– Что произошло-то? – шёпотом спросил я, пока отец Пафнутий крестил свою рюмку. Оказалось, в принципе ничего особенного, обычная служба в церкви, но тут вдруг… В общем, как таким же драматическим шёпотом пояснила курсант Фруктовая, в пияльский Воскресенский храм заявились двое: мелкий чиновник из районной администрации и неизвестный бородатый мужчина подозрительной внешности. В каком смысле подозрительной? Ну я бы наверняка и внимания не обратил, а вот острый женский взгляд сразу выделил очки в серебряной оправе от Тиффани, жёлтые зимние сапоги от Гуччи, замшевый тулуп от Версаче, чёрные джинсы от Дольче Габбана, толстый золотой «ролекс» на запястье и последнюю модель айфона в платиновом корпусе с христианской символикой, выложенной южноафриканскими алмазами. Чиновник попросил, чтобы батюшка благословил гостя на строительство в районе экологического заповедника для сохранения популяции диких пчёл, освятил участок земли под будущие посевы льна, открытие фермы по производству славянского молока от исключительно русских пород коров и небольшого магазинчика настоящего исконного насущного хлебушка по три тысячи рублей за буханку. Причём лицам нетрадиционной ориентации вход в него будет запрещён! Если последней фразой они намеревались купить лояльность православного священника, то не на того нарвались. Отцу Пафнутию по маковку хватило всего предыдущего, чтобы начать наматывать цепь кадила на кулак. Особенно хлеб за три тысячи в селе, где старушки на пенсии получают от родного государства аж пять! Диоген мне в бочку! Но модный гость умудрился усугубить ситуацию. – А эта юная девица, что при вас, на работу ко мне не хочет ли? Беру только здоровых девственниц от пятнадцати до восемнадцати, без косметики, без претензий, без наследственных заболеваний, ненормированный рабочий день, с базовым знанием трёх иностранных языков, высшим образованием, готовностью полностью подчиняться воле начальника и господина. Дресс-код: юбка в пол, блузка под горло, обувь без каблуков, платок на голову, взгляд не поднимать. Плачу щедро, от трёх до четырёх тысяч в месяц! Плюс обеспечу жильём на ферме. И уж не говорю про возможность выгодно выйти замуж по окончании контракта. Так-то я стриженых не беру, но эта девка чем-то запала, так что… Бородатый был выкинут из храма броском через плечо с захватом за его же бороду, перепуганный чиновник вылетел пинком под зад, оба грозно обещали вызвать полицию и составить протокол. Но, как вы знаете, нашего святого отца этими булавками не запугать, он ещё и обложил их с порога на три этажа всеми соответствующими эпитетами под аплодисменты и «аллилуйя!» старушек-прихожанок. Короче, мы в заднице… – Отче? – Чё от надоть, изменник? Не выпил-то со мной души спасения ради. – Просто хотел спросить: у вас не сложилось ощущения, что там замешаны бесы? Батюшка задумчиво удалился в чертоги разума минуты на три или даже четыре. Я уже успел Дарье чай налить и сушки на стол поставить. – Есть от такое дело, паря. Собирайся от да револьвер-то не забудь. Коли не сможешь от беса изгнать, так хоть крысу-то энту очкастую пристрели для меня от за-ради Христа-бога! – Гесс, ты со мной? – Гав, гав! – У моего колена мгновенно встал чёрный доберман с горящими охотничьим азартом глазами. Отлично, вдвоём нам спокойней и надёжней. Этот пёс отлично видит даже самых мелких бесов, не боится их и сам охотно лезет в драку, защищая мою спину. Поэтому более верного друга мне никогда не найти. Я привычно положил руку на его тяжёлый ошейник, невольно столкнувшись с тонкими девичьими пальцами. Что за дела? – Дед, я с ними погуляю, можно? – Нельзя. – А если очень хочется, то можно? – Ох ты ж, Дашка, горе от моё конопатое, – тяжело вздохнул батюшка, качая бородой. – И от каким-то тебе мёдом намазано с энтими охламонами куда-то идти? Чего ты от там не видала-то? – Дед, я-то как раз того бородатого хама во всех деталях очень даже рассмотрела, а ребята нет. Вдруг они пристанут к кому-нибудь другому? Отец Пафнутий поднял на меня вопросительный взгляд. – А чего? Мы дебилы, вы же знаете. Можем из любого встречного бесов изгонять, там почти всегда хоть кто-то да есть, – на автомате подыграл я. – Ваше святейшество, – в горницу влетел растрёпанный Анчутка, – банька истоплена, ву компрёне муа? Так что не изволите ли прошествовать в римском стиле? Таким образом, безрогий бес волей-неволей поддержал нас, потому что сумрачный старец устало кивнул, забрал с собой бутылку и махнул рукой: – Тока от смотри, Федька, не дай бог что… Ну ты от понял, да? Мне оставалось только послушно кивнуть. Курсант Дарья Фруктовая вдруг улыбнулась и заговорщически подмигнула нам с Гессом. Очень надеюсь, что это не плохой признак… В общем, на это задание мы пошли в непривычном составе, то есть