Дети часто выдумывают воображаемых друзей и верят в них. Но я была не просто ребенком. Я отличалась от других. Брат не мог стать моим защитником, скорее это я всегда опекала его. Да, меня любили родители, но никогда не понимали, мое мышление слишком быстро стало для них невыносимо сложным. Значит, мне понадобился круг единомышленников, таких же одаренных и немного безумных, как и я сама. И я нашла их… Глобальная сеть, объединяющая людей гиблой эпохи, предоставила мне такую возможность. Мой брат всегда делал то, что я пожелаю, и помогал мне. Он был обычным мальчиком, способным, но не гениальным. А я… Была ли я Лино? – Нет… Нет! – внутри меня ревело безумное звуковое форте. – Это все… неправда! А Коллахан? О боги, Коллахан! Он тоже считал меня Великим Властителем? Может, как раз из-за этого после Забвения он не пожелал воссоединения с младшей сестрой? Потому что знал, кто я? Знал, что я натворила? Как же он сказал при нашей встрече… Я едва не застонала, вспомнив слова брата: «Я не имел права… противоречить». Тогда меня удивил его выбор слов, но я подумала, что Коллахан просто не смог найти нужное выражение. А сейчас эта фраза приобретает совсем иной смысл. Не имел права противоречить моей воле! Не имел права отменить Забвение, которое я сама наложила на себя и других. Вот на что он не имел права. И вот почему оставил меня в Боргвендаме. Оставил меня одну. Я тихо завыла, ощущая, что тону в прошлом. – Довольно. Поглощённая собственными переживаниями, я почти забыла, что Яков стоит рядом и наблюдает за мной. – Я долго думал о тех днях, Мэрид. Но когда ты исчезла, Лино исчез вместе с тобой. Не это ли лучшее доказательство? За прошедшие годы он не подал ни единой весточки никому из Правителей. Нам пришлось выдумывать истории и врать, но на самом деле никто и никогда не видел Лино. Никто не вспомнил его лица. Потому что его не было. Это все выдумки. Как и любая сказка о сотворении мира. Ну а теперь, Мэрид-Лино, пришло время нового. Ты наложила Забвение и стерла из памяти Основателей алгоритм исполнения желаний. Отобрала у нас эту власть. Сейчас я возьму ее снова. И на этот раз – навсегда! Я молчала, хотя внутри меня нарастала какофония звуков и мешанина образов. Казалось, еще миг – и моя голова просто лопнет! Воспоминания толпились внутри, образы кричали и дрались, желая, чтобы я их увидела. Игра! Поначалу все это казалось лишь игрой. Забавной теорией, почти сказкой. А потом… потом мы поняли, что алгоритм работает. Крошечные изменения реальности, которые нам удавались. Квантовые сдвиги, формирующие новую материю. Совсем незначительное волшебство… Не нравится цвет куртки? Так пусть она станет не красной, а зеленой! Хочется какао, а в кружке молоко? Измени это. Сделай этот мир таким, каким хочешь его увидеть. Впусти в мир магию. Нужен лишь алгоритм. Спектр света. Тональность звука. Магнитная волна… Все было гораздо сложнее, но мы не хотели вникать в детали. Мы хотели магию. И формулу, придуманную гением. – У нас был алгоритм, – все еще пребывая в плену прошлого, пробормотала я. – Составляющие, необходимые для изменения реальности. Необходимые условия. Лино… вывел их. Сочетание нужных факторов… Боги… это было невероятно… Немыслимо! Свет в определенном спектре, звук… Сочетание звуков. Алгоритм кромсал реальность, но поначалу сдвиги материи получались незначительными. Всего лишь небольшие изменения окружающей реальности. Мы могли вызвать дождь, если очень того хотели, поменять вкус еды или маленькие предметы. Но мы взрослели. И мы желали большего. Гораздо большего! – Однажды ты предположила, что формуле изменения не хватает эмоций, – с усмешкой произнес Яков. – Что алгоритм обезличен, поэтому не работает в полную силу. Что в нем нет жизни. Нет дыхания… Нужно что-то личное. Эмоциональное. Некая сила, которую мы упустили. – Нечто… личное. – Я все еще сидела на полу. И вспоминала. Прошлое накатывало волнами, то полностью оглушая, то отступая и давая сделать новый вдох. – Я тогда написала, что алгоритм слишком правильный и сухой… Что это лишь математическая формула, но этого недостаточно. Что никто не учитывает самое главное… Личность, сознание, чувства… Они имеют значение. И ритуалы… У магов всегда были ритуалы. «…Летописец: Хочешь сказать, что есть другие факторы? Неучтенные? Лино: Теперь я в этом уверен. Почему-то никто не принимает в расчет сознание и эмоции. Разве это не странно? Я упустил эффект наблюдателя*. Грешник: Ничего