабка с лавочки, все бубнишь да бубнишь. Пойдем на кухню, чай попьем. Уже за столом, сворачивая блинчик с вареньем, Ночка огляделся по сторонам: — Эй, Добрый День, а где твоя Невеста? День перестал жевать, а Лешка низко опустил голову. Сдохла, что ли? — Замучают все теперь этим вопросом, — шумно выдохнул Демьян. — Нет ее. Сбежала. Ушла туда, откуда и явилась. Ночка снова вспомнил, как ему померещились зеленые кошачьи глаза в углу комнаты. Или это все-таки были огни с улицы? Он машинально откусил от блинной трубочки, не почувствовав вкуса. Ночка же сам хотел, чтобы эта кошка пропала, исчезла из жизни Демьяна и из его жизни тоже. Вот, пожалуйста, теперь ее нет, но почему-то от этого не стало спокойнее. — Может, вернется, — дежурно сказал он, чтобы подбодрить друга. — Нагуляется и вернется. — Надеюсь. Мне ее не хватает, — признался День. * * * В школе Соня встретила Демьяна смущенной улыбкой. Она стояла у окна рядом с кабинетом, и День вдруг приотстал от Ночки. Как вести себя с ней? Сделать вид, что не было того поцелуя? Или подойти и взять за руку? Приобнять? Ночка же все равно обо всем знает. Нет, не про поцелуй, а о том, что Соня вчера снова гостила у Дня. Но тут к ним присоединились Горыныч с Жар-птицей, и вся компания просто по инерции пришвартовалась рядом с Соней. И при Мари День не решился обнять ее. Затем к ребятам подошел Кощей. — Привет! Привет! А ты чего такой мрачный, будто тебе наваляли наконец? — спросил он у Горыныча. День глянул на Кольку. Тот и впрямь был не в настроении, сверкая глазами из-под насупленных бровей. Демьян перевел взгляд на Жар-птицу. Ее бледное лицо ничего не выражало, словно закаменев. Ясно-понятно, у Горына снова проблемы с подружками… Ночка же, когда День посмотрел на него, казался удивленным и растерянным. Да уж, они оба так углубились в свои мысли, что даже не заметили раздражения Горына. Да и не больно-то Дню хотелось это замечать. Колька угрюмо посмотрел на девчонок, всем видом выражая, что не хочет при них говорить. — Давай-ка за мной, — скомандовал Ночка и махнул головой в сторону. Парни отошли, а Мари с Соней остались подпирать подоконник. Они с любопытством глянули друг на друга, одновременно вежливо улыбаясь, а потом Соня достала учебник биологии и уткнулась в первую попавшуюся главу. — Василиса эта. Бросила меня, — процедил Горыныч. — Так вы встречались? — уточнил Кощей и зевнул. Горыныч промолчал, а День снова устало подумал, что Колька его все-таки страшно бесит. Он вечно создавал проблемы, а расхлебывать приходилось Дружине. Горыныч и в компанию-то попал из-за того, что облажался. Наверняка ему опять что-то надо. Даже хорошо, что в деле замешана та девка. Со своей личной жизнью пусть разбирается сам. Противно дребезжащий звонок напомнил о начале урока. День еле сдержал облегченный вздох — он еще никогда так не ждал занятий — и сразу двинулся в сторону кабинета. Кощей последовал за ним. Ночка с Горынычем остались вдвоем. — Не она первая, не она последняя, — ободряюще улыбнулся Ром и потрепал Кольку по плечу. Тот слегка отстранился, сбрасывая ладонь друга. — Нужно отомстить, — сказал он. — Кому? — не понял Ночка. — Василисе. — Она же девчонка… — засомневался Ночка. — Что ты хочешь с ней сделать? — У нее слишком шикарные волосы, — ответил Горыныч, — немного подрежем. Так, просто напугать, проучить. Ничего страшного. — Роман! На урок! — окликнула Ночку Аллочка. — Ага! — Ром шагнул в сторону кабинета, но Горыныч придержал его за рукав толстовки. — Так ты поможешь? — Волосы? — Ночка вспомнил высветленную шевелюру Василисы Татьяновны и обреченно вздохнул: — Но без боли? — Ну конечно, — кивнул Горыныч. — И давай без Демьяна с Феликсом. Собираемся вечером в среду. * * * Василиса два раза в неделю ходила на танцы, и на пути от студии до ее дома нашлось подходящее для перехвата место: темный, без фонарей, узкий проулок. Ночка, Кощей и Горыныч поджидали девчонку, коротая время за сидром. Все были в капюшонах, а на лица намотали шарфы. Ночка надел старую, не по размеру, походную куртку отца и его же штаны. В этой непривычной одежде он ощущал себя кем-то другим и, кажется, был способен на все. Парни молчали. Горыныч поминутно доставал телефон и смотрел, который час. Кощей потягивал сидр и выглядел, как всегда, спокойнее всех. Ночка разглядывал лужу с закисшими в ней тополиными листьями. Он сдвинул шарф на подбородок и отпил из жестяной банки, потом снова уставился в лужу.