Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 66 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Если бы не Кузя, Аверин ни за что бы не согласился на подобную экзекуцию. Но выбора не было. Месяц назад он направил прошение на высочайшее имя о разрешении обзавестись фамильяром. И сейчас, в совершенно нелепом костюме, он ехал во дворец за главным — получить ответ. Да, сомнительно, что ему откажут, но уверен он будет, только когда получит на руки документ, подписанный лично императором. Внутри дворец оказался довольно стильным, без вычурностей. Аверина сопроводили в просторный церемониальный зал, где уже собрались все официальные лица, даже митрополит. Его императорское величество появился довольно быстро, ждать почти не пришлось. Одет он был традиционно, но без особого шика и блеска. Аверин подошел, и император протянул руку для рукопожатия. На его лице появилась улыбка, одновременно приветливая и ободряющая. Похоже, он понимал, как неловко сейчас себя чувствует награждаемый граф. Заиграла торжественная музыка, Аверину поднесли орден, помогли надеть, поздравили, и действо, наконец, закончилось. Выйдя из зала, он устало прислонился к стене. Да, всё длилось недолго, но нога уже успела разболеться, а никакие диваны или кресла поблизости предусмотрены не были. Аверин видел что-то подобное на первом этаже, но туда надо еще добраться. Кузи очень не хватало. Его Аверин оставил в номере, велев ждать горничную с новостями о дочке. Хорошо бы, если б девчонка нашлась. — Ваше сиятельство, — лакей в светлом костюме вежливо поклонился, — прошу пройти со мной. Государь Император желает побеседовать с вами. Вот это было неожиданно. Аверин вздохнул. Он был уверен, что сейчас сможет отправиться в гостиницу и отдохнуть. Но личная встреча с его величеством — тоже очень неплохо. — Конечно, — он наклонил голову, показывая, что готов следовать за лакеем. Тот привел его к двери в какую-то комнату и с поклоном открыл ее. В комнате стояли два дивана, три кресла и небольшой стол между ними. На столе были разложены легкие закуски и стоял графин с чем-то темно-красным. — Прошу, — сказал лакей и, когда Аверин вошел, тут же прикрыл за ним дверь. Его величество появился спустя пару минут. Он уже успел переодеться в современный темно-синий костюм с белой рубашкой и черным шелковым галстуком. — Прошу, садитесь, Гермес Аркадьевич, — он махнул рукой в сторону дивана, — думаю, вас не меньше моего утомила эта церемония. Увы, к сожалению, я не могу вам предложить переодеться из этого старомодного кошмара во что-нибудь более пристойное, — он указал на одеяния Аверина. — Благодарю, ваше величество, — Аверин поклонился и сел на указанный диван. Император расположился напротив. — А у вас тут довольно скромно. Никаких излишеств, вычурности и роскоши. — Ну, мы же не в средневековье, — император улыбнулся и коснулся графина: — Не желаете выпить? Вишневая наливка, местное производство, очень хорошая. — Благодарю. Но только если совсем немного. Мне пока врач запрещает алкоголь. — О, конечно. Я и сам почти не пью. Он позвонил в маленький золотой колокольчик и откуда-то из-за ширмы неслышно показался еще один лакей. Он подошел к столику, разлил в стопки наливку. И так же бесшумно скрылся. Человек или див? Аверин затруднялся сказать. Доступ обычным дивам к высочайшей персоне был категорически запрещен, а личность и внешность Императорского дива являлась едва ли не главной государственной тайной. — За ваши подвиги, — император поднял стопку, и Аверин повторил его жест. Что же. Ему оказана высокая честь. Аверин попробовал наливку, вкус был превосходным. Надо будет купить и привезти Виктору бутылку в качестве сувенира. Император тоже поднес свою стопку к губам. — Как вы себя чувствуете? — спросил он и добавил: — Прошу, не стесняйтесь, официальная часть закончена, и можно позволить себе