Внезапно меня осенило. Что я наделал? Что я делаю? Я потратил все свои деньги на девушку. Снова. Разве история с Джейд ничему меня не научила? Он смотрит на меня, потом на мой паспорт и повторяет это снова по кругу. Я понимаю, что человек, которого он видит перед собой, не очень похож на фотографию, сделанную девять лет назад. Я стараюсь выглядеть точно так же, как тогда: намеренно не улыбаюсь. Никогда не понимал, почему на фотографиях в паспорте все должны выглядеть угрюмыми. – Значит, у вас нет работы, вам негде остановиться, и вы приехали в Германию, чтобы найти таинственную девушку, которую вы не знаете… Пот капает у меня со лба. Раз уж я это чувствую, то он, конечно, это видит. Эта мысль повергает меня в ужас, и я начинаю потеть еще больше. Должно быть, я выгляжу виноватым. Он собирается вызвать охрану, чтобы отвести меня в какую-нибудь заднюю комнату. Я видел это в тех реалити-шоу со скрытыми камерами в аэропорту. Нервно смотрю на свой рюкзак: а вдруг я случайно положил туда нож или что-то такое? А может, кто-то подсунул туда бомбу, пока я не видел… В самолете монета была в прекрасном настроении, так что в итоге я получил газету, лотерейный билет без выигрыша и булочку. А вдруг в этой булочке наркотики? Итак… – Что ж… Удачи, сэр. Надеюсь, вы ее найдете. Он с улыбкой возвращает мне паспорт и подмигивает. Я в замешательстве оглядываюсь на него. Мог ли я представить? – Загляните в английский книжный магазин «Слово» на Шеллинг-штрассе… Проходя мимо его стойки, я замечаю, что у него на столе лежит обложкой вверх открытый томик «Джейн Эйр». Андреас на самом деле старый романтик. Прежде чем какое-либо другое официальное лицо меня остановит, я быстро хватаю свой багаж, а затем ступаю наконец на землю Германии. Теперь осталась самая малость – найти Девушку-Подсолнух в этом городе с населением полтора миллиона человек. По крайней мере, у меня уже есть первая цель. Глава 21 – В этом году на фестиваль приехало около шести миллионов посетителей, так что везде будет очень оживленно, – обещает молодой человек, сидящий рядом со мной в автобусе из аэропорта. Мой попутчик одет в синюю клетчатую рубашку и традиционные кожаные брюки. Пока он не упомянул о фестивале, я гадал, многие ли так одеваются в Германии. Кто же знал, что Октоберфест на самом деле проходит в сентябре? Очевидно, все, кроме меня. Это похоже на недобросовестную рекламу. Как, например, Рождество в ноябре. Таким образом, мой один шанс на 1,5 миллиона уже стал одним на 7,5 миллиона. Если раньше я пытался найти иголку в стоге сена, то теперь ищу иголку в поле, уставленном стогами сена. После того как меня высаживают перед зданием вокзала Хауптбанхоф, мимо проходят еще тысячи клетчатых рубашек, и все они движутся в одном направлении – видимо, к пиву. Их сопровождают десятки женщин с заплетенными в косы волосами. Многие из них одеты в традиционные дирндли[34], хотя подозреваю, что эта одежда куплена скорее в филиале «Энн Саммерс»[35], чем в подлинном баварском магазине. Кажется, что все говорят с английским или австралийским акцентом. На их фоне я выгляжу странно в джинсах и свитере. Проталкиваюсь сквозь толпу и иду к книжному магазину «Слово», который упомянул Андреас. Гугл утверждает, что в городе только два английских книжных магазина; оба находятся в нескольких минутах ходьбы от «Новой пинакотеки», где выставлены «Подсолнухи». По обилию кофеен и закусочных с едой навынос, рекламирующих скидки для студентов, становится ясно, что я вхожу в университетский район. Каждый раз волнуюсь при виде желтой куртки, хотя Девушка-Подсолнух может быть одета во что-то другое. Я следую за толпой студентов к кафедре английского языка и культуры Мюнхенского университета, которая находится прямо по соседству с книжным магазином. Медный знак говорит мне, что я прибыл на место. Вхожу в темно-бордовые стальные двери магазина, и «в животе у меня порхают бабочки». Горстка посетителей внутри не похожа на Андреаса: они молоды, носят рюкзаки и, вероятно, изучают английский по соседству. На правой стене висит огромный черно-белый ковер, на котором вышит слоган: «Магазин “Слово”. Продаем книги с 1985 года». Это не просто книжный магазин, это дань уважения английской культуре. Чайные подносы и фарфоровые кружки, королевские сувениры и банки с мармеладом, изящные салфетки и открытки с изображением Генриха VIII и его шести жен – все это здесь