– Красота! – сказал я ей. На какой-то миг Элла, казалось, забыла, что мы враги. – А то! – довольно кивнула она. Кому-то ещё придётся сообщить ей, что белая краска забрызгала ей лицо. Чем ближе надвигались дни открытых дверей, тем сильнее мы нервничали. Холли карабкалась на верхушки пальм, чтобы развесить баннеры-растяжки «Добро пожаловать!». Школьная группа вовсю репетировала: им предстояло два раза в день выступать перед гостями, а по вечерам ещё раз перед нами. – Жду не дождусь танцев, – мечтала Блю. Я знал, что это одно из её главных увлечений: в прежней жизни среди дельфинов они с родителями тайком пробирались на пляжные вечеринки, чтобы вволю там потанцевать. Команда, ответственная за рекламу – Джошуа, Леонора, Шари, Блю и я, – расклеила повсюду в Ки-Ларго до самых Верхних Кис плакаты, которые я нарисовал. – Думаете, хоть кто-нибудь придёт? – спросил я, когда мы возвращались из одной такой поездки. – Местные жители все заняты ремонтом. – Надеюсь, никто не придёт, – прокряхтела Шари. – Я так боюсь бубличных выступлений, едва подумаю о нашем дельфиньем шоу! Мы заулыбались. Звучит гораздо лучше «публичных выступлений», подумал я, засовывая в рот клубничную жвачку – мой новый любимый сорт. – Мистер Кристалл и в Майами много рекламы разместил, – заметил Джошуа с застенчивой улыбкой. – А туда «Аделина» не добралась. – Длинными седыми волосами и пёстрой рубашкой он напоминал пляжного музыканта. Ни за что не догадаешься, кто он во втором обличье и что первые тридцать лет своей жизни он провёл под скалой у берегов Орегона. Наш молодой директор обнаружил его, когда был там в отпуске. – Меня больше беспокоит, что придёт слишком много народу, – сказала Леонора, электрический угорь и гитаристка в нашей школьной группе. В человеческом обличье она была очень высокой худой девочкой с длинными чёрными волосами, тёмными глазами и редкими веснушками на носу. Её семья была родом с Амазонки и владела в Майами фирмой по очистке бассейнов. – Я однажды допустила такую ошибку – наприглашала кучу гостей и не пересчитала сколько. Еда закончилась уже через полчаса, и люди от голода перерыли всю кухню! – Если посетители попытаются проникнуть в нашу кухню, я во втором обличье прегражу им вход, – куражился я, и Шари захихикала: – Но ведь в столовую тебе нельзя – ты же будешь в лагуне, где посетители могут поплавать с тобой за деньги? – Да, план такой, но думаешь, кто-нибудь на это осмелится? – скривился я. – Все ведь хотят плескаться с тобой, Ноем и Блю. – Ну, потому мы и стоим в два раза дороже, – сказала Блю. Шари засмеялась: – Вот именно. Наверное, у нас за весь день не будет ни секунды передышки, так что радуйся и будь благодарен, глупая акула! Я решил заранее потренироваться и напустил на себя радостный и благодарный вид. – Кстати, мистеру Кристаллу всё-таки удалось арендовать клетку, – сообщил Джошуа. – Это никуда не годится – за что Тьяго в клетку?! – запротестовала Шари. – Это же нечестно! Нас разобрал смех, хотя мы тут же этого устыдились. – Наоборот, – объяснила Леонора. – Клетку опустят в лагуну, в неё сверху заберётся человек с дыхательной трубкой и в очках для ныряния и будет смотреть под водой, чем занимается Тьяго. – Вот оно что, – успокоилась моя лучшая подруга. – Ну, тогда показывай время от времени зубы, чтобы людям было на что посмотреть. Хорошо, что она напомнила – я тут же попытался превратить челюсти. Три девочки от смеха чуть не попадали с сидений. Наверное, вид у меня был дурацкий. – В следующий раз постарайся, чтобы они не торчали изо рта, – фыркнула Шари. – И перед превращением выплюни жвачку. Оказалось, соскрести жвачку с акульих зубов не так уж легко – она тянулась длинными нитями. – По крайней мере, она почти кровавого цвета, так что сгодится, – пробормотал я. – Это тебе так кажется, – сказала Блю. – Разве кровь бывает светло-розовой? – удивилась Шари. – Наверняка бывает – а ты смотри не превратись случайно в дельфина-блондинку, – выпалил я, радуясь, что все трое – особенно Блю – только что надо мной смеялись. Значит, они меня больше не боятся. Ради этого стоило выставить себя дураком. На густо поросшей зелёными