– Я вот все думал, думал, кому еще можно эти рисунки предъявить, и ничего мне путного в голову не приходит. Если только попробовать поспрошать в том пункте по приему утиля? Если один из них там однажды уже шарился, может, его кто и вспомнит? А может, и не однажды? Как ты считаешь, Жор, есть маза? Я бы мог туда братьёв Коробковых подрядить. Хотя нет, им такое не доверишь. Только контингент распугают. Самому, что ли, смотаться, а? Прокатишься со мной, Жор? Егор, откашлявшись, проговорил: – Коль, а я вроде узнал одного. Колян осекся и спросил осторожно: – Ты это про кого, Жора? Про морду, что на фотороботе? Уточни, чтобы я напрасно не обрадовался. – Ну да. Кажется, узнал. Вот этот тощий с залысинами похож на того дебила, который за Алиной одно время ездил. То на «Оке», то на «девятке». Помнишь, ты у меня спрашивал, не я ли за ней катаюсь, у твоих пацанов под ногами путаюсь. – Тощий – это как раз Нины Михайловны продукт. А ты откуда его знаешь, Жора? – спросил подозрительно Николай. Егор помедлил и неохотно ответил: – Ну, должен я был тогда разобраться, в чем дело? Если уж ты меня об этом оповестил. – И что? Решил подойти и спросить напрямую, что ему от твоей девочки надо? – Во-первых, кончай называть ее моей девочкой. Она не моя девочка, ты понял? – Ладно, ладно, уже заткнулся. Не понял, но заткнулся. А во-вторых? – А во-вторых, скажи мне, Ревякин, сильно похоже, чтобы я захотел вступать в переговоры с каким-то придурком? Я его обнаружил и проследил до логова. На его рожу насмотрелся, пока он машину парковал и с соседом общался. «Ока» не его собственностью оказалась, а соседа, так что тот под раздачу тоже попал. Не будет кому попало свое авто доверять. В результате за пятьсот моих рублей местная молодежь продырявила все восемь колес. Мне показалось, что это недорого. Там получается по пятьдесят рублей за покрышку и стольник сверху, как бонус. – Теперь понятно, почему мои ребята его больше не видели. Молоток, Росомаха! Действительно, зачем усложнять? Чем проще, тем надежнее. И Ревякин заржал одобрительно. – Но все-таки, чего ты с ней так возишься, с Алиной этой? Если она, как ты мне постоянно втираешь, не твоя девочка… – Привычка, – пробурчал Росомахин. Колька коротко хрюкнул. Но тут до него дошло самое важное из услышанного, и это важное он чуть было не упустил, разбираясь в высоких Жоркиных чувствах. Он загрохотал возбужденно: – Блин, Росомаха, то есть ты знаешь, где этот ублюдок обитает? Правильно я тебя понял, Жора? – Сдуйся, Колян. Я знаю только подъезд. – Ну, так мы с этой картинкой и квартиру узнаем, Жора! Как же мне с тобой повезло сегодня. Собирайся, едем. – Чего? – недовольно переспросил Егор. – Едем, давай живенько надевай штаны – и по коням. Ты на чем? На какой тачке, имею в виду? – Ревяка, у меня одна тачка, одна, запомни и не переспрашивай больше. И ты ее уже видел. – Ну что ты опять пузыришься, Жорик? Откуда я знаю, может, у тебя их целый автопарк? Значит, говори, где встречаемся и во сколько. Небольшой кортеж из двух суровых внедорожников неторопливо петлял в тесном пространстве подъездных дорожек между свеженькими высотками в недавно отстроенном квартале бюджетных жилых домов. Тяжелые автомобили остановились, из салона первого солидно выбрались двое фактурных парней, из второго выпрыгнула худенькая девушка. – Вон его подъезд, – сказал Толян, мотнув головой. – Живет на пятнадцатом. В подъезде три лифта. Предлагаю следующее. Я еду к нему на этаж, ты, Миха, сторожишь выход, Алина не путается под ногами. Идет? Алина сказала: – Какой-то куцый у тебя план. Ну, приедешь на этаж, а потом? В дверь будешь звонить? Он тебе не откроет. Я бы не открыла, если бы тебя в дверной глазок увидела. Извини, конечно. Толян польщенно хмыкнул. – Откроет. Я знаю, что говорить. Я ему про его тачку скажу. Вон она, кстати, в тенечке стоит на ободах. Скажу, что на его тачку налетела стая злых мозгоклюев и уже вовсю потрошит. – И что будешь делать потом? Уже решил? После того как он тебе откроет? – А чего тут решать? Он откроет, я войду, бью ему по роже, звоню Михе на мобильник, Миха поднимется, мы бьем ему по роже. Он отдает нам имущество босса, и мы отправляемся за премиальными. – А если он не отдаст? – усомнился Миха. – Да ты чё, в натуре?.. – Это я к тому, Толян, что если у него все же нет имущества босса? – Тогда просто бьем морду и уходим. Должны же мы наказать его за Алину?.. Алина мило улыбнулась. Она никак не могла придумать, что можно сделать, чтобы прямодушные братья не спугнули Додика, это же все-таки преступник, убийца, его за решетку надо. А они ему в морду, а он потом в бега. Ищи-свищи. Тем более что нет у него никакого имущества босса. Когда она бегала за папкиной «Тойотой», набрала номер Марьяны, потом еще и еще раз. Недоступна была