Разве у Элизабет есть выбор? Тёрнер, должно быть, прочел эту мысль по ее глазам, поскольку открыл дверцу, вышел из экипажа и помог ей спуститься. Он кивнул в сторону ворот особняка, украшенных парой каменных львов. – Сегодня ночью вас зовут Виктория Тёрнер. Вы моя племянница, которая страдает от неизлечимой болезни, а потому такая бледная и напряженная. Вы только что приехали в город, именно под этим предлогом я смог убедить мистера Фокса собрать друзей-Обманщиков. Чтобы попытаться излечить вас с помощью своих запретных знаний. – Не знаю, буду ли я в состоянии… – пробормотала всё еще растерянная Элизабет. – Напротив! – обронил Тёрнер. – Именно потому, что вы в таком состоянии, вы отлично справитесь со своей ролью! Просто следуйте за мной, и я обо всём позабочусь. Не медля ни минуты, он направился к воротам со львами, которые со скрипом распахнулись. Нерешительным шагом Элизабет последовала за ним к освещенному крыльцу особняка. Тёрнер громко постучал дверным молотком, дверь открылась, и перед ними показалась элегантная прихожая с зелеными обоями, освещенная золотой люстрой. За дверью Элизабет ожидала увидеть лакея, однако их встретил низенький старичок с аккуратно подстриженной бородкой, одетый в расшитый золотом сюртук. Как гостеприимный хозяин, он широко распахнул им свои объятья. На его морщинистом лице появилась любопытная улыбка, будто ему было особенно забавно застать на пороге именно этих двух гостей. – Доктор Тёрнер! – радостно воскликнул он. – Добро пожаловать, прошу, входите! – Добрый вечер, мистер Фокс. Позвольте представить вам Викторию Тёрнер, мою племянницу. – Виктория! – повторил старичок, пристально взглянув на Элизабет. – Прямо как наша славная королева. Вот подходящее имя для верной подданной! Так это она наша особая гостья… Какая бледная! Но, бог мой, девушка прекрасна! Ей повезло, что она не похожа на своего дядю! Тёрнер и Фокс вежливо посмеялись этой шутке. Элизабет молчала. Не только потому, что ей совершенно не хотелось веселиться, но и потому, что не могла оторвать от Фокса глаз. Он казался милым. Неужели этот человек действительно умрет сегодня ночью? Элизабет почувствовала руки Тёрнера на своих плечах. Он старался подчеркнуть перед Фоксом, что девушка для него очень важна. Элизабет слегка покраснела, удивившись внезапному прикосновению. Но ведь Тёрнер вытащил ее из могилы и попросил ему подыграть, поэтому она решила просто молчать и следовать за доктором. Фокс отвел их в соседнюю комнату – настоящую кунсткамеру. Здесь в витринах были выставлены разные предметы, один удивительнее другого: сломанные копья, склянки с чем-то подвижным и туманным внутри. Но всё это меркло в сравнении с восточными вазами и чучелами животных. На стене висела голова носорога: животное умерло давным-давно, но, казалось, наблюдало за всем окружающим. Трое джентльменов, сидевших вокруг журнального столика с пепельницей, встали со своих удобных кресел и поприветствовали новых гостей, не выпуская сигар из рук. Одному из них на вид было лет пятьдесят: высокий, тощий, кожа да кости. Казалось, он утонул в слишком широком фраке, а по обе стороны от его крючковатого, как орлиный клюв, носа расположились проницательные глазки. Рядом с ним стоял другой джентльмен в похожем фраке, невысокий, но шире в плечах – было видно, что он из отставных военных и уже успел несколько располнеть. Он выглядел лет на десять моложе своего соседа, а на голове носил темный парик, едва прикрывавший его обширную лысину. Наконец, последний господин подозрительно походил на хозяина особняка. Поправив монокль, он строго уставился на новых гостей. Фокс широко распростер руки в сторону уже присутствующих здесь людей и повернулся к Элизабет. – Мисс Тёрнер, мои гости сегодня вечером. Мистер Бейкер. – Он показал на самого высокого, склонившегося в глубоком поклоне, чтобы их поприветствовать. – Полковник