— Не самый плохой расклад, — усмехается Аська, — гости-то непростые, все при деньгах, можно и… — Ася, — торможу ее поток сознания. Навязчивая идея коллеги захомутать мужика побогаче уже порядком раздражает. — Ну чего ты такая правильная, Лиса, вот была бы чуть пластичнее, давно бы уже ни о чем не думала, с твоей-то мордашкой. — Ася, — рявкаю не выдержав. — Что Ася, дура ты, Лиса, не понимаешь, как тебе повезло, так и будешь до конца жизни подносы таскать, да в клубе своем для пьяных придурков танцевать. — На не болтай, отнеси лучше, — сую ей серебряный поднос с закусками и взяв второй, иду следом за ней. Больше стараюсь с девушкой не пересекаться. Достала. Каждый раз одно и тоже. Нет, какой-то смысл в ее словах, конечно, есть, но не могу я через себя переступить, а она не понимает, наседает бесконечно со своими непрошенными советами. Может она и права, дура я. Может и стоило бы воспользоваться ситуацией, только вот внутренний барьер никак не позволит переступить черту. Я могла бы зарабатывать больше, в том же клубе могла бы. Знаю, что девочки за отдельную плату оказывают клиентам особого рода услуги, а я не могу. Даже представить себе не могу. Мне на расстоянии их кричащих похотливых взглядов хватает… Нет. Лучше с ног валиться, чем вот так. Свадьба в самом разгаре, алкоголь льется рекой, и гости становятся развязнее. Нет, никто себе лишнего не позволяет, но многозначительные взгляды, направленные в сторону официанток, немного напрягают. Напрягают, судя по всему, только меня. Остальные и рады. И вот что тебе, Лиса, мешает улыбнуться в ответ, глядишь и чаевые хорошие получишь, но нет, мы же гордые, мы не можем. — Ого, ничего себе, — слышу перешептывания девчонок впереди. И чего, спрашивается, встали? Работы что ли мало? За их спинами не сразу замечаю предмет восхищения и чрезмерного слюноотделения. Не вижу лиц, конечно, но уверенна, что челюсть уже тоже где-то на земле отдыхает. Не в первый раз. Проходили. Их понять можно: не самое радужное детство, такая же юность, им хочется сказки. Только у сказки, порой, очень страшный конец. Подхожу ближе, чтобы понять, что происходит. У въезда в усадьбу стоят огромные черные джипы, из которых один за другим появляются вновь прибывшие гости. Признаться, повышенным слюноотделением начинаю страдать и я. Все мужчины, словно на подбор: высокие, стройные, в белоснежных костюмах. Не к месту вспоминается Пушкин: «Там еще другое диво: Море вздуется бурливо, Закипит, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Расплеснется в скором беге, И очутятся на бреге, В чешуе, как жар горя, Тридцать три богатыря, Все красавцы удалые, Великаны молодые, Все равны, как на подбор — С ними дядька Черномор. И той стражи нет надежней, Ни храбрее, ни прилежней.» Или к месту? Тем временем, пока все дружно пускают слюни по красавцам в белых костюмах, из самого дальнего джипа показывается еще один гость. — Вот это экземплярчик, — присвистывает Аська, глядя на движущегося в нашу сторону, светловолосого мужчину. Нет, на дядьку Черномора он явно не тянет. Такой же ослепительно красивый, как и его свита. Краем глаза замечаю, как срывается с места невеста и с по-детски открытой улыбкой бежит на встречу гостю. Интересно, кто он? Осматриваюсь вокруг, время словно остановилось. Гости притихли и во все глаза пялятся на только что прибывших. — Я не поняла, вы почему стоите? — вот черт, Мегера собственной персоной. Нет, ну ладно девчонки, ну я-то куда. Пока Мегера не успевает разойтись по полной, быстренько разворачиваюсь и покидаю свою «приятную» компанию. Дальше все возвращается на свои места: работы завались, гости слегка буянят, тамада проводит какие-то абсолютно идиотские конкурсы, в которых приходится участвовать взрослым солидным мужикам, но