Хм. Фотографии. Где-то должны быть остальные фото. Наверняка мальчишка начал свою съемку не с этой. Аверин вытащил с полки еще одну коробку. Она была картонной, длинной и по размеру неплохо подходила для хранения фото. Открыл ее и убедился, что опять не ошибся, она была наполнена фотографиями. Аверин вытащил одну. И с трудом подавил комок тошноты. Невозможно было понять, кем было несчастное животное до того, как с него сняли шкуру. Может, кошкой, может, енотом, а может, маленькой собакой. Освежеванное тельце было распято на столе, пасть распахнута в беззвучном крике. Полные боли и ужаса глаза не оставляли сомнений, что бедное существо еще живо. Брезгливо отстранив от себя коробку, он подошел к столу и вывалил на него фотографии. Барсук. Это был барсук. Аверин вернулся к полке. Достал еще несколько коробок — они все были полными. И ни в одной из них не было фотографий этого кота. И что это значит? Похититель их забрал? Сжег? Для чего? Пожалуй, соседям стоит задать пару вопросов. Он сунул фотографию кота в карман, взял несколько снимков несчастного барсука и вышел из «мастерской». Вернулся в «выставочный зал», поднял с пола чучело бассет-хаунда и внимательно рассмотрел. Да, клеймо «мастера» на шкуре собаки имелось. И совершенно очевидно, что раскаленным металлом «метили» ее еще живой. Аверин непристойно выругался. Кто бы ни похитил Даниила Синицына, поганец получил по заслугам. И сдавать похитителя в руки полиции не особенно хотелось. Но ничего не поделаешь. Каким бы мерзким ни был этот мальчишка, он человек. А похищать людей при помощи дивов запрещено законом. И аванс уже заплачен. Кроме того, оставался еще один вариант. Аверин вышел из флигеля. Графиня ждала его снаружи. В ее взгляде чувствовалось напряжение. Аверин разложил снимки пыток барсука веером и бесцеремонно сунул графине прямо под нос: — Вы знали? — Я… о… — женщина попыталась изобразить изумление, но вышло у нее плохо. Всё она прекрасно знала. По крайней мере, догадывалась точно. — Так… сейчас будет лучше всего, если вы перестанете устраивать театр и ответите честно на мои вопросы. Вы же понимаете, что от этого зависит жизнь вашего… сына? — он нарочно сделал паузу перед этим словом. — Да… — едва слышно прошептала графиня. По крайней мере, она хотя бы понимала, что ребеночек творит что-то не то. Кто поощрял это «увлечение»? Папаша? — Хорошо. Домашних животных, собак, кошек, крокодила этого — вы ему покупали? — Да… то есть нет… — Так да или нет? — Некоторых… птиц он сам выбирал в магазине, змею, питона тоже… — зачастила графиня, но внезапно замолчала. — А остальных? Она вдруг вскинула брови и отчаянно воскликнула: — Мы всегда платили! За крокодила этого мерзкого выложили такую сумму, что можно за городом приличный дом купить! Я не знала, что он их… мучает, он говорил про яд! — Ясно, — повторил Аверин, — значит, вы думали, что перед тем, как сделать из животных чучела, он умерщвляет их ядом. А чтобы заткнуть рот владельцам украденных и убитых животных, вы платили им деньги, я правильно понял? — Никто ничего не затыкал. Мы просто оплачивали причиненный ущерб, — графиня поджала губы. — Молодцы. Но кого-то не удовлетворила ваша компенсация. И, кстати. У вашего сына есть колдовская сила? — Нет… нет-нет, — графиня замотала головой. Версию о том, что мальчишка приносил жертвы, чтобы призвать особенно сильного дива, а тот в награду его сожрал, придется отмести. Значит, основная версия — месть за своего питомца или акт его спасения. Аверин вздохнул. Учитывая размер коллекции, подозреваемых тут примерно треть Крестовского острова. И почти у каждого из них есть свой див или фамильяр. — Жаль, — Аверин задумался на секунду, — хм, вот еще что. Вы говорили, что ваши соседи — любители экзотики. Крокодил — их? Графиня кивнула. — А еще были случаи, когда ваш сын похищал и убивал принадлежащих им питомцев? — Нет! Муж наказал его после того раза. И категорически запретил трогать животных, принадлежащих соседям. «Но сынок, судя по фото, запрету не внял». Аверин задал следующий вопрос: — Кто они? Эти любители экзотики? Что вы о них знаете? — О… вы думаете… — Я ничего не думаю, — отрезал Аверин, — рассказывайте всё, что вам известно. — Ну… — она задумалась, — живет там баронесса Перова. Анастасия Федоровна. С сыном. Вдова. Нелюдимые они, и вообще неприятные люди. Держат всяких странных и мерзких тварей. От них как-то к нам запрыгнула рысь! Самая настоящая рысь! Муж сам ее застрелил. «Ну да. А вы прямо семейство ангелов». Аверин нахмурился: — Значит, ваша семья убила двух их животных? — Это же была рысь! Она могла напасть на Даниила! Или на меня! — возмущенно воскликнула графиня. — Я так понимаю, компенсацию вы им не выплатили. — Нет конечно! — Хорошо, я всё понял. Больше никакого смысла разговаривать с этой женщиной не было. Аверин еще раз огляделся по сторонам и повернулся к графине спиной: — Я вам позвоню, когда что-нибудь узнаю. Не собирался он разводить политес с этим семейством. — Но… — графиня явно растерялась, — но… — Что? — он обернулся. — Вы… вы найдете Даниила, — в глазах ее светилась мольба, — и вернете его? — Конечно, найду и верну. Всё, что от него осталось. Он отвернулся окончательно и зашагал по тропинке к воротам. И лишь возле кота, который продолжал беззаботно дрыхнуть на колонне, перевернувшись на другой бок, он притормозил. — Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, а, морда полосатая? Кот приоткрыл второй глаз, внезапно оказавшийся голубым. «Гетерохромия… я всегда думал, что она бывает только у белых кошек», — рассеяно подумал Аверин и зашагал дальше. Баронесса Перова. Надо немедленно поговорить с ней. Вполне возможно, что Даниила Синицына как раз сейчас доедает очередной ее любимец. Глава 2 Особняк баронессы оказался окружен глухим каменным забором, за которым виднелись стволы высоких деревьев. Ворота тоже были под стать — высокие, цельнометаллические, с такой же калиткой, закрытой на кодовый замок. К счастью, возле калитки имелся звонок. Аверин нажал на кнопку и принялся ждать. Через несколько минут с обратной стороны заскрежетал засов, и калитка открылась. На ее пороге возник дворецкий. Пожилой мужчина с серьезным, даже несколько хмурым лицом, в старомодном костюме. Он чем-то напомнил Аверину семейного фамильяра Анонимуса. Дворецкий тем временем вопросительно уставился на пришедшего и примерно через минуту выдавил: — Что вам угодно? — Я бы хотел поговорить с госпожой баронессой, и как можно быстрее. Мое имя Гермес Аверин, граф Аверин. Доложите госпоже немедленно, если она дома. — Простите, ваше сиятельство, госпожа баронесса не принимает, — дворецкий поклонился, но после весьма бесцеремонно толкнул калитку, намереваясь ее закрыть. Что же. Вежливость тут явно не в почете. Аверин подставил ногу, не давая калитке закрыться.