— Ты знаешь, мне кажется, ей лучше, она спит сейчас, — громким шепотом сообщил брат, будто его голос со двора мог донестись до спальни в западном крыле, — с ней доктор. Он сказал, что давление в норме и кардиограмма не такая уж плохая. — Ясно, — тихо проговорил Аверин. Информация не проясняла ровном счетом ничего. Она в равной степени могла означать, что Василь выдает желаемое за действительное, а доктор ему потакает, так и то, что бабушка симулирует, чтобы заставить приехать младшего внука. Что же, учитывая ее возраст, лучше всё-таки пойти на поводу. Но только в этом вопросе. — Надеюсь, она знает, что никакую «последнюю волю» я выполнять не буду? Василь вздохнул. — Опять ты… не понимаю я тебя. Ты же до сих пор не женат. Я бы даже подумал, что у тебя… э… проблемы со здоровьем, если бы лично не знал о той истории с Валентиной Кир… Кар… — А давай не будем это обсуждать? — попросил Аверин. Он терпеть не мог журналистов, а попасть на первые полосы газет ему хотелось меньше всего. Но эта модная поэтесса демонстративно пыталась покончить с собой в прямом эфире, куда ее пригласили читать стихи. «Из-за их разрыва». Так она объяснила свою выходку. К счастью, ей не удалось совладать с ножом, поэтому новость продержалась всего неделю. Самым примечательным в истории было то, что Аверин и сам узнал о «разрыве» из новостей. Как и вообще о том, что они встречались. В действительности он всего лишь раз сходил с ней на «Цирюльника» и после — в ресторан. Зато потом месяца три желающие воспользоваться его услугами обрывали телефон. Но он бы предпочел обойтись без подобной рекламы. И навсегда зарекся пересекаться с представителями творческой богемы. Поэтому сейчас, нигде этого не афишируя, встречался с актрисой из популярной «мистической» передачи, которой абсолютно точно от него были нужны только деньги и некоторое количество знаний, чтобы более правдоподобно играть свою роль. — Так что с ней? — спросил Аверин, в том числе и для того, чтобы перевести тему. — Аритмия. Какая-то там, я в этом не разбираюсь. Но было уже несколько приступов, каждый тяжелее предыдущего. Ну и она сама сказала, что «чувствует». И выглядит очень плохо. Руки дрожат, сама с трудом сидит, — с тоской проговорил брат. — Ты же сказал, вроде лучше ей? — Аверин попытался его обнадежить. — Да, доктор ей какие-то новые лекарства дал. Говорит, последние разработки. «Ну ты же понимаешь, что это всё равно вопрос года-двух», — хотел сказать Аверин, но промолчал. — Пойдем, Гера, я тебе кое-что покажу, пока бабушка спит. Тон Василя сменился с трагического на горделивый, и Аверин понял, что сейчас ему предстоит увидеть. Но послушно поплелся за братом на задний двор. Что же, может быть демонстрация нового детища его отвлечет. Они зашли в просторный гараж, и Василь жестом фокусника сдернул покрывало-чехол с машины. — «Ладога-Гермес», — представил он. Аверин чуть не поперхнулся и сдавленным голосом спросил: — Что? Брат улыбнулся: — Красавица, правда? Машина была неплоха. Длинная, как сигара с обрезанными с двух сторон кончиками, и с хищноватой мордой, она мерцала темным серебром в свете фонарей гаража. И чего греха таить, даже в столице новая «Ладога» смотрелась бы весьма эффектно. Наверняка и будет. Аверин выдавил улыбку: — Ну… да, хорошая. — Ты еще главного не знаешь, — Василь открыл дверцу и похлопал по рулю. Точнее — по его центру, почему-то заполненному почти целиком пластиком и металлом. — Что это за… конструкция? — больше из вежливости поинтересовался Аверин. — Это подушка безопасности, — его брат поднял указательный палец. — Исследования показали, что больше всего травм при аварии водитель получает от удара головой о руль или лобовое стекло. Теперь этому не бывать. Он погладил поверхность руля: — Вот отсюда вылетает такой специальный пузырь. И он защищает голову водителя от удара. Новое слово в безопасности. — Да, Василь, я знаю, что такое подушка безопасности. Форд ее использовал еще в семьдесят первом. Брат похлопал по дверце машины: — Так то была экспериментальная партия. И с того времени технология претерпела много усовершенствований. Поверь мне, скоро без этих подушек вообще перестанут машины выпускать. Век скоростей, надо успеть за ним, и желательно не получить за это по лбу. Поэтому оставь свой скептицизм. — Да я и не думал, — миролюбиво проговорил Аверин, — я вообще в этом не разбираюсь, это ты у нас профи. Вот только… — Что? — Василь помрачнел. — Не нравится машина? Цвет? Вообще, я думал, что она выглядит несколько агрессивно, но многим людям такое придется по вкусу. — Да нет, выглядит она отлично. Василь просиял. — …Но вот название… — Аверин сделал нарочитую паузу. — Я так и знал… — обиделся брат, — я, между прочим, хотел сделать тебе приятное. Ты ни разу