они, кажется, вполне довольны, или просто пьяны. Ближе к ночи выматываюсь так, что хочется сложиться пополам и умереть где-нибудь в сторонке. Я больше суток на ногах. Сначала программа в клубе, потом быстрый душ и смена здесь. Ноги, с натертыми на них мозолями, гудят так, что желание снять к чертовой матери туфли и продолжать работать босиком достигает своего апогея. И все бы хорошо, все можно вытерпеть, если бы не долбанная кочка, за которую цепляется моя многострадальная нога. Споткнувшись, едва удерживаю равновесие, чтобы не свалиться, зато валится поднос с шампанским, удачно так валится, с грохотом. Однако вся плачевность моего положения доходит до меня в тот момент, когда рядом с разбившимися вдребезги бокалами, я замечаю чьи-то черные туфли. Медленно, но неизбежно поднимаю взгляд и понимаю — вот он мой конец. Передо мной стоит тот самый блондин, на которого даже гости до сих пор с опаской озираются, стоит весь в игристом напитке. Молодец, Лиса. Сколько там его костюм стоит? Ага. Зарплаты твоей точно не хватит! — Ради Бога, простите меня, — начинаю бормотать и присаживаюсь на корточки, чтобы собрать с пола разбившееся стекло, еще не хватало, чтобы кто-нибудь поранился по моей вине. Острая боль внезапно простреливает руку, и я чертыхаюсь, когда на землю падают алые капли. — Простите, я все оплачу, — поднимаюсь, пряча руку и держа в другой поднос, смотрю на мужчину и жду. — Не переживайте, — произносит, а у меня в ушах звенит от ужаса. — Нет, нет, я все оплачу, — стою на своем зачем-то. Ну не дура? Дура, конечно. — Успокойтесь, я в состоянии оплатить химчистку, — готова поклясться, он даже улыбается, но мне от этого не легче. Потому что взгляд у него холодный, пустой совершенно, словно неживой. Мужчина, тем временем, берет мою пострадавшую руку, выгибает бровь и продолжает: — Пойдемте, нужно обработать вашу рану. — Что? Нет, спасибо, — качаю головой, — мне еще работать. Перспектива остаться с ним наедине меня как-то совсем не радует. — Не спорьте, — произносит он тоном, не терпящим возражений и, взяв меня за локоть, ведет в сторону входа в дом. А я иду, потому что выбора у меня нет, не кричать же мне теперь. Мужчина уверенно ведет меня за собой, то и дело обходя встречающихся по пути гостей и официантов. Кожей чувствую на себе любопытные взгляды девчонок, еще бы, они пол вечера по нему слюни пускают, так и эдак стараясь привлечь внимание мужчины или хотя бы его спутников. Безрезультатно. Мужчина весь вечер дарит свое внимание только одной женщине — невесте, то и дело не добро поглядывая на жениха. Как я это заметила? Сама не знаю. И вот сейчас он ведет меня в дом, чтобы обработать мою пострадавшую руку, а я не смею сопротивляться, бреду за ним, как овца послушная. И с чего такая покорность? Нет, ну значительную роль играет шампанское на его костюме, оказавшееся там по моей вине, собственно говоря. А еще взгляд этого мужчины. В жизни таких глаз не видела. Ярко-голубые, как небо в самый ясный летний день, блестят, словно два алмаза, переливающиеся на солнце. —Посидите пока здесь, — произносит мужчина, когда мы входим в помещение для персонала. Я растеряно оглядываюсь по сторонам, не желая привлекать к себе еще более пристальное внимание. — Присядьте, — повторяет он настойчиво и указывает на стул. — Послушайте, со мной все в порядке, я справлюсь, а вам стоит вернуться к гостям, — говорю и сама офигевают от собственной смелости. Это я сейчас ему приказываю что ли? Смотрю на непроницаемое выражение лица. Да что ж такое. Кто ты такой и почему от тебя хочется бежать сломя голову и сверкая пятками? — Запомните, Василиса, я не люблю, когда мне перечат, надеюсь, это было в последний раз, — открываю рот от удивления. И хочу уже спросить, откуда он знает мое