продается. Тут даже есть целый раздел садоводства, полный книг Алана Титчмарша. Я и не знал, что он так популярен в Германии. Магазин оказался меньше, чем я ожидал, зато он трехуровневый. Я брожу по магазину, делая вид, что рассматриваю книги, но на самом деле ищу Девушку-Подсолнух. Похоже, поблизости нет никого из сотрудников, не говоря уже о той, кого я хочу найти. Я поднимаюсь по лестнице в раздел DVD-дисков. Коллекция состоит из самых стереотипных британских фильмов: от Гарри Поттера и Джеймса Бонда до Монти Пайтона и полного собрания «Так держать». Неужели немцы думают, что мы только и делаем, что смотрим мистера Бина? На противоположной стене я замечаю ряд писем в рамках. Все они из Кларенс-хауса. В первом письме секретарь королевы-матери информирует о том, что королева-мать не сможет присутствовать на открытии магазина «Слово»; во втором благодарит за поздравления с днем рождения королевы-матери; в третьем приносит извинения за то, что королева-мать не сможет присутствовать на праздновании годовщины магазина. Я ожидаю, что четвертое письмо будет уже от самой королевы-матери, которая прикажет им убираться и перестать ее беспокоить, но прочесть его не успеваю: замечаю пару ног за углом. На верхнем этаже мужчина лет пятидесяти стоит на коленях на темно-сером ковре, выставляя книги на нижние полки. – Простите… – я слегка пугаю его, подходя к нему сзади. – Hallo, kann ich Ihnen helfen?[36] – машинально произносит он, прежде чем осознает, что может говорить по-английски. – Извините, могу я чем-нибудь помочь? – Что ж, надеюсь. У меня такой вопрос: я ищу девушку, которая, как мне кажется, могла бы здесь работать. Ей за двадцать, у нее темные волосы, она англичанка… – бормочу я. Мужчина растерянно смотрит на меня. – Здесь случайно не работает молодая англичанка с темными волосами? На этот раз я говорю гораздо медленнее. Что-то его смущает: то ли мой акцент, то ли мой вопрос. – Вы говорите о Кларе? – спрашивает он, поднимаясь на ноги и возвышаясь надо мной. Его рост, должно быть, около шести футов и трех дюймов. – Может быть. Я не знаю ее имени. Он смотрит на меня, пытаясь понять, зачем мне нужна эта информация. – Я приведу ее. Вот так просто? Должно быть, судьба действительно на моей стороне! Мне удалось найти ее с первой попытки. Джейк и Джесси не поверят. Все еще выглядя сбитым с толку, он идет к двери в задней части магазина, протискиваясь между покупателями и книжными полками. Мое сердце колотится, ладони вспотели. Что я ей скажу? Я не ожидал, что найду ее сразу. И не успел обдумать, что собираюсь сказать. И не представлял, что мне придется разговаривать с ней в переполненном книжном магазине в присутствии его владельца. Как я объясню, почему поехал в Мюнхен искать ее? Может, лучше уйти, пока они не вернулись? Я расхаживаю взад и вперед, всерьез подумывая о том, чтобы просто выбежать за дверь. Мужчина возвращается один. Может быть, Клара заметила меня и отказалась выходить? Может, сейчас он попросит меня покинуть магазин и пригрозит полицией? – Извините, сэр, но Клары сегодня уже не будет. Днем она учится. – Хорошо, могу я еще раз спросить? Клара действительно англичанка? И она примерно такого роста, с темными волосами? – я бурно жестикулирую. – Да, совершенно верно. Это она. Она будет на работе завтра утром. Хотите, чтобы я позвонил ей? – Нет, все в порядке, я вернусь завтра. Большое вам спасибо за помощь! Думаю, что телефонный разговор был бы еще более неловким. Хорошо бы спросить, есть ли у него ее фотография, но я не могу себя заставить сделать это. Я просто подожду до завтра, чтобы увидеть ее лично. Я улыбаюсь, не в силах поверить в свою удачу, и выхожу на улицу. Мое сердце бешено колотится. Я уже мечтаю о завтрашнем воссоединении с Девушкой-Подсолнухом – Кларой. Я не предполагал, что ее будут звать Кларой. Вполне логично, что она работает в этом магазине рядом с университетом; она могла бы изучать английскую литературу. Интересно, где она сейчас? Я оглядываю всех студентов, пытаясь найти ее в толпе. Может, она на лекции? Или на пивном фестивале? А вдруг она одета в дирндль и сейчас хлещет пиво, танцуя на столе? Решаю заглянуть в другой английский книжный: «Мюнхенскую читальню», она рядом. Этот магазин расположен вдали от шума и суеты кампуса и не так выделяется. Он чисто букинистический, поэтому в витрине выставлено всего несколько относительно новых книг. Никаких