Огнестрельное оружие он не любил. Не из пафоса, скорее, из-за его слабой эффективности против дивов. Серебро их ранит и причиняет сильную боль, поэтому пуля чаще всего дива высокого уровня только еще больше разозлит. А значит, серебро нужно использовать более рационально. Если догадка не верна, Аверину предстояла схватка с дивом первого класса. Да, наверняка прибор показал настолько высокий уровень из-за сопутствующего фона, но и сам див, кто бы он ни был, точно не слабак. Так что на «авось» рассчитывать не стоит. Аверин подумал и взял зеркальный медальон-амулет. Серебряное зеркальце само по себе могло ослепить на время дива, но наложенное на него заклятие усиливало эффект в несколько раз. Он намотал цепочку медальона на руку на манер браслета и спрятал в рукав. Затем сунул за пояс и прикрыл одеждой серебряный кинжал-гарпун. Лезвие его выстреливало при помощи пружины из рукояти и глубоко застревало в теле. Вытащить его довольно сложно, и это сильно отвлечет дива. Если попасть, конечно. Но Аверин сбивал им летящих мух, так что шансы у него были, и довольно неплохие. По крайней мере, этот кинжал уже дважды спасал ему жизнь. Правда, и дивы были похлипче. Откровенно говоря, не считая учебных тренировок и квалификационного экзамена в Академии, с дивом первого класса до этого всерьез он сражался только один раз. И то ему удалось заманить того в заранее нарисованный алатырь и запустить звезду. Дива унесло в родные края, и всё получилось отлично, правда, Аверин провел потом в больнице около месяца. Так, ладно, это всё в прошлом. Настоящее здесь и сейчас. Аверин добавил к своей экипировке мешочек серебряного порошка и еще один амулет — Триглав. Его он надел на шею и не стал скрывать. Прикосновение к нему ранит дива и лишает силы. Заклятие, наложенное на амулет, защищает того, кто его носит, делая его, по сути, «неприкосновенным». Вот только диву, чтобы прикончить колдуна, вовсе не обязательно к нему подходить. Зато Триглав не позволяет сожрать. Что уже довольно большой плюс. Ну а в остальном Аверин привык полагаться на свою скорость, силу и чутье. Посчитав себя полностью готовым, он оставил записку Маргарите, где сообщил, что завтрак подавать нужно к половине десятого и попросил вызвать ремонтников, а затем вышел из дома. Глава 6 Ровно в 8:15 он был у дома фальшивой баронессы Перовой. Калитку, как и предполагалось, открыл дворецкий. Аверин не стал дожидаться его вопросов, а просто бесцеремонно поболтал маятником перед лицом. Маятник проигнорировал дворецкого и закачался, указывая куда-то ему за спину. Аверин широко улыбнулся: — Послушай меня, Артемий. Немедленно проводи меня к своей демонессе. Иначе в следующий раз я приду сюда с полицией и никакого разговора уже не будет. Ясно? Дворецкий мрачно поклонился и отошел в сторону. Аверин зашел в парк. Маятник он нес в руке открыто и почти сразу понял, что как минимум одна из его догадок была верной — тут было полно дивов. Маятник дергался, указывал то в одну сторону, то в другую, но в основном его тянуло к главному источнику силы — в дом. Туда Аверин и направился, пропустив дворецкого вперед и тщательно глядя по сторонам — напасть могли в любую секунду. Но до дверей он добрался благополучно. Что же, уже хорошо, обитатели дома пока не делают глупостей. «Баронесса» стояла у окна в гостиной, когда они вошли. Она обернулась, и дворецкий Артемий, понурив голову, сказал: — Он всё знает. — Пойди займи Алешу, — она махнула рукой, — отвези его погулять в парк. — Да, госпожа, — Артемий поклонился и вышел. Аверин напрягся. Дело начинало принимать