имя, но вовремя затыкаюсь. Бейдж. Идиотка. Конечно, он его прочел. А потом снова открываю рот, чтобы возмутиться, правда, шанса мужчина мне не дает, разворачивается и выходит, оставив меня с уже заготовленной и, так складно звучащей в голове, речью. Как же хочется крикнуть ему в спину, что да, в последний раз, потому что больше мы с вами не увидимся. Я надеюсь, во всяком случае. Что-то в нем меня пугает до чертиков. Выдыхай, Лиса, и позволь ему сделать так, как он считает нужным. Мужчина возвращается спустя несколько минут с аптечкой в руках. — Я, кажется, просил вас присесть, — смотрит на меня своими голубыми озерами, так, словно видит меня насквозь, и мне в очередной раз не по себе становится. По телу пробегается холодок. — Может оно и к лучшему, — продолжает он, — пойдемте, — снова хватает меня свободной рукой и ведет к стоящей в углу раковине. — Я и сама в состоянии промыть руку. — И почему вы в таком случае до сих пор этого не сделали? — спрашивает вполне серьезно, на лице ни тени улыбки. Начинаю думать, что там, во дворе, мне показалось и он не умеет улыбаться. Его заботу можно было бы принять за своего рода ухаживание, флирт, если бы не сухой тон и просьбы, больше похожие на приказ. —Ссшш, — шиплю, когда на руку попадает теплая струя воды. Боль, о которой я успела позабыть, сейчас напоминает о себе с новой силой. Стираю уже успевшую подсохнуть кровь и какое-то время держу руку под водой. — Покажите, — мужчина перехватывает мою ладонь и внимательно ее разглядывает. — Если там и остались осколки, то вы их не увидите, — зачем-то произношу очевидное, на что получаю очередной предупреждающий взгляд. — Вы чересчур разговорчивы, Василиса, — говорит с прежней серьезностью и ведет меня к стулу. А я просто позволяю ему это сделать. Потому что сил спорить не остается. Да и не хочется мне отчего-то с ним спорить. Пока мужчина обрабатывает мою рану и накладывает повязку, краем уха слышу доносящиеся снаружи возмущения. Голос Мегеры я узнаю из тысячи. — Вы понимаете, что люди должны работать? — сокрушается моя начальница, а я перевожу вопросительный взгляд на мужчину. — Не люблю, когда мне мешают, — отвечает он на мой молчаливый вопрос. — А что вы еще не любите? — язвить не самая моя лучшая идея, но это я понимаю потом, когда взгляд мужчины внезапно темнеет и мне становится по-настоящему страшно. Я в разные ситуации попадала, работать при всяких условиях приходилось. Были и пьяные, и агрессивные, были те, кто делал откровенно непристойные предложения, даже в темном углу меня зажать однажды пытались. Но никогда, ни разу я не испытывала такого всепоглощающего ужаса, как сейчас. Одним взглядом этот мужчина, казалось, мог убивать. — Длинные языки, — не сразу понимаю, что это ответ на мой вопрос, — обычно они дорого обходятся своим носителям, — он смотрит не меня пристально, прожигает своим взглядом и я понимаю, что это намек, и что интуиция меня не подводит. Опасный человек и нужно держаться от него как можно дальше. Меня спасает беспрепятственно вошедший в помещение мужчина. Один из тех, что сопровождают загадочного гостя. — Граф, — он произносит достаточно тихо, — нам пора. — Впредь, Василиса, будьте внимательнее. Невнимательность может дорого стоить, — я ничего не успеваю ответить, слова застревают в горле, а мужчины тем временем скрываются за дверью и только спустя несколько секунд я позволяю себе облегченно выдохнуть. Кажется обошлось. Поднимаюсь с места, рука все еще ноет, но работу никто не отменял. Меня теперь добрая половина персонала будет ненавидеть. Выхожу наружу как раз в тот момент, когда черные джипы трогаются с места. — А говорила, что не может. Лицемерка ты, Лиска. Оборачиваюсь, немного поодаль стоит Аська и осуждающе качает головой. — О чем ты?