Помнишь, мы как-то висели над обрывом? Классно было. – Я просто хочу домой. Мне нужно к маме, – обратилась я к женщине, которая меня осматривала. Если честно, она выглядела ненамного старше меня. Боже, куда подевались все взрослые? – Келси, ты потеряла сознание. Нам нужно осмотреть тебя в больнице. Твоя мама может приехать туда. – Не может. – Она не могла. – Мне надо ей позвонить. Мне нужен мой телефон. Фары собравшихся на дороге машин светили так ярко, что я прищурилась, почувствовав, как у меня начинает болеть голова. Через стихийное скопление машин и спецтехники пробирался Райан, одна рука у него висела как-то неестественно – видимо, ему тоже нужен был медицинский осмотр. Он остановился, здоровой рукой протянул мне телефон. – Прости, – сказал он. – Твой телефон аварию не пережил. Я взяла телефон из его протянутой руки и набрала домашний номер, пока он переминался с ноги на ногу, делая вид, что не смотрит на меня. Только со второго раза я набрала нужный номер трясущимися руками, что он, конечно же, заметил. Через четыре гудка, как я и думала, искусственный голос автоответчика вежливо попросил меня оставить сообщение после сигнала. Я старалась говорить тихо. – Мам, это я. Возьми трубку. – Келси? Даже через телефон я будто слышала, как напряженно работает ее мозг. Дочь звонит с чужого телефона. Где опасность? – Мама, у меня все хорошо, но я попала в аварию, мне очень жаль, но меня сейчас повезут в больницу, чтобы убедиться, что я здорова. Но я тебе точно говорю, я в полном порядке. Она глубоко вздохнула: – Позвоню Джен. – Нет, – запротестовала я. – Правда, у меня все нормально. Мне только нужно как-то добраться до дома. Я вызову такси, когда закончу. Ой, и я, кажется, потеряла телефон. Я услышала, как она медленно выдохнула, мысленно увидела, как она закрывает глаза и делает дыхательные упражнения, представляет, что я жива, у меня все хорошо, и я дома. – У тебя все нормально, – ответила она. – С тобой врачи. Ты скоро приедешь домой. Сначала хорошее, потом плохое. – Прости, что разбила машину. – Ничего страшного. Ты в порядке. Забудь про машину. – Пауза. – Но я все-таки позвоню Джен. Я вернула Райану телефон, и фельдшер, слишком молодая для такой работы, проводила меня до дверей скорой помощи. – Стой, подожди, – сказал Райан. Я остановилась на металлической подножке, схватилась за ручку двери и посмотрела на него сверху вниз. Он выглядел так, будто хотел столько всего мне сказать. Я тоже о многом хотела ему сказать. Но с чего начать? Я даже не знала. – Подвезти тебя домой? – Я вызову такси. Номер службы такси был одним из первых номеров, которые я вызубрила в детстве. – Но я все равно тоже еду в больницу. Так что… Так что. У нас всегда были проблемы с коммуникацией. – Хорошо. Если встретимся там… Он кивнул: – Я найду тебя, когда закончу. Пока скорая помощь отъезжала, я видела через окно, как он разговаривает с другими пожарными. Но в голове застыло его лицо в момент, когда я дотянулась до него. Когда он понял, что мы сейчас упадем. «Не бойся», – шепнул он, когда еще не знал, что я жива, что я в сознании. «Все хорошо», – сказал он, когда еще не знал, так ли это на самом деле. Я цеплялась за эти слова, пыталась поверить в них. Но, оглядываясь назад, спрашивала себя: а вдруг он разговаривал сам с собой? Глава 4 В приемном отделении больницы Ковингтона на стенах были развешаны фотографии Зеленых гор Вермонта – видимо, чтобы успокоить пациентов. Если бы я только что не сорвалась с обрыва как раз одной из этих гор. Пейзажи чередовались с табличками с просьбой при плохом самочувствии надеть защитную маску. Фельдшер настояла на том, чтобы завезти меня в больницу на кресле-коляске – такие правила, но, как только мы оказались в приемной, я тут же встала, несмотря на ее недовольство. Я оглядела помещение, полное незнакомцев. Все пялились на меня. Слышались мерные сигналы приборов, треск громкоговорителя, детский плач. Все было незнакомо: узкие коридоры, звуки, резкий запах антисептика – всю дорогу по коридору я держалась поближе к фельдшеру. Я оглянулась посмотреть на двойные двери, через которые мы вошли. Там не было окон, не было выходов, только еще двери в другие коридоры. Из-за стеклянных