сувениров. Впрочем, если о книге не следует судить по обложке, то о книжном магазине – по внешнему виду. У входа стоят ящики с книгами за полцены. Прежде чем войти, быстро просматриваю книги Джеймса Паттерсона и устаревшие путеводители. Внутри магазин похож на приемную частного хирурга: со светлым деревянным ламинированным полом, большими растениями в белых горшках из IKEA и удобными креслами. Комнату разделяет на части лабиринт черных стеллажей от пола до потолка, расположенных под разными углами. Лысый американец в очках, который мог бы быть близнецом Стэнли Туччи[37], сидит за прилавком и обсуждает по телефону своих питомцев. Оказавшись в отделе популярной литературы, невольно слышу его разговор и не сразу понимаю, что Диккенс – это собака. – Ты же знаешь, каково это… Да… Да, точно… Им нужно время, чтобы освоиться… Я помню, как у нас родились два котенка… Да, верно… Теперь они ладят друг с другом и с Диккенсом. Слава богу… – Простите, вы не знаете, когда появится новая книга Даниэлы Стил? – спрашивает его женский голос из-за стеллажа. Я жду, когда он положит трубку, и подхожу к стойке. – Могу я предложить вам эспрессо? – спрашивает он с сильным нью-йоркским акцентом. Я в замешательстве – это же книжный, а не «Старбакс», – но потом вижу на стойке табличку с рекламой горячих напитков. Он включает чайник рядом с компьютером. – Нет, спасибо, я просто хочу знать, работает ли здесь одна англичанка. Ей за двадцать, у нее темные волосы. – Извини, чувак, я единственный, кто работает в этом магазине, и мне не двадцать. А волос у меня нет уже много лет, – он смеется над собственной шуткой. Я сдерживаю смешок, чтобы не показаться грубым. Я ни капли не унываю, уверенный в том, что Клара действительно Девушка-Подсолнух. Я больше беспокоюсь о том, где ночевать: каждый отель, хостел и гостевой дом в городе забронированы, а цены выросли до небес из-за наплыва туристов со всего мира. Я бреду обратно через центр города, мимо Новой ратуши, где собрались туристы, ожидающие ежедневного представления[38]. После того как мне отказали в четырех отелях, я уже решаю, что ночевать придется на тротуаре, – и рядом с главным железнодорожным вокзалом замечаю хостел с табличкой «Свободные номера». Слава богу, думаю я, но тут администратор называет цену. Даже зная этот бизнес изнутри, я не могу торговаться бесконечно, учитывая, что у них остался только один отдельный номер. Я неохотно отдаю бо́льшую часть своего выигрыша из викторины и иду наверх, понимая, что это будет не лучшее жилье в Мюнхене. Поворачиваю ключ и еле вхожу, с трудом втискивая в комнату себя и свою сумку. Если Октоберфест в сентябре – это надувательство, то как тогда назвать шкаф, за который я заплатил 150 евро как за «отдельный номер премиум-класса»? Называть это номером странно. Говорить о приватности, когда в нем нет занавесок, – это уже слишком. Тем более что окно выходит прямо на многоэтажный офисный блок. Я решаю переодеться в ванной, но «ванная» – это не совсем подходящее слово. Ванны здесь нет. И даже двери в нее нет. Кто-то придумал разместить унитаз прямо под раковиной, так что воспользоваться им сможет только акробат. При этом пол здесь с подогревом. Забудьте о шторах или двери туалета! Теплый пол – вот та вещь, без которой вы просто не можете обойтись. Тем не менее единственное, что сейчас имеет значение, – завтрашняя встреча с Кларой. Глава 22 Я лежу в постели и тороплю стрелки часов, которые никак не сдвинутся с места. Словно мне семь лет и я жду, когда все остальные проснутся. Не ожидал, что буду в восторге от своего двадцать девятого дня рождения. Я боялся его: вот и еще один год прошел без каких-либо успехов. Вообще-то, я перестал радоваться дням рождения после того, как мне исполнился двадцать один год: тогда я получил пищевое отравление в дешевом ресторане, который выбрал папа. Весь вечер меня рвало. Но сегодня все по-другому. Сегодня будет самый лучший день рождения в моей жизни. Я даже не раздражаюсь, что Джейк и Джесси, как обычно, докапываются до моего возраста, а открытка от родителей (в виде футбольной бутсы) явно предназначена для пятилетнего ребенка. Книжный магазин открывается только в 10 утра, а до него всего двадцать минут ходьбы. У меня достаточно времени, чтобы быстро позавтракать в буфете и упаковать свои вещи (это нетрудно, когда живешь в комнате-шкафу: здесь все на расстоянии вытянутой руки).