немного расслабиться. — Благодарю. Мне уже намного лучше, хотя нога еще побаливает и с правой рукой совсем беда, — он вытянул руку вперед и попытался выпрямить. Пальцы задрожали. — О… это печально. Я распоряжусь, чтобы вас осмотрел мой хирург. — Не стоит беспокоиться, ваше величество. У меня очень хорошие врачи. На самом деле, это уже большой прогресс, нужно просто тренировать, и скоро всё восстановится. Мне нельзя оставаться калекой, — Аверин улыбнулся, — непорядок, когда боевой колдун даже ботинки завязать не может без помощи своего дива. — Да, ваш див. Наслышан-наслышан. Вы с ним приехали? — Да, с ним. Рад бы вам его представить, но увы, — Аверин развел руками и, подумав немного над уместностью, всё же решился задать вопрос: — Ваше величество. Не сочтите за грубость, но… я могу у вас узнать, было ли удовлетворено мое прошение о фамильяре? Улыбка снова появилась на лице императора. — Конечно. Вам немедленно выдадут бумагу с моей подписью, как только вы выйдете отсюда. Но и я, в свою очередь, хотел бы задать вам вопрос. — Безусловно, — Аверин так обрадовался, что был готов рассказать что угодно. Надо скорее вручить документ Кузе. — Скажите честно, зачем вам фамильяр? Насколько я знаю, детей у вас нет. Или… я недостаточно осведомлен? — Вы правы, нет. Надеюсь, это пока. Но в вопросе с фамильяром для меня важна не забота о своем еще не существующем потомстве.
— Тогда что же? Ваш див для вас настолько ценен? Ведь вы именно его хотите сделать фамильяром, не так ли? Безусловно, мне известно, что некоторые его способности уникальны, но… — он сделал многозначительную паузу и приподнял вопросительно брови. — Вы правы, ваше величество, — Аверин переплел пальцы на руках. — Возможно, вам это покажется странным, но буду откровенен. Да, способности этого дива уникальны, но дело не только в них. Он дважды спас мне жизнь. И не потому, что к этому его принуждало заклятие или мой приказ. Оба раза он принял собственное решение, причем вопреки инстинктам. Я очень благодарен ему. — И что же… — император посмотрел с явным интересом. — Вы решили, что хорошей наградой для него будет разрешить вас съесть? — Хм… Я не совсем это имел в виду. — О, извините, если моя шутка показалась вам грубой. Просто удержаться было очень трудно, — император так широко улыбнулся, что на его лице появились ямочки. Аверин тоже ответил улыбкой, показывая, что высочайшую шутку оценил. — Нет, конечно. Хотя не исключаю, что этот факт его тоже порадует. Но когда-нибудь потом. Див очень привязан ко мне, я не знаю почему, но это так. Его уровень сильно вырос, поэтому мне бы пришлось отдать его на государственную службу. В этом всё и дело. — И что же в этом плохого? — Совершенно ничего. Просто он не хочет менять хозяина. Я чем-то ему нравлюсь. Поэтому я хочу, чтобы он остался со мной. — Да, ваше желание понятно. А вы сами? Вы тоже сильно к нему привязаны? Аверин посмотрел на императора долгим взглядом: — Да. Иначе меня бы не волновали его чувства. Император замолчал и задумчиво пригубил наливку. — Знаете, а ведь это очень интересно. Мне доводилось встречать дивов, привязанных к своим хозяевам. Но это были фамильяры. И мне кажется, эта привязанность скорее к роду в целом, чем к отдельным людям. И тем не менее я уверен, что ваш див, несмотря на свою уникальность, — лишь первая ласточка, если так можно выразиться. — Я не совсем понимаю вашу мысль, — Аверин вежливо наклонил голову. — Я сейчас поясню. Ваша история во многом заинтересовала меня потому, что мне кажется это результатом идущего сейчас естественного процесса. Понимаете, люди стали добрее друг к другу. А еще они стали добрее к дивам. — Да, наверное, это так. Знаете, мой див, его зовут Кузя, провел несколько дней в общежитии для дивов в Управлении. И рассказал, как там всё устроено. Меня поразило, что серебряные прутья клеток спрятаны в