странного. Невозможно принимать в расчет то, что так мало изучено. Мы знаем о механизмах больше, чем о нашем чертовом сознании! Черт, да я даже о сингулярности знаю больше, чем о том, что находится в моей голове!.. Зверь: Может, потому что там – черная дыра? Грешник: Здесь кто-то хочет поговорить о черных дырах? Железо: Вы просто два идиота! Лино: Вернемся к алгоритму…» – Верно. Лино тогда велел Коллахану найти все легенды и мифы о колдунах, даже те, что звучали откровенными выдумками. А потом замолчал на несколько недель. Мы уже начали волноваться, что он навсегда нас покинул. А потом Лино вернулся и сказал, что твое сравнение с колдунами древности помогло ему понять. Ритуалы никогда не обходились без эмоций. Они нужны любой магии, даже если это вовсе не магия. Потому что главным всегда остается сознание личности. Именно под него подстраивается алгоритм, а значит, и новая реальность. Ритуалу нужна была эмоция. Работала любая, но легче всего оказалось вызвать страх. Я невидящим взглядом смотрела на ряды клеток. Я вспоминала. – Поначалу мы меняли лишь мелочи, столь незначительные, что другие их даже не замечали, – задумчиво произнес Яков. – Райан как-то изменил целый прилавок с яблоками, сделав фрукты апельсинами, а продавец этого даже не понял. Он был уверен, что всегда торговал апельсинами! Так работал алгоритм. Встраивал изменение в уже существующий мир. Боги… Это было чудесно. Истинное величие! Райан… Он так хохотал, когда рассказывал об этом. Фантом и апельсины, апельсины и Фантом… Но нам стало мало таких крошечных сдвигов реальности. Мы хотели больше. Новый мир, новую эру. Или новых себя? – Что я наделала… – Ты, Мэрид, дала нам необходимые звуки, – ласково произнес Яков. Он присел на корточки, внимательно глядя мне в лицо. – Ты написала для алгоритма музыку. Мир взорвался и разлетелся осколками. Я написала музыку. Мы назвали ее «Божественная литургия Ордена Лино». Мелодия Сотворения. Симфония, заставляющая плакать и смеяться одновременно. Я действительно была одаренной девочкой. – С музыкой изменения стали глубже и обширнее. – блестя глазами, выдохнул Яков. Его лицо стало настолько одухотворенным, что выглядело почти красивым. – А когда мы впервые добавили эмоции «жертвы»… ох! Как же это было прекрасно! Мы стали богами, Мэрид! Истинными богами! Я зажала уши ладонями, но почему-то это совсем не помогало. Слова Якова продолжали кружить вокруг и жалить, жалить, как рой обозленных шершней. Перед глазами дрожали призрачные листы из депозитария: «Лино: Нам надо развернуть энергию сознания. Заставить ее работать иррационально. Попробуем жертву. Древние ритуалы проводились не от того, что людям некуда было деть несчастного барашка или литры собственной крови! В прошлом люди не понимали, как это работает, но сейчас я вижу объяснение. При подобной отдаче движение энергии в нейронной сети изменяется, становится диаметрально противоположным движению энергии в рациональном и структурированном мышлении. Понимаете? Железо: Конечно, нет! Ох уж эти твои пси-штучки! Просто скажи, что надо делать! И черт возьми, я хочу личный самолет!» – Надо что-то отдать, чтобы получить глобальное изменение! Испытать эмоцию. Поэтому мы стали выбирать жертву по очереди. Всех, кроме самого Лино, все-таки такой разум, как у него, стоило поберечь. Помню, как сам Лино выбрал Райана и приказал ему набить рисунок на своей коже. Его первый рисунок. Райан не хотел этого делать, он до одури боялся боли. Но ему пришлось. Бездна, мы смотрели на это в прямом эфире, как Райан по-девчоночьи орет, а на его груди появляется морда оскалившегося демона! Такой вот юмор божественного Лино. Но картинка вышла отменной, ты помнишь? А мы тогда получили первое мощное желание – быстрое исцеление для каждого Основателя. Малыш Райан заплатил за это своей девственно-белой кожей! Яков принялся хохотать. Я убрала руки от ушей и теперь смотрела перед собой невидящим взглядом. – Жертва усиливала алгоритм. Усиливала изменение реальности. Наполняла мир магией! Все-таки в древних мифах и сказках всегда была доля правды. Легче всего было пустить себе кровь, например, уколоть палец. Или сделать то, чего больше всего страшишься. Габриэль боялась всего на свете, с ней было проще всего. Димитрий завел себе парочку змей, которых ненавидел, и доставал гадин, когда приходила его очередь быть жертвой. Ты опасалась высоты. Яков помолчал, оглаживая бороду и щуря глаза. Я уже вспомнила, что