Теперь я действительно все поняла. И то, почему леди Шарлотта забрала меня из Аухвайне, и то, зачем тратила деньги на мою одежду и занятия с преподавателями этикета и танцев, и то, для чего устраивала смотрины. – Вот и хорошо, – кивнула леди Шарлотта. Она взяла с подставки колокольчик и позвонила. – Снимай эти тряпки, – посмотрела на меня сузившимися глазами. – Мэри, помоги леди Эвелин принять ванну и одеться, – приказала она входящей горничной. – Только молча. Узнаю, что вы разговаривали – уволю. И проследи, чтобы наша миледи никуда не делась. Если леди Эвелин попытается сбежать, тебя выпорют, поняла? Мэри испуганно кивнула. – А ты, – леди Шарлотта посмотрела на меня и многозначительно замолчала. – Ты подумай над своим поведением, Эви. За дверью и под окнами выставлена охрана, поэтому даже не надейся уговорить эту дурочку тебе помочь, понятно? – Да, тетя. Герцогиня окинула меня внимательным взглядом и вышла из комнаты, а мы с Мэри переглянулись, и она молча принялась расстегивать пуговицы моего старого застиранного платья. * * * Небо было серым, как пенка на бульоне, и таким же рыхлым из-за повисших над городом туч. Я стояла у окна и смотрела на далекую улицу, на узкую решетку невысокой ограды, на проезжающие по Оллен-брау мобили. Несмотря на усталость, сидеть на месте не могла. Мэри застыла у двери, не выпуская меня из-под надзора ни на минуту, и я спиной чувствовала ее неодобрительный взгляд, но все мое внимание было приковано к стоящим у ворот охранникам и к ажурной чугунной калитке. Я надеялась, что пройдет совсем немного времени и возле ограды притормозит мобиль Каллемана, из которого выйдет сам имперец, и тогда у меня появится шанс на спасение. Но минуты бежали одна за другой, сменялись часами, а ничего не происходило – часовые все так же расхаживали вдоль забора, по улице шли люди и проезжали мобы, но главы имперской полиции так и не было. Душу все сильнее одолевало отчаяние. Он не приедет. Или же приедет, но слишком поздно. Мысли ворочались в голове тяжело, словно в тумане. И до конца не верилось, что тетушка не откажется от своего плана. Но потом я вспоминала взгляд, который она бросила на меня, когда уходила, и понимала, что все будет так, как она задумала. Шахты в обмен на мою девственность, силу и жизнь. Перед глазами встало красивое, но такое страшное в своей похотливой жадности лицо Овенбау, и я изо всех сил закусила губу, чтобы не закричать от отчаяния. Как выбраться из этой западни? Как избежать притязаний герцога? «Думай, Эви. Думай». Сейчас из особняка не выйти, по дороге тоже не сбежать, а вот в самом доме герцога, возможно, у меня появится шанс. Если предполагается помолвка, то там наверняка будут гости, и тетушка явно постарается избежать скандала и выставить все так, будто я дала согласие на брак по доброй воле. Неужели за весь вечер я не найду хоть малюсенького шанса на побег? В конце концов, просто заявлю, что не хочу выходить замуж или устрою скандал. А что? Терять-то мне нечего, это тетушка пусть переживает о своей репутации! Мэри за моей спиной громко вздохнула. Что ж, ей тоже не позавидуешь. Тетушка не разрешила затопить камин, и в комнате было довольно прохладно. Не знаю, то ли леди Шарлотта догадалась о том, что это я устроила пожар, то ли просто побоялась очередной неожиданности, но в очаге не было ни дров, ни огня. Ноги устали, но я продолжала стоять. Внутри будто железный прут торчал – холодный, несгибаемый, он пронизывал мое тело и не давал ни присесть, ни сдвинуться с места. Раньше со мной такое уже бывало. В тот день, когда я очнулась после болезни и узнала, что моей семьи больше нет. Или в тот, когда впервые оказалась в доме леди Вонк и встретилась со своей опекуншей. Тогда тоже была весна, и тоже было сыро и пасмурно. Мне вспомнилась полутемная гостиная, обставленная старомодной мебелью и больше похожая на лавку старьевщика, ободранное чучело совы, глядящее на меня с комода желтыми глазами-пуговицами, потертый ковер на полу. А еще – сидящая в кресле женщина, ее светлые волосы, уложенные вокруг головы высокой короной, и красивое лицо, так похожее на лицо моего папеньки. В первый момент я опешила, а потом сделала шаг вперед, но тут же запнулась, наткнувшись на оценивающий взгляд холодных серых глаз. Нет, леди Вонк оказалась совсем не похожа на моего отца. Жесткая, вернее даже, черствая, угрюмая и прижимистая, она ненавидела детей, и я долго не могла понять, почему она взяла меня к себе. И только спустя какое-то время узнала от Милли, что префектура выплатила опекунше компенсацию, которая полагалась мне после смерти родителей, как сироте. Восемьдесят ренов. Невеликие деньги, но вместе с ними леди Вонк приобретала бесплатную служанку на целых семь лет, а это был весомый плюс. Я прислонилась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза. Наверное, сейчас я готова была бы отдать все, что угодно, чтобы снова очутиться в старом доме на Кранен-брау, в своем простом платье и грубом переднике, и никогда не знать ни леди Шарлотты, ни ее друзей. Да, тогда я жила в бедности и лишениях, но у меня было будущее, а теперь… – Эвелин, нам пора. О, точно говорят, вспомни