не принял ни одного моего подарка, так и ездишь на своей облезлой птичке. Небось, из ремонта не вылезаешь. — Я привык, — Аверин невозмутимо пожал плечами, — нет, я очень тронут, правда. Только звучит не слишком красиво: «Ладога-Гермес». Понятно, что ты имел в виду скорость посланника богов, когда выбирал название. И это будет ясно всем. Но, подумай. «Ладога-Меркурий» будет намного элегантнее. При этом суть останется та же. Зато появится еще и отсылка к космосу, а это сейчас очень модно. — Хм… — Василь наморщил лоб, — что-то в этом есть, конечно, но… Подожди-ка, — он посмотрел куда-то за спину Аверина. Аверин обернулся. К ним спешил Анонимус. Приблизившись, он поклонился с совершенно каменным лицом и обратился к Василю: — Ваше сиятельство, ее сиятельство вдовствующая графиня проснулась и хотела бы видеть младшего внука. — С этим могут возникнуть проблемы, да, Анонимус? Я ведь невидимый, — в упор глядя на фамильяра, сказал Аверин. — Прошу извинить мою бестактность, — с таким же каменным лицом произнес див, — ее сиятельство желает видеть вас. Извольте пройти. Анонимус вел себя вызывающе. Но Аверин решил не акцентировать на этом внимания. С бабушкой стоит встретиться как можно быстрее. Как минимум оценить ее состояние. Он огляделся по сторонам. Кузи нигде не было видно. Ладно. Главное, чтобы он не столкнулся с Анонимусом. Аверин был уверен, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет. Бабушка выглядела не слишком хорошо. Впрочем, Аверин давно ее не видел, а старость никого не щадит. Было заметно, как сильно сдала графиня. Тем не менее принимала она, сидя в кресле, а не на подушках в постели, как он ожидал, и почти при полном параде. Не в вечернем платье, разумеется, но одетая в модный шелковый халат с китайским драконом. Возможно, сейчас в таком виде было прилично показываться не только своим внукам. Если под халатом и была ночная сорочка, Аверин этого не заметил. — Я рад, что вам лучше. — Аверин присел рядом на софу. Бабушка протянула ему руку, он взял ее и коснулся губами тонких пальцев. Рука была почти невесомой. — А я рада, что ты приехал, Гера. Думала, так и помру, не повидав тебя. Ты уже видел Мишеньку? Он так вырос… — Нет, узнав, что вы ждете меня, я поспешил сюда. Что с вами? Если нужно, я распоряжусь насчет врача, у меня есть хорошие связи. — Не нужно, — она забрала у него руку и махнула ей, — я привезла с собой своего лекаря. Он пользует меня уже двадцать лет, и не в моем возрасте менять что-то. И он мне дал какие-то ваши современные пилюли. Видишь, мне сразу стало лучше. Так что, возможно, я зря тебя побеспокоила. И ты будешь думать, что старуха специально притворялась, чтобы заманить тебя сюда. — Нет, что вы. Я ни на мгновение так не подумал, — соврал Аверин. Бабушка только печально улыбнулась: — Всё равно, ты должен понимать, что, скорее всего, видишь меня в последний раз. При следующем приступе я могу сюда уже не доехать. А я так хотела взглянуть на тебя, — она провела рукой по его волосам, — а еще больше я бы хотела увидеть твоего сына… или маленькую дочку… — Прошу вас, не надо поднимать эту тему, — попросил Аверин, — Василь сполна отработал за нас обоих, сделал целых двух юных графинь и одного наследника рода Авериных. Мне за ним уже всё равно не угнаться. — Фу, как грубо, Гера! Тебе не идет на пользу общение со всеми этим ворами и ищейками! Ты же был лучшим учеником в Академии! Подавал столько надежд! — Хм… И как это связано с моей репродуктивной функцией и семейным положением? Бабушка смерила его холодным взглядом, но спустя мгновение он потеплел. — Гера, ты же понимаешь. Твою кровь просто необходимо передать. Так уж получилось, что сильная кровь досталось тебе, а не старшему брату, и попусту разбрасываться таким даром… И не только о детях я сейчас говорю, но и том, что ты мог бы сейчас жить в столице и вполне дослужиться до министра! А ты прозябаешь в этой глуши. — Но разве вы сами не выбрали еще бо́льшую глушь? Вместо того, чтобы блистать при дворе? — он прищурился, и его губы тронула улыбка. — Ты не понимаешь, что такое сила… — А вы не понимаете, что такое свобода, бабушка. — У тебя есть долг! — У меня есть старший брат. И он как раз не против отрабатывать семейные долги. И Миша, насколько я знаю, успешно прошел все тесты и поступит в Академию через семь лет. Старая графиня вздернула подбородок, словно желая сказать что-то резкое, но внезапно передумала. Она снова протянула руку и коснулась лица Аверина. — Ах, Гера, — еле слышно прошептала она, — почему ты младший… ты так похож на Аркадия… Она убрала руку и, словно застеснявшись своего порыва, отвернулась. Взяла меленький серебряный колокольчик и позвонила. Дверь тут же открылась и на пороге возник несомненно дежурящий за ней Анонимус.