скверный оборот. Но демонесса заботилась о том, чтобы ребенок не пострадал. Что ж. Как раз этим и нужно воспользоваться. — Как тебя зовут? — спросил он. — А что, это имеет значение? Это для вас, людей, имена имеют ценность, а для нас это просто набор звуков, которыми вы нас зовете. — Однако это тебе не помешало столько лет прикрываться человеческим именем. Она сделала незаметное движение и приблизилась настолько быстро, что Аверин едва успел моргнуть. Но он не двинулся с места. — А вы смелый. Почему вы пришли один? Я была уверена, что меня придет арестовывать половина полиции Петербурга. С дивами. — Ну сама подумай, зачем нам столько жертв? И мальчик мог пострадать. Кстати, именно из-за него я и пришел один. — Из-за Алеши? — она была удивлена. — Но… — Сядь, — жестко сказал он и махнул рукой в сторону кресла, — поверь мне, разговор со мной в твоих интересах. Твоих и мальчика. И ты сейчас бросишь свои фокусы и будешь паинькой, если хочешь, чтобы всё осталось как есть. — Как будто что-то может остаться как есть после всего этого шума… — горько произнесла она, но послушно села. Аверин же остался на ногах, подошел к окну и отдернул занавеску. — А вот это от тебя зависит. Отлично. Первый раунд остался за ним. Но расслабляться не стоит. Он бросил взгляд на сад с вольерами. — Это всё — демоны? Как и ты? — Если вы имеете в виду, дивы ли эти животные, то да, многие из них. Но далеко не все. Если бы бедные Вильям и Герда были дивами, то для маленького соседского гаденыша все бы закончилось давным-давно, — она грустно улыбнулась, — но вы ошибаетесь, мы не демоны. Мы все принадлежим Алеше. Я перешла к нему по наследству от отца, а на остальных есть документы и жетоны. Эти животные — дивы самого низкого уровня, статус Алеши позволяет таких держать. — Хм, — Аверин приподнял брови, — тогда где же твой ошейник? Она рассмеялась и вытянула руку, демонстрируя обручальное кольцо: — Так вот же он. Или вы, опытный колдун из древнего прославленного рода, да к тому же сыщик, думали, что он может быть только на шее? Аверин, естественно, знал, что Путы Подчинения можно надеть хоть на ногу, но обычно они надевались на шею. Потому что, кроме обозначения статуса, такой ошейник еще выполнял функцию контроля над дивом. — М… А ты, я смотрю, навела про меня справки, — вместо ответа проговорил он. Она кивнула: — Конечно. И мне очень интересно, как вам удалось выйти на меня. И о чем вы хотите со мной поговорить. — Тогда — к делу. — Аверин подошел к столу и оперся на него рукой. Теперь позади него оказались диван и торшер, слева — стена. Если она нападет, зайти ему за спину будет затруднительно. — Расскажи мне всё. Без увиливаний. Начиная с гибели Анастасии Перовой. Повисла пауза. Дива глубоко задумалась, замерла, глядя куда-то в пространство, но Аверин понял, что победил. Сражения не будет. Он выдохнул, немного расслабился, сел на диван, заложив ногу за ногу, и приготовился слушать. — Тогда так, — начала она. — Я служила Настеньке почти с самого ее рождения, как до этого ее матери, а еще раньше — ее бабушке. Впрочем, это не важно. Когда Настя выходила замуж за барона Николая Перова, ее отец передал меня ему в качестве приданого. И он должен был так же передать меня потом мужу старшей дочери. Но судьба сложилась по-иному. Дочь не успела родиться, Настенька погибла, а Алеша… вы сами видели. Николай Антонович тоже сильно пострадал, ему удалили селезенку, одну почку. Он почти не ходил, только с тросточкой и не дальше парка. Я ухаживала за ними в больнице, и Алеша, придя, наконец, в сознание, называл меня «мамой». Вы знаете наверняка, что мы, фамильяры, со временем становимся похожи на хозяев. Николай Антонович решил, что так тому и быть. Не стоило говорить Алеше о смерти матери, особенно учитывая его состояние. А потом хозяин и сам начал временами забывать, что я не его жена. Мы переехали в Петербург, чтобы избежать лишних вопросов, и я ухаживала за ними обоими, пока Николай Антонович не умер. Артемий помогал мне. Больше никаких слуг в доме не было. — И… от чего он умер? — Отказала вторая почка. Он много пил после смерти жены. И отказался от пересадки и даже от гемодиализа: не привлекала его жизнь инвалида. Перед смертью он взял с меня и с Артемия слово, что мы будем всю жизнь заботиться об Алеше. — Почему он не оставил завещания? Он же прекрасно понимал, что див не может быть опекуном? Она вздохнула: — Кто знает. Я же говорю, что со временем он начал путать явь и грезы и забывать, что я не Анастасия. — А как же тебе удалось пользоваться документами умершей? Ты же совершала все эти сделки, с животными и дивами? Ее губ коснулась едва заметная улыбка. — У меня есть некоторые связи, в том числе при дворе. Ну и деньги. Они делают чудеса. Будет беда, если Алеша попадет в руки родни Перовых. Его имущество промотают, а самого сплавят в «пансионат» на всю жизнь. Так что игра стоила свеч, и мне удавалось скрываться, пока вы меня не нашли. И если вы придадите это дело огласке, то… вы сами всё понимаете. Так зачем вы выследили меня? Что вы хотите? Денег? Я дам вам столько, сколько нужно, чтобы вы и ваш приятель пристав ни в чем не нуждались до самой смерти. Аверин резко встал, вскинул правую руку и медленно поговорил: — Я — граф Аверин. Если ты еще раз посмеешь предложить мне взятку или оскорбить моего друга, ты очень пожалеешь об этом. Она тоже вскочила, но тут же села и выставила ладони перед собой: — Простите, ваше сиятельство. Я давно не имела дела с порядочными людьми. Так… что же вам нужно? Он не стал садиться, а снова подошел к окну. — Я же сказал, что. Правду. В том числе и о смерти Даниила. — Что? Даниил мертв?! О-о-о, так вот почему эти люди ломились сегодня ночью ко мне в ворота и угрожали сжечь мой дом! Кто же… — она осеклась и посмотрела на Аверина умоляюще: — Ваше сиятельство! Я клянусь вам, да вы же знаете, я не могу вам лгать, это не я! — Я знаю. Поэтому хочу знать всё. Твои дивы сделали это? И кто бегает по улицам и пугает мальчишек, стреляющих в галок? Наказывает тех, кто мучает животных? Кто разнес мою кухню? Она замерла посреди гостиной, прижав ладонь к губам. Ее глаза стали круглыми, как новые серебряные рубли. — Ты знаешь. Еще раз спрашиваю, это кто-то из твоих «зверей»? — Клянусь, никто из тех, кто принадлежит Алеше, этого не делал. Помните, что я говорила при первой встрече? Многие держат слабых дивов для развлечения. Колдуны из разорившихся семей не брезгуют их продавать даже в обход закона. Привязывают к поддельным жетонам, зачарованным такими же нечистыми на руку чародеями, и продают, как игрушку. Вы не представляете, что с ними творят на потеху. Но никто из наших дивов не стал бы ничего делать без разрешения Алеши, он их спаситель и друг. А он никогда бы не позволил никого убивать. Даже Даниила. Да, он ненавидит его, но… вы не поверите, Алеша хочет стать полицейским… смешно, правда? — на ее глазах выступили слезы. Как же сильно они становятся похожи на людей со временем… Эта дива, вероятно, сама иногда забывает, что она не баронесса Анастасия и вообще не человек. — Понимаю, — сказал Аверин. — Но… ты ведь знаешь, кто это сделал? Вернее, ты догадываешься? Так?