реса, он и появится. Тетушка вошла в комнату, распространяя вокруг ненавистный розовый аромат. Голос герцогини звучал спокойно и даже благожелательно, но я не обманывалась. Любого, кто воспротивится ее воле, тетушка мигом сотрет в порошок. Или просто выпьет. Теперь я знала это точно. Холодные пальцы вцепились в мое запястье. – Идем, дорогая. Тетушка потянула меня за собой, и я неохотно повернулась, все еще на что-то надеясь. Но увы. Мои надежды не сбылись. Проклятый маг так и не приехал. * * * Серый свет просачивался сквозь неплотно прикрытые веки. Во рту было сухо, как в песках Аверау. Он открыл глаза и сжал руками раскалывающуюся от боли голову. Взгляд прошелся по комнате, остановился на часах, и он попытался понять, как долго отсутствовал. Как всегда в такие моменты, Эрик не осознавал, сколько времени провел в беспамятстве. Приступы могли длиться минуты, но иногда растягивались на часы, и душу надолго утягивало в потемки. Яд медленно, но неотвратимо разъедал его изнутри, а он так и не сумел отыскать противоядие. И зелье Кейт больше не помогает. Слишком мало в нем самом осталось света. Слишком сильной становится тьма. Он с трудом поднялся с постели, постоял, пытаясь отдышаться, а потом, пошатываясь, подошел к окну и распахнул жалобно задребезжавшие створки. В комнату хлынула прохлада, и он с жадностью вдохнул холодный, напоенный влагой и весенней землей воздух. Обидно будет лишиться всего этого – красок, звуков, ароматов, – и навсегда оказаться в сером безвременье. Эрик уперся ладонями в простой некрашеный подоконник и скрипнул зубами. Рес! Не собирается он сдаваться. Живучий. Справится. И с той гадостью, что засела внутри. И с врагами. Все, хватит. Пора возвращаться. Он снял со спинки стула камзол, натянул непослушными руками, стащил с вешалки плащ, перекинул его через руку и, оглядев напоследок кабинет Бронена, открыл портал. Глава 5 Чем ближе карета подъезжала к центру города, тем тяжелее билось сердце. Я смотрела на спешащих по своим делам прохожих, на низко нависшие над городом облака, на пролетающие мобили, и думала о том, что не позволю Овенбау к себе прикоснуться. Хочет получить меня? Пусть попробует. Не сомневаюсь, что у герцога в доме найдется парочка работающих каминов, и уж теперь я церемониться не буду. Сожгу особняк дотла, клянусь Единым! Я сжала кулаки и вскинула подбородок. И тут же его коснулись ледяные пальцы. – Даже не надейся, – холодно процедила герцогиня, глядя на меня с угрозой. – Я не дам тебе все испортить. Первето абиу! Она провела ладонью перед моим лицом, и я почувствовала, как внутри, там, где всегда ощущалась магия, словно образовался холодный камень. – Вот так, – усмехнулась леди Шарлотта. – Теперь ты никому не сможешь навредить. – Что вы сделали? – спросила онемевшими губами. – Запечатала ненадолго твою магию, – сказала тетушка. – Чтобы у тебя не возникло соблазна что-нибудь поджечь. Ты думала, я не догадаюсь? – в ее взгляде появилась холодная насмешка. – Глупое дитя. Глупое, необразованное дитя, – повторила она и качнула головой. – Я слишком долго живу, Эви, и повидала много таких наивных девочек, как ты. Вы думаете, что добро всегда побеждает, что можно жизнь прожить и белых перчаток не замарать. Нет. Не выйдет, – герцогиня говорила спокойно и даже равнодушно, но тем страшнее мне было. Я неожиданно поняла, что тетушка не отступит. Она уже все для себя решила. – Приехали, – бросив взгляд в окошко, так же спокойно сказала леди Шарлотта. – Запомни, Эвелин, ты сделаешь все, что потребуется. И не вздумай сопротивляться, иначе… Она замолчала, окинула меня задумчивым взглядом и неожиданно спросила: – Как думаешь, Мэри – красивая девушка? Я настороженно кивнула. – И у нее такая белая кожа, – добавила герцогиня, – будет крайне жаль, если она покроется ожогами от кипящего масла. Черные глаза взглянули в мои, и я вздрогнула. – Ну, вот и славно. Ты ведь понятливая девочка, и все сделаешь правильно, не так ли? Да, герцогиня знала, на какие точки нажимать. – Эви? – Да, тетя, – губы механически произносили слова, а внутри все металось в поисках выхода. Что придумать, чтобы спасти и себя, и Мэри? – И ты сделаешь все, что я скажу. – Да, тетя. – Хорошо, – кивнула герцогиня и добавила, глядя на меня со странным прищуром. – Ты еще сумеешь оценить то, что я тебе предлагаю, и рано или поздно скажешь мне спасибо. – Разве? Я не сумела сдержать отчаяние. – Зачем вам это? Неужели вам так нужны эти шахты, что вы готовы пожертвовать моей жизнью?! – Слышала, значит? Что ж, не надо драматизировать, дорогая, твоя жизнь останется при тебе, – поморщилась леди Шарлотта. – И перестань смотреть на меня с таким гневом. Эти горящие глаза, конечно, красивы, но прежний образ наивной глупышки шел тебе гораздо больше, и я хочу, чтобы ты и дальше продолжала играть хорошенькую дурочку. Мужчинам это нравится, – усмехнувшись, добавила она. – Но вы так и не сказали, зачем все это? – Я хочу получить то, что мне нужно, – ответила герцогиня. Она едва заметно пошевелила пальцами, и дверца кареты открылась. – Выходим. Улыбайся, Эви. Нас ждут великие дела. Просто замечательно! Рес бы побрал эти великие дела!