– Прошу сбавить градус тона. В зале находится моя дочь. Я не потерплю, чтобы в её присутствии вели разговоры в таком формате. Будете разговаривать и относиться все уважительно к моей дочери и к моей женщине. В противном случае будете иметь дело со мной. На последнем предложении Роман обводит глазами всех присутствующих за столом. Я почему-то вслед за ним начинаю смотреть на всех, кто сидит за праздничным столом, и просто не верю своим глазам, когда вижу за столом Диану. Моя бывшая подруга, единственная, кто всегда была рядом и помогала, но так же как и Роман, не поверила в мою невиновность, когда Рамиль меня оклеветал. Она, как и Рома, предала и сделала очень больно. Вот только почему она здесь, да и сидит рядом с Рамилем, если поверила в мою связь со своим теперь уже мужем. Догадка быстро приходит в голову. Она стала его женой. И кольцо на её пальце только подтверждает мои догадки. – Сынок, что всё это значит? – подаёт голос госпожа Патимат, рассматривая во всю Мию. Та смущается и отворачивается от бабушки. Прижимается к Роману и крепко обнимает, пряча своё лицо. – Хотел тоже самое спросить у тебя! Разве не ты мне сказала, что Айлин сделала аборт? До меня только сейчас начинает доходить, что задумал Роман. Он привёз нас сюда, чтобы застать всех врасплох и выяснить правду. – Да, я… Сынок, я ничего не понимаю, – растерянно отвечает его мать, а потом переводит взгляд на мужа и ужасается. Закрывает губы ладошкой. – Эльдар, как ты мог?! Господин Эльдар, естественно, не выглядит таким растерянным и расстроенным, как его супруга, у которой успели набежать слёзы на глазах. Он встаёт и громко извиняется перед всеми и просит покинуть помещение, сказав, что вечер заканчивается раньше запланированного. Недовольные гости встают и, перешептываясь, всё же покидают место торжества. В зале остаются только члены семьи Хасановых. Понимая, к чему идёт дело, перехватываю себя руками и стараюсь успокоиться. Ловлю на себе взгляд Ди и вижу, как у неё по щекам катятся слёзы, и, не выдерживая моего взгляда, она опускает свои глаза. В этот момент я поняла, что она знает правду. Правду о том, что у меня с её мужем ничего не было тогда, четыре года назад. – Эльдар, ради всевышнего, скажи, что ты натворил? Как ты мог? – повторяет свой вопрос мама Романа. Тот сильно ударяет кулаком по столу, чего сильно пугается дочка и в страхе смотрит и тянет ручки ко мне. – Отдай! – тут же требую и забираю под недовольный взгляд Романа дочку. Но он не позволяет уйти. – Всё хорошо, просто постой рядом, мы скоро уйдём. – Спокойным голосом обращается Роман ко мне, тем самым успокаивая меня. Я ничего не отвечаю, лишь киваю неуверенно, не скрывая свой страх, который так и рвался наружу. Уверена у меня на лице всё и так написано. – Я хочу здесь и сейчас получить ответы на свои вопросы, которые я неоднократно задавал вам всем. Кто из вас первым хочет начать говорить? – Айлинка, прости меня! Прости, если сможешь! – Диана в голос начинает плакать и хочет подойти ко мне, но Рома преграждает ей путь. Головой мотает отрицательно, давая понять, что не пустит ко мне. – Я… я… – заикается и трясётся в диком плаче. А я чувствую, как Мия прижимается ещё сильнее ко мне. Она нервничает, и я тоже. Но одно дело переживать за себя, а другое за дочь. Не могу вынести, что эта грязь коснётся мою дочь. – Ром… – хочу попросить, чтобы он позволил нам уйти сейчас, но Диана начинает говорить. – Я так больше не могу. Каждый день думала о тебе… искала, думала, что тебя… что с тобой случилось ужасное… – Ближе к делу, невестка! – обращается сквозь сжатые зубы Рома к моей бывшей подруге. – Хватит! – подаёт голос сам Рамиль и тоже подходит к нам близко. Смотрит внимательно на меня и дочку, переводит глаза обратно на Романа и, глубоко вздохнув, говорит то, что меняет всё. – Между мной и матерью твоей дочери никогда ничего не было, я соврал тебе четыре года назад. И в этот момент я перестаю дышать и не могу поверить в то, что Рамиль признался. Я начинаю дрожать и плакать. Меня душит обида за себя. Всего лишь одно предложение, которое могло изменить мою жизнь и не позволило бы проходить через то, что пришлось. Сейчас эти слова сказаны так легко и без сопротивления, без давления и шантажа, без драк и угроз, не могу понять, как так? Все переводят глаза на меня и дочку, а в это время Рома подходит близко к брату и даёт под дых. Тот сгибается, Ди молчит и не реагирует, лишь смотрит на меня пустым взглядом, а вот их мать подбегает и встаёт между братьями. Разрывается и, кажется, до конца не понимает, что