Уиллис и, наконец, мистер Джеремия Фокс, мой брат. – Очень приятно, – смущенно произнесла Элизабет. – Доктор Тёрнер, – продолжал хозяин особняка серьезным тоном, – вот уже долгое время вы выражали желание поприсутствовать на нашем вечере. Я вас предупредил: вы сможете прийти только в том случае, если будете нуждаться в моих услугах по, скажем так, особым причинам. – Я понимаю, мистер Фокс. Ваши услуги, если они и правда эффективны, слишком дороги, чтобы относиться к ним безрассудно. Вы скрытный человек, и на то есть причины. Я польщен оказанным мне доверием, равно как и приглашением прийти на ваш вечер, где мы сумеем, возможно, излечить мою племянницу. – Дело не в доверии, – возразил Фокс, – а в осторожности. Я уже дал вам понять, что наш узкий круг джентльменов владеет знаниями, которые превосходят навыки обыкновенного врача вроде вас. Приведя ко мне племянницу, вы не только даете мне повод доказать превосходство этих знаний, но и остаетесь у меня в долгу. Выздоровление Виктории наладит особую связь между нами и обеспечит мне вашу верность. – Мистер Фокс, я надеюсь, что вы говорите правду, потому что если вы подаете ложные надежды моей племяннице… Тёрнер заговорил очень серьезно, почти угрожающе. Однако уверенные в себе мужчины переглянулись, хитро улыбаясь. Фокс даже хихикнул, прежде чем пригласить гостей следовать за ним. Скоро Элизабет, Тёрнер и всё окружение Фокса прошли через маленькую дверцу в глубине комнаты и спустились по лестнице, ведущей в подвал особняка. Оказавшись внизу, они подошли к тяжелой железной двери: Фокс с громким лязгом отпер три замка. Глаза Элизабет полезли на лоб, когда она увидела, что скрывалось за той дверью. Помещение выглядело как настоящая потайная часовня. Стены были завешены старинными тяжелыми драпировками и покрыты напоминавшими руны надписями. Элизабет спрашивала себя, чем же таким их могли нарисовать: бурый цвет потрескавшихся линий не внушал ничего хорошего. В воздухе витал запах свечного воска и кожи. С потолка свисали цепи: на одной из них крепилась старинная люстра, освещавшая своими свечами располагавшийся в центре огромный круглый стол, накрытый красной скатертью. Фокс бросился зажигать свечи на столе: казалось, его жесты отточены до автоматизма. Рядом со столом на высокой подставке лежала необыкновенных размеров книга. Даже стоя у двери, Элизабет могла с уверенностью сказать, что книга была древней – стоило только взглянуть на грубую выделку кожаной обложки и плохо разрезанные страницы. Комнату обрамляли перевернутые лицами к стене портреты, словно изображенным на них персонажам было запрещено смотреть на происходящее здесь… Высокий тощий джентльмен по имени Бейкер прошествовал за одну из драпировок, достал красную накидку с капюшоном, надел ее и зажег свечи на подставке. Затем он торжественно открыл огромную серую книгу. Старики заговорщически улыбались друг другу, но тут Тёрнер произнес: – Перед тем как мы начнем, я хотел бы осмотреть помещение. И взглянуть на эту книгу. – Невозможно! – завопил Бейкер, бросившись к древнему фолианту, словно стервятник на труп. – Вы не имеете права… – Спокойно, Бейкер! – отрезал Фокс. – Доктор Тёрнер, зачем вам книга? – На карту поставлено благополучие моей племянницы. И хотя у меня нет другой надежды на ее выздоровление, кроме вашей помощи, я не хочу стать жертвой дешевого спектакля. Ох, конечно, я сомневаюсь… Ведь я – человек науки. Мне нужно проверить, что здесь всё чисто. Прошу прощения, но речь идет о моей племяннице… Тёрнер отвернулся, словно пытался скрыть навернувшиеся на глаза слезы. – Замечательно! – с широкой улыбкой сказал Фокс. – Тогда осмотритесь, если вам так будет спокойнее. Только постарайтесь ничего не сломать… Пока джентльмены самоуверенно обменивались насмешливыми взглядами, Тёрнер встал и обошел вокруг стола, проверив всё сверху и снизу. Он приблизился