– Гуляете, – осведомился кто-то за спиной, заставив обернуться. – Погода хорошая. А кухня весьма специфическая, хотя всяко лучше того дерьма, которым нас на лайнере потчевали. Женщина была смутно знакома. Как же ее зовут… – Труди, – она протянула широкую мужскую ладонь и пожала Данияру руку. – Вряд ли вы меня запомнили. Не молодая. Не старая. Не слишком красивая, но не сказать чтобы уродливая. Она напомнила Данияру старуху Айши, что жила при отцовском гареме, в который перешла по наследству. Сказывали, что некогда старуха была юна и прекрасна, но в это верилось слабо. Ее лицо, будто застывшее во времени, неподвластное морщинам, было неподвижно. Данияр прекрасно помнил и полуприкрытые глаза, и эту манеру смотреть на собеседника снисходительно, и страх, который появлялся в душе, стоило взгляду задержаться чуть дольше. Старуху боялись. И одару, и совсем юные наложницы, еще не удостоившиеся чести разделить ложе с господином, и евнухи, и стража… и кажется, отец. Он называл ее ведьмой, а она его – глупым мальчишкой. И сейчас Данияр понял, что связывало их куда больше, чем отданное ей право распоряжаться сундуками. Мгновение, и сходство исчезло. Айша никогда не надела бы столь нелепых ярких тряпок. И уж точно ее лицо было лишено и толики той подвижности, которою обладало лицо незнакомки. – Данияр. – Знаю, – она оскалилась, и белесые зубы влажновато блеснули. – И как тебе здесь? Хороший мирок, тихий, спокойный… что может в нем произойти? – Что? Разговор Данияру не нравился. И женщина тоже. Не столько сама она, сколько ее манера, взгляд этот, снисходительный и насмешливый одновременно. – Вот и я не знаю… население двадцать пять миллионов… с одной стороны, ничтожно мало, с другой – достаточно. Пять крупных плавучих городов и столица, выстроенная в горах. Она повернулась к морю и оперлась на парапет. Склонилась над морем. – Регулярное сообщение с Иррахом, еще один полуаграрный мир, как и с Вярстом. А это уже торговля. Торговые связи старые, прочные… это я из справочника вытащила. – Зачем? – Не знаю, – женщина пожала плечами, и узкие лямки желтого ее комбинезона почти съехали, но были вовремя остановлены. – Интересно. А вам не интересно узнавать о местах, в которых вы бываете? – Пожалуй. Прежде мне не случалось путешествовать. – Упущение. Она больше не смотрела на Данияра, и почему-то это казалось оскорбительным. – Миров множество. Разные. Даже те, которые кажутся одинаковыми на первый взгляд, все одно разные. Люди их изменили, переделали под себя, но суть… суть часто остается нетронутой. А вот люди, они как раз везде одинаковы, как бы ни выглядели. Может, потому иные расы и не спешат устанавливать с нами более тесные отношения? – Я как-то… не думал о таком. Наверное, стоило извиниться и уйти. Сказаться больным. Или занятым. Или вовсе ничего не объяснять. В конце концов, он и не должен. Но Данияр остался. И тоже повернулся к морю. Оперся. Он знал, что недалеко, в темноте, скрывается Эрра, которая следит и за ним, и за этой женщиной, плечи которой поникли. А за Эррой наблюдает Некко. Подумает ли она над предложением? Примет ли его всерьез? Или решит, что это очередной каприз избалованного мальчишки, из которого вырос не менее избалованный мужчина? Было стыдно. И сердце горело, непривычно так… и кажется, теперь Данияр всецело понимал своего брата, отказавшегося возвращаться. И появилось желание последовать его примеру. А что, денег у него хватит. Миров в Созвездии довольно, чтобы выбрать тот, который по нраву. Устроиться. Жить и… и что делать? Что он вообще умеет делать, кроме как мудро повелевать? Да и мудро ли? – Люди жадны. Им всегда мало. Всего мало, – женщина закрыла глаза и подставила лицо ветру. – И сколько бы они ни получили, им всегда будет мало. И жадность заставляет их обманывать, предавать. Убивать. Она повернулась к Данияру. И глаза ее блеснули. – Вас ведь пытались убить, верно? – Откуда вы… – Земля слухами полнится. Точнее, не земля… – Это… Данияр с трудом удержался, чтобы не отступить. Страха не было. Все же он воин, пусть и изрядно заплывший жиром, но… когда-то же он выходил на охоту. И не только на пустынных агуров, которые пугливы и стремительны, но и на степенных ашшахов, роющих глубокие норы. На дне нор собирались кости, и вновь же не агуров, ашшахи жаловали человечину, а убить их… Данияр оскалился. – Убить человека просто, – женщина повернулась к нему. – А вот добиться от живого, чтобы он поступил так, как нужно тебе, куда сложнее… но это так, не обращайте внимания. Голову напекло. А голова у меня слабая. Что у вас едят? – В каком смысле? – переход был столь резок, что Данияр несколько растерялся. – В обыкновенном. Что едят? Может, рецептиками поделитесь? У меня свой канал. Миллионы подписчиков. Им нравится экзотика. Люди вообще любят странное, но только когда это странное где-то далеко и лично их не касается. – Мясо едят. И разное… но с рецептами – это не ко мне. Я не знаю. – Понятно, – она кивнула. – Тогда… не будете возражать, если я поспрашиваю ваших жен? – Это… нет, не буду. Спрашивайте. Она величественно кивнула. А потом, указав на парочку, сказала: – Остановись, мгновенье… Глава 29 Целоваться было… приятно. Действительно приятно. В целом. И в частностях тоже, но почему-то о частностях Лотта не думала, как и о том, что целоваться следует с подходящими людьми, тогда как Кахрай со всех сторон выглядел неподходящим. И вообще… Это только в книгах герои уходят в закат, взявшись за руки. А жизнь, она другая. И мысль эта, донельзя здравая, изрядно портила ощущение момента. Поэтому Лотта велела здравому смыслу заткнуться. Как ни странно, помогло. И в тот момент, и потом, когда она вдруг поняла, что сидит на чужих коленях и ничего-то не имеет против, и пусть томления не появилось, но… в целом было неплохо. – А дальше? – поинтересовалась Лотта. – Дальше… дальше мы вернемся на корабль и, если повезет, завтра встанем на курс. Времени, чтобы добраться до Зафара уйдет чуть больше, но в остальном все будет по плану. Почему-то это не обрадовало. Вот совершенно. – А…