происходит. Рома забирает Мию у меня и, взяв свободной рукой меня, уводит из зала. А я оглядываюсь и вижу, как все, кроме Рамиля и господина Эльдара, провожают нас шокированными глазами. Последний молчит, плотно сжав челюсть, и прищуривается, когда понимает, что я смотрю на него. И я понимаю, что ничего не изменилось, он все так же считает меня ничтожеством. Глава 41 Ещё перед тем, как зайти в ресторан, я уже знал правду. Моя Айлин мне не изменяла! Меня, как последнего дурака, развели отец и брат. Первый хотел, чтобы я женился и взял в жены девушку своей национальности, и у него уже была на тот момент кандидатка на эту роль. А второй хотел денег и свой бизнес, который сам никак не мог построить. Поэтому продался отцу. Получил фирму, о которой грезил, взамен за клевету на мою Белоснежку. Предал меня за бабки. А я ведь доверял ему. Впрочем, так мне и надо. Нефиг было быть таким доверчивым. Он преподал мне урок на всю оставшуюся жизнь. После признания Айлин той ночью, я понял, что надо действовать быстрее и жёстче, если хочу получить ответ на свой главный вопрос, который годами не давал мне покоя. К отцу было не подобраться. С Рамилем тоже самое, учитывая, что не общался с ним последние четыре года. Пришлось действовать через невестку. Она по-любому знала правду, иначе не вышла бы за моего братца замуж после прогремевшей в прошлом новости о связи Рамиля и Айлин. Правда, ненавижу себя за сделанное, но я как-нибудь переживу это. Я попросил Кариму, управляющую нашего дома, погулять пару часиков с девочками Рамиля и Дианы в парке и никому об этом не говорить. Сказал что готовлю сюрприз для всех, поэтому попросил ещё выключить телефон. Она мне поверила и сделала так, как я её попросил. Из всех братьев я был её любимчиком и поэтому долго уговаривать её не пришлось. А после я позаботился, чтобы их не нашли, пока я не разрешу. В это время позвонил Диане и предложил встретиться. Ничего не подозревая, она приехала на адрес, который я ей скинул. А вот там я ей доступно объяснил, что если не получу ответы на свои вопросы прямо сейчас, я отдам её детей на воспитание какой-нибудь бездетной семье, которая мечтает о детях. По этой причине и пришлось оставить Айлин и Мию на квартире одних и уехать на встречу с Дианой. Диана разнервничалась, конечно, но, естественно, не поверила мне сразу. А после очередных попыток связаться с Каримой и ответом из дома, что детей нет нигде, она сдалась. Всё же страх за детей имеет огромную силу и творит невозможные вещи. И теперь я, как никто другой, знал, что это за чувство такое. Я убью и умру за своего ребёнка, если надо. Диана, как миленькая, рассказала, как мой братец оклеветал Айлин и получил за это фирму в подарок. А ещё о невесте, которую мне тогда нашёл отец, но из-за моего увлечения по началу, а после и влюблённости в Белоснежку, отец терял возможность породниться с влиятельной семьёй моей «невесты», и так как я отказал ему жениться на той, которую нашёл он мне, решил убрать препятствие в лице Айлин. Вот только он не рассчитал, что даже без проблемы в виде Айлин я ему снова откажу. Я бросил всё и уехал. Общался только с матерью и немного с Ризваном. После того, как отпустил Диану и приказал вернуться домой Кариме с детьми, я направился обратно к своим девочкам. Один бог только знает, чего мне стоила эта встреча с Айлин после разговора с её бывшей подругой. Я понимал, что натворил делов, и она меня не простит до конца жизни, захочет всё равно уйти, поэтому я продолжил вести себя, как и раньше. Хотел поговорить с ней после того, как вся правда публично раскроется. Я хотел этого больше для неё, чем для себя. Хотел вернуть ей доброе имя точно таким же способом, как у неё это забрали. Хотел отомстить за неё, плюнуть отцу в лицо и на глазах у всей родни и компаньонов опозорить его. Пусть знает, какого было моей беременной девочке пережить то дерьмо, в которое он её окунул. И у меня это получилось. Правда, все эти разговоры на повышенных тонах напугали моих девочек, но я ни о чём не жалею. Всё равно знакомство с ними было бы неизбежно, поэтому решил, что всё произойдёт именно так, как я хочу, и на моих условиях. Там, в ресторане, я увидел в глазах матери то, что мне хотелось: она действительно не знала о махинациях отца и брата за моей спиной. Я выдохнул с облегчением. Честно говоря, я бы не перенёс предательство от неё. Не смог бы простить именно ей, но, слава богу, она не обманула, стала сама жертвой обмана. Она так смотрела на мою малышку, с такой болью и тоской… И это всё было лишь началом этого