— Где весь свет? — удивлённо пробормотал я, оглядываясь. Света практически не было. Ранее полностью освещённый, «Лучик Счастья» теперь полностью погрузился во тьму, и лишь некоторые лампы давали совсем немного света, что, впрочем, всё равно было похоже на издевательство. Добавить к этому полностью чёрное небо, и можно было легко представить уровень видимости. Весь город погрузился во тьму, и грёбаный «Лучик Счастья» был эпицентром этой сгустившейся тьмы. Тени весело мелькали на краю восприятия, живой сгусток тьмы то и дело проползал под ногами, едва-едва касаясь штанины. Холодно, неприятно. — Непогода повредила линии электропередач, — печально вздохнула Мисс Росс. — Не бойся, мой маленький одержимый демонёнок, темнота совсем не страшная. — Темнота — нет, а ваше лицо, Мисс Росс, страшное. Женщина чуть не поскользнулась. Сжала мою руку. Несильно, в конце концов — моё тело ценный актив, но достаточно, чтобы я это почувствовал. Грёбаная неудачница. — Какие грубые слова! — Поверьте моему опыту, правда всегда страшнее лжи, Мисс Росс. По одному взгляду на безумную суку я мог сказать, что мой опыт она не оценила. Остальные детки тоже чувствовали, что что-то было не так. Я бы мог сказать, что это было что-то вроде инстинкта: дети, пусть у них были промыты мозги и они совсем не боялись темноты, осознавали, что происходит что-то неправильное. Впрочем, если ребёнок с самого детства будет в окружении змей, то, с высокой долей вероятности, он до последнего не будет понимать, почему бесчисленное количество их так сильно боится. И здесь, пусть была небольшая тревога, Мисс Росс на пару с другими воспитательницами её быстренько развеяли. — Человек-тень! — Человек-тень пришёл! Пришёл! — Мисс Росс, мы хотим увидеть Человека-тень! Безумная сука с улыбкой смотрела на возбуждённых детей, держа в руках совсем небольшую лампу, создававшую самый минимум света. — Человек-тень тоже очень хочет вас всех увидеть, но осталась ещё одна вещь, которую ему нужно сделать, чтобы вновь прикоснуться к свету. Вы помните, что это за вещь? Малютки счастливо закивали, громко закричав: — Волшебный ритуал! — Ритуал, ритуал! — Нужно нарисовать красивый кружок и сказать волшебные слова! Наблюдать за всем этим со стороны в тёмном углу было как-то странно. Возникало сильное чувство дежавю. — У вас слишком похожие способы работы с детьми, — прошептал я едва слышно. Я поморщился. По моему телу проскользнула розовая жижа, просунувшись сквозь рукав моей одежды. В кромешной тьме сформировалась совсем-совсем небольшая пасть. Примечательно, что даже у этой пасти были небольшие седые волосы. Спрашивается, нахера. — Я был молод и глуп, Мистер Фишер. Больше никогда! Скептично хмыкнул. Балабол красно-розовый. Стоит ему только получить свободу, как он вновь начнёт жрать людей. Разве что, узнав подробности про местного Тёмного Бога и пережив весьма травмирующий опыт нападения на бедного малютку с необычными друзьями в виде меня, уродец начнёт действовать более осторожно. — Как скажешь. Пока я тут занят буду, достанешь мне молочный шейк, понял? — Понял, босс! День проходил практически обычно, не считая того, что мы уже не ходили гулять. В какой-то момент даже шторы (чёрные, прошу заметить) задвинули, окончательно погружая милый детский садик в царство мрака. Весь персонал в какой-то момент накинул на себя тёмные плащи, но мы этим совсем не были удивлены: одна из сказок недвусмысленно намекала на то, что во время ритуала не должно быть ничего лишнего. Лишь бравые детки и сам Человек-тень. Накидывая на себя чёрные атрибуты, они окончательно сливались с окружением, таким образом выполняя странное условие. Было это что-то чисто религиозным или действительно влияло на ритуал, мне было глубоко насрать. Самое же забавное здесь было то, какую