было дальше. Но не мешала Правителю говорить. Я словно онемела. – Но наш мир был слишком… твердым. А мы хотели, чтобы эта магия стала постоянной и легкодоступной. Чтобы можно было менять реальность, лишь щелкнув пальцами. Долгое время мы не могли придумать, как это сделать. Как распространить звук и свет на огромную территорию? Сотрясти саму основу затвердевшей материи? Сделать ее гибкой, как пластилин? Но мироздание оказалось на нашей стороне. Оно давно нас ждало. Гиблая эпоха просто помешалась на всех этих своих устройствах для общения и связи. Как же назывались эти штуки? Никак не вспомню. Ну да неважно… Каждый держал такую штуку при себе, а порой и не одну. Они были в каждом кармане, в каждом доме, в каждом углу! Везде! Собрать трансляторы для передачи света и звука на эти устройства не составило труда, – последнее Яков сказал с явной гордостью, ведь это было его рук дело. – Единовременный сигнал на тысячи, миллионы устройств! Я превзошёл сам себя! А вот создать магнитную волну достаточной мощности никак не получалось. Казалось, что это невозможно. Но тут помог случай… и Димитрий. Он сказал, что пролетающая комета может вызвать изменения в магнитных полях. И одна хвостатая гостья совсем скоро пролетит вблизи земли. Тогда все болтали об этой комете, предрекали конец света. Яков презрительно хмыкнул. А я вспомнила газетные заголовки, орущие о несущейся к планете угрозе. – Я не силен в подобных материях, но Лино сказал, что это может сработать. А Димитрий рассчитал точное время и дату максимального приближения кометы к земле. Ну а мы хорошенько подготовились ко дню Исхода. Золотые звезды над Арвиндалем… Вечная ночь города греха… Застывшее напоминание для Правителя Севера. Нет, нет, нет! Что мы наделали? – Справедливости ради надо сказать, что это не мы вызвали апокалипсис, – буркнул Яков, увидев мое перекошенное лицо. – Комета и правда прошла слишком близко, вызвав изменение магнитных полей, и как следствие – жуткие землетрясения и цунами. Старый мир и без нас был обречен, Мэрид. А мы всего лишь воспользовались ситуацией и создали новый. Более совершенный. На самом деле мы спасли этот мир, дали ему новые возможности. Так что мы действительно боги. – Скорее – демоны, – прошептала я. – Ведь это мы раскачали материю. Сделали ее податливой. Вернули в мир магию. – Но желания люди загадывали самостоятельно, – улыбнулся мой заклятый друг. – Мы не виноваты, что они оказались гнилыми. Так что не будем предаваться пустым сожалениям. Меня полностью устраивает наш новый мир. Он гораздо лучше прежнего, и за это я тебе благодарен. Действительно благодарен! Но за десять лет магнитные поля восстановились, материя утратила пластичность. Нужен новый толчок. Небольшой, всего лишь, чтобы вернуть магию. Вот только увы! Забвение стерло нашу память! К счастью, не полностью. Нужный световой спектр вспомнила Габриэль. И конечно, все мне рассказала. Она всегда была слишком наивной, ты согласна? Мои ставленники уже давно управляют Соларит-Вулсом под видом ее советников. И регулярно добавляют в ее чай дурманящие травы, которые заставляют ее терять контроль и человеческий облик. – Габриэль доверяет тебе! Считает лучшим другом! – Вот я и говорю, что девочка слаба и наивна. Ну да ладно, не о том сейчас… Свет я уже обуздал. Помнишь наши браслеты? На этот раз я сделал кое-что получше! – Яков потряс перед моими глазами круглым медальоном. – Магнитная волна скоро будет на пике. Конечно, ее не сравнить с той, что вызвала комета, но не будем придираться. Но вот звук… Мелодия, написанная тобой. Забвение стерло ее начисто. Ведь именно этого ты и хотела, забирая нашу память. Ты испугалась, глупая девчонка. – Ты убил меня! – Жаль, не до конца. Но сейчас я этому рад. Тогда я думал, что желания бесконечны и мне надо лишь избавиться от досадной помехи в лице несогласных. Но магия заканчивается. А мне она нужна. И ты мне ее вернешь – на этот раз навсегда. Яков укоризненно покачал головой, глядя на меня сверху вниз. Я съёжилась, словно хотела раствориться в пространстве. Хотела исчезнуть. Как тогда, десять лет назад. – Кстати, все хотел узнать, как ты тогда выжила? – весело, словно мы лучшие друзья, поинтересовался Яков. – Мы ведь видели твою смерть. Ты рухнула прямо на камни, и река слизала тебя, как сладкий пудинг. Откуда ты взялась снова? Да еще и совсем иная? Мужчина поцокал языком. Ни дать ни взять – добрый дядюшка, укоряющий расшалившуюся племянницу.