втроём. Единственный плюс всего происходящего – так это то, что выёживаться или притворяться перед ней уже не имело смысла. Она знала, что мы с доберманом разговариваем, что он понимает наш язык и способен отвечать нам на нём же. Все всем открыты, всё по чесноку. Впрочем, когда мы вышли со двора, начались те же «старые песни о главном»… – Фёдор, а почему у тебя доберман без намордника? – Прости, не совсем понимаю суть вопроса. Он же умный пёс, без приказа никого не укусит. То есть с ним всегда договориться можно. Зачем ему намордник? – По закону Российской Федерации. Ох ты ж Декарт мне в печень, Сократ на лысину и любопытный Фрейд во все интимные зоны! Ну зачем, скажите, зачем?! Это же доберман. Элита собачьего племени! Лучший друг, спутник, компаньон, защитник человека. К чему ему намордник с точки зрения закона? Если он невоспитан и агрессивен, то, мать вашу, тут уж никакой намордник вообще никого не спасёт! А если правильно натренирован, обучен, подготовлен к общению с доминирующим миром людей, тогда ради чего такая унылая, тупая и бессмысленная средневековая дискриминация? – Дарья… – Фруктовая, – поправила она. – Дарья Фруктовая, – не стал спорить я, тем более что после пятого-шестого повторения это уже не было так смешно, – здесь на селе, в глубинке Архангельской области, не все законы и не всегда исполняются так страстно, как желало бы наше любимое правительство. Хотя о чём я говорю? Мы летом с Гессом и по Каменному острову в Санкт-Петербурге разгуливали без намордника и поводка! – Это конкретно где? – В районе станции метро «Каменный остров», мимо грузинского ресторана до кафе «Мистер Фокс». Кстати, если что, у нас там хорошая скидка. Мы несколько услужили хозяину. – Бесов изгоняли? – угадала она. Пришлось честно кивнуть. – Те ещё аферисты, – вздохнула внучка, закатывая глаза. Конечно, можно было бы ей нос в нос напомнить, что, по её же мнению, Гесс и разговаривать не должен, а он болтает, так что не заткнёшь. Видела? Видела. Тогда с чего бухтеть? И если уж ты позволяешь разговаривать собаке, то как можно не допускать существования и других, ранее неприемлемых для тебя аспектов жизни? Так что бесы есть. – Куда идём? – Они сказали, что остановились при администрации в каком-то гостевом доме. Знаю, где это, слышал. Хотя гостевым домом я бы это не назвал. Гостиницей, отелем или даже простым студенческим хостелом тем более. Обычная хата на первом этаже в пятиэтажном доме, у нас их тут целых два. В эту квартиру поселяют дорогих гостей, которых волей коварной судьбы, злого рока или просто приказом вышестоящего начальства забросило в наши холодные края. Естественно, никакого кода на подъезде, никаких консьержей на входе. Заходи кто хочет, стучись в двери, плачься на жизнь, суй заявления, предъявляй претензии, всё равно не откроют. – Это он? – Я указал на тень, возникшую на фоне занавешенного окна. – Судя по бороде, да. – Идём. Подождёшь нас здесь? – Ты мне или своей собаке? – У меня имя есть, кусь тебя. – Ай! В общем, вот как-то так мы собрались, добрались, потоптались на пороге и практически всей толпой вкатились в дверь. Не заперто, странно. Гесс осторожно принюхался, скорчил мрачную моську и шепнул: – Водка. Мужчина. Вкусняшки. Он кого-то ждёт? Как оказалось, да. Ждали нас. Не кого-то другого. – Ба-а-а, пришла-таки, девка? – Нас встретил развалившийся на диване бородатый мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, голый по грудь, в белых кальсонах, с большущим золотым крестом на груди. – Садись, пей! Стакан с маху одолеешь, возьму к себе! – Минуточку, мы по другому вопросу… – А ты, парень, рот закрой, – зевнул бородатый, рискованно отодвигая локтем в сторонку табурет с початой бутылкой и коробкой конфет. – Твоя задача была девку привести. Привёл и сваливай. Там в прихожей пальто моё, сунь руку в карман, возьми себе из кошелька за труды. Да не наглей сверх меры, Боженька жадных не любит. Дарья победно улыбнулась мне в лицо, типа ну и что дальше, молчать будем, драться, бесов изгонять? Ответить я не успел, но не потому, что не знал как. Просто мужик вдруг резко встал и совершил непростительную глупость. – А кто собаку в дом пустил? Место собаке в будке, пусть двор стережёт! Пошла вон, вон, я сказал! И охреневший идиот в кальсонах изловчился пнуть Гесса ногой в бок. Тот даже не попытался увернуться, у доберманов непробиваемая мышечная броня, типа как если бы с размаху врезать по железобетонной стенке. О-о-очень неразумно, так что бородач с воплем схватился за отшибленную пятку и рухнул на пол, воя от боли! Зато из его рта начали лезть бесы… Два здоровенных, синих с розовыми проплешинами, таких ни матом, ни крестом на груди не изгонишь, ни православной молитвой не запугаешь. Придётся стрелять. А что делать? – Гесс, придержи его.