панелей пробивалось флуоресцентное свечение. Лабиринт помещений, из которого я никогда не выберусь без посторонней помощи. Райана нигде не было – может быть, его уже осматривал врач. Или он находился на другом этаже. Может быть, в этой толпе он никогда меня и не найдет. Фельдшер провела меня мимо кучки людей, которым явно нужно было надеть маску, полицейских у коридорных выходов к узкой кровати, окруженной синими шторками. С тех пор как меня вытащили из машины, меня непрерывно трясло. – Наверное, остатки адреналина, – сказала она, увидев мои руки. – Да, – ответила я, сжав пальцы. Да, остатки адреналина, а не ужас оттого, что я только что висела на руках над обрывом, – ужас, который сочился из всех пор, парализуя и вгоняя меня в панику. «Это просто страх перед неизвестным», – сказала бы Джен. Я повторяла эту фразу весь прошлый год, когда мне пришлось пойти в школу, – маме настоятельно рекомендовали прекратить домашнее обучение. Настоятельные рекомендации мама воспринимала очень серьезно. Мои регулярные вылазки из дома были важнейшим условием Джен и службы опеки. Именно поэтому Джен нашла мне летнюю подработку. Фельдшер неуклюже похлопала меня по плечу и ушла – шторку отодвинула женщина в голубой форме. Я не застряла в машине. Я не падаю с обрыва. Мне не угрожает опасность. Дрожь медленно отступила. Доктор светила мне чем-то в глаза, просила следить за ее пальцем, потом меня допросил полицейский. У меня на голове не было шишек, я вроде бы не ударялась головой, тем не менее, пока в машину не залез Райан Бейкер, я была без сознания. Интересно, надолго ли я отключилась. – Перед аварией ты говорила по телефону? – спросил полицейский. – Телефон был в сумке. И телефон, и сумка свалились в пропасть. Доктор пальцами ощупывала мой череп – приятные ощущения, в отличие от вопросов полицейского. – Ты что-нибудь употребляла? – спросил он. – Кроме кофеина. – Нет. – Значит, ты просто устала? Уснула за рулем? Конечно, я устала. Восемь часов у меня были уроки, а потом еще два часа я занималась химией с Лео Джонсоном. Но я часто слышала, как подобные вопросы задавали маме – она умела увиливать от прямых ответов, оставаясь посередине между правдой и ложью. Слишком многое стояло на кону. – Да не то чтобы, – ответила я. – Я пила газировку, потому что в автомате она самая дешевая. Мне навстречу вылетела машина. Поэтому мне пришлось свернуть на обочину. – Как выглядела эта машина? Было темно. Я закрыла глаза, пытаясь что-нибудь вспомнить. Один взгляд. Жар в салоне. Вспышка света фар, я резко выкручиваю руль… – Я видела только фары. Доктор мягко крутила мне голову – вперед-назад. – Следов другой машины не обнаружено, – сказал полицейский. Я закрыла глаза, пытаясь воспроизвести картинку. Что, если свечение было отражением моих собственных фар от разделителя? Что я на самом деле видела? Момент длился всего долю секунды. Теперь, вернувшись в него, я засомневалась в собственной памяти. – А вы смотрели на дне обрыва? – спросила я. Он взглянул на меня так, будто я неудачно пошутила, но я говорила серьезно. Он кивнул доктору. – У меня больше нет вопросов, Келси. Не могла бы ты оставить дату своего рождения, адрес и телефон, на случай, если у нас появятся еще вопросы. – Хорошо. – Я взяла у него блокнот. Выходя, полицейский раздвинул шторки, и я сразу увидела Райана, который стоял буквально в паре метров, облокотившись на стойку регистратуры. Я невольно улыбнулась, а он неловко махнул мне в ответ. Он был единственным, кого я там знала, и, увидев его, я неожиданно успокоилась и вспомнила наши вечера в «Хижине» до того неловкого разговора, когда он сидел на барной стойке и, улыбаясь, слушал меня. Из-под рукава рубашки у него выглядывала повязка – интересно, это из-за спуска в машину или из-за падения? Доктора хлопали его по плечу, Райан весело с ними болтал – в форме он выглядел здесь совсем как свой. – Кажется, тебя пришли проведать, – заметила доктор. – Он подвезет меня до дома, – сказала я. И увидев, как она недоверчиво щурится, прибавила: – Мы вместе учимся. Врач прощупала мне руки и спину. Я вздрогнула, когда она надавила на левую руку, и напряглась, когда дошла до локтей. – Скорее всего, будут синяки, – сказала она.