деревьями и кустарниками подъездной дороге к школе на дереве тоже висел плакат и щит «Добро пожаловать!». Мы доехали до парковки и остановились поглазеть на редкое зрелище: на низко нависающем над морем балконе столовой стоял Джаспер с гигантским осьминогом на руках. Конечно же, это Люси. Она была такой большой, что почти закрывала собой Джаспера. – Мы готовимся к фотосъёмке с туристами, – сказала Финни и сделала снимок. – Держи её выше, Джаспер! А то не видно, кто кого держит на руках! – Она такая тяжеленная, – прокряхтел Джаспер, у которого уже подгибались колени. – Я мегалёгкая – это тебе не помешает мускулы накачать, – обиженно ответила Люси и обвила его щупальцем, густо покрытым присосками. Джаспер забеспокоился. – Люси, не дёргай щупальцами и не вздумай оставлять людям на коже следы от присосок, – предупредила Финни, и в тот же миг Джаспер рухнул на пол. Она вздохнула. – Понятно: придётся на время фотосессии наполовину посадить Люси на перила – ведь не только же бодибилдеры захотят с ней сфотографироваться. Ещё одна попытка – и потом ты сможешь вернуться в море, хорошо, Люси? – Да, поскорей, пожалуйста, – попросила Люси и с помощью присосок как альпинистка вскарабкалась на перила для последнего снимка. Финни махнула Крису, который стоял в нескольких метрах от неё, наблюдая за фотосъёмкой: – Так, готово – теперь потренируемся для фотографий «поцелуй морского льва»! – Я сейчас, – сказал Крис, снял кое-что из одежды и превратился в морского льва с гладким светлокоричневым мехом. – Можно мне потренироваться с Шари? – вдруг смутившись, попросил он. – Шари сейчас занята – вместо неё возьмём Эллу, – беспощадно заявила Финни. Крис занервничал. – Когда мы уже начнём? – заныла Элла. – Ещё немного – и мой макияж потечёт: в такую жару он плавится быстрее, чем… – Покончим с этим поскорее, – буркнул Крис, и вскоре я увидел, как морской лев неохотно чмокнул нашу тусовщицу-блондинку в щёку. – Прекрасно – продолжайте в том же духе! – похвалила Финни, щёлкая затвором фотоаппарата. – Не, одного раза достаточно – он чавкает во время поцелуев, – пожаловалась Элла. – К твоему сведению, это был не настоящий поцелуй, – запротестовал Крис, недовольно скрестив ласты. – А ещё у тебя изо рта страшно воняет рыбой! Финни, перед фотосессией надо дать ему мятный леденец – а то туристы в обморок попадают! Крис закатил карие глаза: – Морские львы не едят мяту. Хочешь, чтобы люди что-нибудь заподозрили? Давайте я буду тренироваться с кем-нибудь другим… С Иззи, например. Иззи, где ты, ты нам нужна! Иззи поблизости не было. Наверное, в очередной раз заблудилась на территории школы. Пока Элла и Финни обсуждали, где раздобыть спрей для рта без запаха, а Ральф отлаживал фотопринтер, я, улыбаясь, прошёл дальше к лагуне. Там Шари, Блю и Ной репетировали своё шоу. Прежде чем людям разрешат с ними поплавать, они покажут один из вариантов водного балета, который пользовался таким успехом на родительском дне. Потом у меня зазвонил телефон, и я, не сводя глаз со своих плавникастых друзей, вытащил его из кармана штанов. Но, увидев номер на дисплее, пришёл в ужас – хотя вообще-то стыдно пугаться, когда тебе звонит собственная мать. – Привет, Айрис, – как можно беззаботнее сказал я и двинулся в сторону разрушенного лодочного ангара, где мог ненадолго остаться один. – Как твои дела? Благополучно пережил «Аделину»? – спросила она. Надо же, будто и впрямь за меня переживала, как настоящая мама. – Да, всё отлично. Когда разбушевался шторм, мы поплыли в открытое море, – ответил я. На другом конце провода ненадолго повисло молчание. – Не так уж безопасно, – наконец сказала она. – С кем ты там был – наверное, с той девочкой-дельфином, которая недавно так строго нас отчитала? – Именно с ней. Но ты ведь не поэтому звонишь? – Твой отец сказал, что ты спрашивал о брате. Я вдруг лишился дара речи, а потом выдавил: – Да. – Если хочешь, я расскажу тебе о нём, – сказала Айрис Андерсон, моя мать. – Отец, правда, считает, что это лишнее, но тут мы, вопреки обыкновению, разошлись во мнениях. Моё сердце бешено колотилось. Сейчас я хоть что-то узнаю… Наконец-то. Тоска и десерт