вечера. Мы ехали обратно молча, Мия пересела на коленки матери и непривычно замолчала. Шептала ей на ухо что-то, чтобы я не услышал, вроде ничего страшного в этом не было, но тем не менее приносило мне неприятную боль в груди, заставляя чувствовать себя чужим. Когда мы приехали, Мия уже спала. Я настоял и забрал у Айлин спящую дочку и занёс в квартиру. Уложил в моей спальне под недовольные причитания Белоснежки. Естественно, ей не понравилось, что дочку отнёс в свою комнату. И она не понимала, почему я так делаю. – Пошли, поговорим, – киваю ей на выход, но она мотает головой. – Я не хочу. – Ты знаешь, что всё равно придётся. – Ром, я не готова, я не хочу, не сейчас… – Если не хочешь говорить, не надо, просто выслушай меня, этого будет достаточно. Не дав ей больше возразить, беру её за запястье и веду в гостиную. Сажаю её, дрожащую, на диван, а сам приседаю перед ней. – Я знаю, что не достоин тебя. Знаю, что даже не достоин просить у тебя прощения, я всё это знаю, маленькая… Но я всё же прошу у тебя: прости, если сможешь. Я не смогу изменить прошлое, вернуть тебе и дочери то, что положено по праву, но я обещаю тебе, что отныне всё будет по-другому. Ты и Мия будете моей короной над головой. Прошу, только позволь. Господи, так тяжело говорить мне ещё никогда не было. Чувствовал, знал, что не простит, но всё равно продолжал говорить и обещать, что всё у нас будет теперь по-другому. А она даже отказывалась смотреть на меня, отвернулась и плакала, дырявя глазами пустую стену. Слёзы капали из её глаз, и её трясло, я понимал, что дело не в холоде, это душа и тело у неё так реагировали на произошедшее, и на мои слова. Я попытался обнять её, чтобы успокоить, но она не позволила. – Не надо. Чёрт, она даже не хотела на меня смотреть. – Я всё исправлю, обещаю. Я излечу всю боль, что причинил тебе. Просто позволь, у нас всё будет хорошо. – А что, если я скажу, что не хочу. Не хочу давать шанс, ты меня отпустишь?! Я ждал от неё что-нибудь такое. Не хочу ещё больше усложнять ситуацию или врать ей. Поэтому говорю честно. – Ты знаешь, что нет. Она ухмыляется и стирает слёзы. Встаёт, отбрасывая мои руки, которые гладили её коленки. Я тоже встаю следом и не думаю отступать. Хватаю за локоть и припечатываю к себе. Сегодня все слова будут сказаны. И не только мои… – Скажи, что снова полюбишь меня, скажи, что дашь шанс. Мы всё равно будем вместе, и ты тоже это понимаешь. Давай прекратим воевать. Давай попробуем жить мирно, позволь Мие расти в любви обоих родителей. Прими меня обратно, и я обещаю, что сделаю всё, что ты захочешь, – одержимо шептал, но пока на каждое предложение из моих уст она отрицательно мотала. – Ром, отпусти, пожалуйста, я больше не хочу разговаривать. Я устала и хочу к дочке. Хочу лечь спать. Отпусти. Я понимаю, что ей нужно время и всё такое, но я так же понимаю, что если позволю ей остаться одной, она закроется, накрутит себя так, что потом я не смогу подобраться к ней больше. Поэтому решил действовать сразу. – Отныне Мия и ты будете спать со мной, в моей комнате, и это не подлежит обсуждению. Поэтому если хочешь уйти спать, то иди в нашу комнату. Отныне только так и будет. Она застывает. Поднимает свои глаза, в которых читаю сразу разочарование. Сжимаю плотнее челюсть, понимая, как всё это выглядит, но я не собираюсь сдаваться и отпускать её. Она – моя, и Мия тоже! И как бы тяжело не было, но я снова добьюсь её. Пусть кричит и ненавидит меня, я потерплю. В конце концов, она перебесится и устанет. Даст шанс, я в этом уверен. И я готов ждать. – Вот как значит?! Правду узнал, прощения просишь, а ведешь себя почему-то как и прежде! – приближает своё лицо ко мне и с ненавистью в глазах чеканит: – НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!! – Это хорошо. От ненависти до любви, как говорится, один шаг. – Не надейся, эту ошибку я больше никогда не повторю! – Никогда не говори «никогда»! Ты разве не слышала эту пословицу? Чёрт, что я делаю?! Вывожу её на эмоции, которые её ещё больше отталкивают от меня. Она смотрит на меня, как на дурака, и отталкивает. Убегает. Возвращаюсь в свою комнату, вижу, что Мия на месте. Хмурюсь, думая, что уловка не удалась. Принимаю душ, выхожу из ванной и вижу свою вредную девочку у себя на кровати. Тоже, видимо, принимала душ. Стоит в халате и пытается раздеть дочку. Я подхожу и начинаю ей в этом помогать, из-за чего получаю колючий взгляд, который я легко игнорирую. Когда Мия остаётся в маечке и смешных трусиках с рисунком той куклы, что я ей подарил, не сдерживаюсь и начинаю смеяться.