и к подставке, Бейкер скривился, но, после того как Фокс махнул ему рукой, все-таки отодвинулся от драгоценной книги. Тёрнер склонился над фолиантом и прищурился. Внезапно он взглянул на Элизабет и тревожно спросил: – Виктория! Тебе плохо? Все повернулись к девушке, которая не сразу сообразила, почему Тёрнер к ней обратился. Она промямлила что-то вроде: «Да… кажется», – но быстро осознала, что доктор отвлекает их внимание: теперь собравшиеся смотрели только на нее. При свете свечей ей показалось, будто, прикоснувшись к книге, Тёрнер выпустил из рук что-то вроде черных дымовых завитков. Эти завитки ужасно походили на черное облако, в котором исчезла металлическая маска из ее видений несколькими часами ранее. Элизабет мгновенно всё вспомнила. – Ой, мне показалось… Наверное, из-за освещения, – солгал Тёрнер, а потом спокойно вернулся к Элизабет и сел рядом. Фокс погладил свою седую бородку, на его губах заиграла безмятежная улыбка: – Ваше любопытство удовлетворено, доктор Тёрнер? Никаких уловок, как видите. Теперь повторяйте за нами. Положите ладони на стол и сосредоточьтесь, церемония начинается. Вы станете свидетелями настоящего искусства, способного спасти тех, от кого отказалась ваша медицина. И ни одна наука с этим не сравнится. Он глубоко вдохнул и гордо объявил: – Сегодня вечером мы бросим вызов самой Смерти! Глава седьмая Черная месса Стоя перед книгой, Бейкер поднял руки: в капюшоне он был похож на зловещего служителя древнего культа. Когда он открыл рот, Элизабет не поняла ни слова. Он нараспев читал на неизвестном языке какое-то заклятье удивительно низким голосом и рисовал в воздухе невидимые фигуры, напрягая руки так сильно, как будто хотел порвать границы пространства. В напевах Бейкера Элизабет распознала только имена присутствовавших – тот произносил их одно за другим, будто они с трудом вырывались из его горла. Остальные мужчины тоже запели, но тихо, занимая каждый свое место в черной мессе. Через несколько минут ветер колыхнул пламя свечей, и старики вокруг стола с наслаждением принюхались, словно почуяли что-то особенное. Фокс повернулся к Тёрнеру, чтобы посмотреть на его реакцию, но тот стоял с непринужденным видом. Воздух заколебался сильнее, огонь свечей заплясал вокруг фитилей, тени закачались. Казалось, морщины на лицах стариков углубились, а сами участники мессы стали тревожнее. Их черты исказились, приобретая демонический вид. Внезапно Джеремия Фокс разразился хохотом одержимого. Он проорал Тёрнеру: – Я ее чувствую! Жизнь! Чувствуешь ли ее ты, несчастный глупец, человек науки? Но врач отреагировал совершенно не так, как ожидал Фокс. К удивлению Элизабет и всех собравшихся, Тёрнер встал и достал из кармана четыре пожелтевших листа бумаги: с ее места Элизабет показалось, будто это какие-то древние контракты. Порывы жуткого неземного ветра свирепствовали в комнате, развевая плащ доктора. Перекрикивая стихию, Тёрнер заговорил громко – так, что все его услышали: – Господа, Смерть требует возвращения долгов. Улисс Фокс, вас приговорили отправиться на тот свет 12 января 1886 года, вашему брату Джеремии Фоксу предстояло составить вам компанию 29 июля 1886 года – оба вы скончались бы от наследственной болезни. Итон Уиллис, вас призвали в царство мертвых 9 сентября 1886 года из-за многочисленных ранений, которые вы получили, служа Короне. – Доктор, о чем вы, черт побери? – заорал Уиллис, удерживая одной рукой парик: воздух вокруг них вихрился, ветер завывал громче и громче, грозя унести всё за собой. – Что же касается вас, Сэмюель Уолтер, так называемый Сэмюель Бейкер, именно вы поделились своими открытиями с присутствующими здесь джентльменами. Вы должны были умереть 25 декабря 1885 года после продолжительной болезни. Итак, час пробил. Бейкер – или Уолтер, если Элизабет могла верить своим ушам, – произнес последнее слово ритуальной песни с