подруга, отключила свой сотовый, или не зарядила, или пребывала не в зоне действия сети. И пока добирались с Кутузовского на эту окраину, Алина тоже ее набирала и с тем же результатом. Эсэмэску, что ли, отправить? О чем? Чтобы слала сюда наряд? Так неизвестно, когда она получит сообщение. А если получит, а потом окажется, что Додика здесь нет? Как все-таки убедить ребяток, чтобы не лезли они сейчас в квартиру?.. У нее ловко получилось их подбить на сей демарш, но с самого начала она рассчитывала, что свяжется с Марьяной и та вовремя вмешается. А что делать теперь? Алина не знала. Толян поехал на пятнадцатый, Миха расселся на скамейке напротив подъезда, Алина сидела в машине и не путалась под ногами. Минут через десять из подъезда вышел насупленный Толян и направился прямиком к поставленным на прикол нескольким пыльным машинам и кучкующимся возле них автовладельцам. Пообщавшись недолго с мужичками, которые казались такими же пыльными, как и их авто, с мрачным видом прошагал к Алининой «Тойоте». Миха покинул наблюдательный пункт и тоже заспешил к Алине. Облокотившись о проем окна, Толян зло процедил: – Свалил. Соседи доложили, что умотал, падла, в дальние края. Буквально только что. В принципе, чего-то подобного Алина ждала. Быстро он. Видать, сильно трясется. – Точно? – Ну а фиг его знает? Извиняюсь. Говорят, с сумкой был здоровой, притащил им кактус в горшке, просил поливать. Толян извлек из нагрудного кармана рубашки темные очки и нацепил их. – Мы поехали. Раз он умотал, бояться тебе нечего. Ты сама куда сейчас? Домой? Мы шефу доложим, что довели тебя до порога, лады? Прикроешь, в случае? Ну, нормулек. Я сейчас тебя наберу, чтобы мой номер у тебя определился, ты его сохрани, пусть будет на всякий случай. Миха, давай ты за руль, что-то я устал маленько. Пока, задира. Не обижайся, если что. Алина ни на что не обиделась. И не удивилась, что номер ее мобильника ребятам известен. Ничего сложного, прав был Егор. А что они оставили ее без своего внимательного присмотра, ее, наоборот, порадовало. Однако что Додик скрылся, это погано… Она вдруг подумала. А может, не надо было ей убегать так стремительно, и поспешно, и подальше от того каземата, который для нее мог запросто сделаться еще и склепом? Может, нужно было вызвать полицию, а самой подождать где-нибудь в сторонке, когда Додик вернется, как он и намеревался? Но какой смысл, он же от всего отболтается! А у нее даже свидетелей нет. Даже тот парень, который ее выручил, не смог бы ничего подтвердить, потому что ничего и не видел. А устраивать скоропалительно засаду и ловить преступника на живца… Мы не в телесериале. Это большая операция, ее разработать нужно сначала, согласовать действия сотрудников и прочее, и прочее. И самое главное, для такой операции нужны серьезные основания, а не один только ее заполошный звонок по номеру 02. Никто не кинется, побросав все дела, воплощать ее идею. И это еще вопрос, возвращался ли туда Додонов. Хотя если он решил так резво прятаться, пристроив любимый кактус чужим людям, то, скорее всего, возвращался. Пришел, обнаружил распахнутую дверь и запаниковал. Конечно, будешь паниковать, коли наболтал столько лишнего. Итак, прекращаем терзаться сомнениями, все сделано правильно. Иными словами, убралась оттуда подобру-поздорову – и молодец, верное решение, если не сказать – единственно верное. Кстати, кого-то тот парень ей здорово напомнил. Но в первые минуты после пребывания в абсолютной темноте бетонного мешка она плохо, очень плохо видела, только силуэт. Тем более она не смогла рассмотреть черты его лица. А вот голос показался ей знакомым. Алина повернула в зажигании ключ и спокойно поехала между домами в сторону здешнего бульвара. Выехала на главную дорогу, повернула направо, к центру. Остановилась, пропуская пешеходов на «зебре». Двинулась неторопливо вперед. Метрах в двадцати впереди Додик садился в машину. Алина смогла рассмотреть все подробно. Как он сделал шаг с тротуара через бордюр на асфальт шоссе, как шедшая в крайнем правом ряду машина, вильнув, остановилась, как Додик просунул физиономию в окно, договариваясь с водителем, как взялся за ручку двери, как дверь распахнулась. Затем автомобиль с Додиком развернулся и, уверенно набирая скорость, промчался мимо Алины в обратном направлении. Куда-то в сторону МКАД. При этом Алина успела заметить нечто примечательное. За рулем сидела милая дама по имени Дина Олеговна. Та самая дама из коллекционеров, которую Алина с пристрастием рассматривала сегодня утром возле прилавков «жуков»-антикваров на рынке «Добрыня». Как же давно это было. Вся такая дворянка. Генеральша. Или московская купчиха? «Что ли, посмотреть, куда они намылились?» – подумала она, также споро разворачиваясь и нацеливаясь проехаться немножко следом.