бетон. Обустроены комнаты совершенно как для людей, разве что меньше. Мой друг рассказывал, что, когда поступил на службу, ему дали почти такую же комнату в общежитии. А госслужащие дивы, кроме того, пользуются определенной свободой и доверием. Император согласно кивнул: — Да, я говорю именно об этом. И знаете, что важно? Среди дивов довольно много тех, кто работает не за страх, а за совесть, как говорится. Совершенно искренне радея за благополучие Российской Империи. Много ли вы знаете таких чиновников-людей? — он тихо рассмеялся. — Да, не могу с этим поспорить, — согласился Аверин, — вы хотите сказать, что меняется отношение людей к дивам и в ответ… дивы тоже меняются? — Да. Вот вы упомянули имя своего дива — Кузя. А ведь еще не так давно дивам, даже фамильярам, вовсе не давали имен. Называли их «чертями», «чертяками» или «бесовыми отродьями». — Конечно, мне это известно. Когда Петр Великий устроил всеобщую перепись фамильяров, мой предок записал нашего по-модному, «Анонимусом». Так его и зовут до сих пор. — Какая прелесть, — обрадовался император, — вот-вот. А сколько сохранилось суеверий? Но вы это должны знать лучше меня. Люди относились к дивам хуже, чем к скоту. О животных хоть как-то заботились. Дивов же предписано было держать «в черном теле». Унижать, почаще бить, чтобы «знали свое место», загружать бессмысленной работой, так как считалось, что иначе они начнут мучить колдуна. Я читал целые трактаты о том, как надобно пытать «бесово отродье», чтобы был послушен и чтил хозяина. И люди пытали со всей ответственностью. — Справедливости ради, я могу отметить, что читал подобные советы и в отношении крестьян, и даже жен. Кстати, у фамильяров прав по сравнению с крестьянами было даже больше. Например, Анонимус мог съесть дворового, а тот его — нет. Да и ценили фамильяров намного выше. — Об этом я и говорю, — согласился император. — Люди в целом стали добрее. И теперь права есть у всех. Правда, пока только у людей. — Пока? — Да. Я стараюсь постепенно ограничивать власть людей над дивами, как вы, наверное, замечали. Государственные дивы не принадлежат своим временным хозяевам. Срок совместной работы — всего год, это не дает людям возможности воспользоваться служебным положением. И всё это время чиновник находится под присмотром своего дива, честного и беспристрастного существа. Я потихоньку продвигаю законы, защищающие дивов от прямого насилия и произвола. Я думаю, вы понимаете, зачем я это делаю, ведь так? — Вам нравятся дивы? — Аверин улыбнулся. Император невольно начал вызывать у него симпатию своими взглядами, хотя с некоторыми утверждениями он мог бы поспорить. — Мне нравятся люди в первую очередь. Бесконтрольная власть над кем-то, кто выглядит и мыслит почти так же, как ты, — развращает. Начинает казаться, что вседозволенность — это норма, что так можно поступать с кем угодно. Разве вы не считаете, что надо бороться и с произволом хозяев в отношении к дивам, и с суевериями в целом? — Считаю, конечно. Но всё же не могу не отметить, что вы, ваше величество, немного их… идеализируете. Вот только на днях я рассказывал Кузе историю о «нарака но мадо», вы наверняка об этом слышали. — Конечно. — А слышали ли вы о том, что у японского командования был еще один проект, согласно которому в расположение вражеских войск отправлялся не только колдун, а совместно с дивом? Так было легче пробраться незамеченными. Но от этой идеи быстро отказались. Знаете, почему? — И почему же? — император наклонил голову с явным интересом. — Потому что, когда колдун погибал, вызвав демона, оба дива, полностью игнорируя вражеский объект, вцеплялись друг другу в глотки. И поднимали такой шум, что подоспевшие военные просто расстреливали их в упор. Обороняться совместно дивам даже в голову не приходило. Император рассмеялся:
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!