пронзительным криком. Его руки крепче вцепились в подставку, и Элизабет услышала, как затрещало дерево. Порывы ветра внезапно сменили направление и взмыли к своду. Волосы на голове Элизабет встали дыбом и тут же упали обратно на плечи, когда буря мгновенно угомонилась и всё вокруг стихло, словно ничего и не было. Все молчали, но Элизабет казалось, что она слышит, будто в тенях часовни кто-то шептался. Бейкер осторожно поднял голову: черты его изменились, словно стали слишком широкими для его лица. Он злобно взглянул в сторону Элизабет и Тёрнера, пока остальные гости, лица которых исказила невыразимая ярость, медленно поднимались со своих мест. Элизабет с тревогой посмотрела на дверь за спиной, потом на Тёрнера, который по-прежнему держал контракты в руках. Он чувствовал себя явно лучше, чем Элизабет. Фокс заговорил первым: – Боюсь, вам придется объясниться, доктор Тёрнер. Ритуал, который мы только что провели, не только продлил нашу жизнь, но и вернул былые силы. У вас нет ни шанса выстоять против нас четверых. – Ну же, господа, – презрительно сказал Тёрнер, – вы действительно думали, что сможете обмануть Смерть без всяких последствий? – Мы победили Смерть! – закричал Бейкер в экстазе. – Ложь, – спокойно продолжал Тёрнер, хотя Элизабет уже пробирала дрожь от одного вида разъяренных стариков. – И вы в этом скоро сами убедитесь. – Наглости вам не занимать! – прогремел Фокс, сделав шаг в сторону Тёрнера и сжав кулаки. – Приказываю вам объясниться! – Старая шотландская поговорка гласит, что в жизни есть только две неизменные вещи: налоги и смерть. А я к вам не за налогами пришел. Был бы рад объяснить всё в деталях, но у нас мало времени. – Он достал из кармана серебряные часы и невозмутимо на них посмотрел. – Так как вы умрете через три… два… один… В ту самую секунду, когда Тёрнер поднял глаза, чтобы взглянуть на своих собеседников, Элизабет увидела, как ярость на их лицах сменилась удивлением, а потом – болью. Старики схватились за грудь и, хором застонав, повалились замертво на пол, напрасно хватая открытыми ртами воздух. Бейкер рухнул, прижимая к груди свою колдовскую книгу, будто она могла защитить от участи, которая наконец его настигла. Элизабет молча сидела на стуле и смотрела на тела, не решаясь произнести ни слова. Она подняла глаза к Тёрнеру – тот забрал книгу из коченеющих рук Бейкера. – Доктор Тёрнер… Как… Что это… – пролепетала девушка. – Я же вам говорил, мисс Блэк, – сказал доктор, листая фолиант. – Я уже долгое время пытаюсь пробраться сюда и застать этих Обманщиков Смерти всех вместе. Если бы я обрабатывал каждого по отдельности, они бы что-нибудь разнюхали и смогли бы сбежать. Что же касается «как», я давно догадывался о ритуале, который они проводили. Классика, зависит от лунных месяцев… Избавлю вас от подробностей. Ритуал можно найти только в одной особой магической книге, известной нашей организации, – произнес он, похлопав по внушительному фолианту. – Мне оставалось только написать другую страницу и вставить ее в оригинал. Поэтому наши друзья, сами того не зная, только что лишили себя жизни вместо того, чтобы ее продлить. Вот так всего одно слово в заклинании может много чего изменить. Тёрнер сунул книгу под мышку и гордо улыбнулся Элизабет, которая до сих пор не могла оторвать глаз от трупов. Это выражение удивления и боли, застывшее на их лицах… – То есть это так? – воскликнула она дрожащим от волнения голосом. – Я вернулась с того света, чтобы убивать людей? Вы хотите, чтобы я этим занималась, Тёрнер? Улыбка стерлась с губ Тёрнера. Элизабет не понимала, как можно так радоваться тому, что ты отнял у кого-то жизнь. Доктор подошел к ней, но она резко вскочила со стула и отпрянула назад. – Не прикасайтесь ко мне, Тёрнер! После того, что вы… – После того, что мы сделали, мисс Блэк, – спокойно произнес он. – Без вас у меня ничего бы не вышло.