одежду выдали нам. Полностью белая, она казалась особенно неестественной на фоне происходящего. Малютки в полностью белых одеждах были самыми настоящими лучиками на фоне кромешной, живой, буквально изнывающей от нетерпения тьмы, и я был частью этих малюток. Ближе к середине дня всё было готово. — А они знатно постарались, — вынужден был признать я. — Интересные конкурсы. Комнату, в которой до этого было много игрушек и полок с разными книжками, переоборудовали в настоящее логово начинающего ритуалиста. Или не начинающего, а прожжённого: потолок и стены были исписаны какими-то странными письменами, на полу же разместили «волшебный круг» размером с половину всей комнаты. Действительно большой, в него спокойно мог поместиться и взрослый. Забавно, что всё было разрисовано белой краской. Детки к середине дня уже притихли, внутренние чувства им продолжали шептать, что происходит что-то неправильное, и они даже стали, словно стая белых мотыльков, кучковаться друг с другом. В комнате было много, на первый взгляд, незнакомых людей, сверху-донизу укутавшихся в свои чОрные как ночь плащи. С детьми они тоже не спешили общаться, занимаясь последними приготовлениями. Тени же, чем больше времени проходило, становились всё активнее, всё нетерпеливее. Атмосфера была слишком гнетущей, слишком неправильной и сбивающей с толку. Малютки бы не испугались, подводи местные теневые шизики к этому постепенно, но они не стали этого делать. Дети уже никуда не сбегут в любом случае, им никто не поможет. Ну, как никто?.. — Тут холодно… — М-моя куколка пропала… — Я… я уже хочу домой… Я был единственным ребёнком, который не кучковался с остальными. Белая ворона на фоне белых ворон, которая абсолютно спокойно подошла к огромному ритуальному кругу, умостившись рядом с ним, чувствуя, как по моему телу скользят счастливые тени. Оно было слишком пропитано силой океана, тут и удивляться не нужно, почему моя тушка оказалась настолько нужной для Человека-тени, что он так легко закрыл глаза на… Несколько моих шалостей. — Вы бы хоть обогрев какой-нибудь сделали, фанатики теневые… Ко мне подошла Мисс Росс. Единственная, кто ещё не спрятала своё лицо, умудряясь успокаивать детей. — Если ты собираешься что-то делать, маленький разбойник, то сейчас лучшее время. — Наоборот, — повернул голову на женщину, широко улыбнувшись. — Лучшее время наступит тогда, когда эта тварь полностью вылезет из своего логова и попытается вселиться в меня. — Ты слабо представляешь, кто такой Человек-тень, Феликс, — покачала головой женщина. Её глаза так и блестели. — Но так даже лучше. Я искренне благодарю тебя, малыш Феликс, за то, что ты совсем не сопротивляешься. Чем больше бы ты сопротивлялся — тем больше могло бы пострадать деток, чего мы совсем не хотим, не так ли? Я посмотрел на женщину, как на полную дуру, чем вновь её удивил. Не сдержавшись, безумно захихикал. Вроде бы и негромко, но настолько искренне, будто я услышал какую-то крайне смешную шутку. Меня всего аж распирало от веселья, что я совсем не стеснялся транслировать. — М-мисс Росс, Феликс странный! — Он странный! — Феликс, х-хватит так смеяться, это страшно! От моего хихиканья дети стали ещё более нервными, что вызвало во мне лишь больше веселья. Резко успокоился. — Мне насрать на этих детей, Мисс Росс. В первую очередь важна лишь моя жизнь и благополучие. К сожалению, моя жизнь и благополучие напрямую зависят от жизни этого мира и тех, кто его населяет. Я пришёл сюда не спасать детей, а решать возникшую проблему. Что ты, глупая фанатичка, вообще ожидала услышать от «одержимого демоном»? Мисс Росс, смотря мне в глаза, окончательно помрачнела. — Да, ты прав, Феликс. Что же, мой маленькой одержимый мальчик, если ты так уверен в себе, то, будь добр, ложись в круг сам. Хмыкнул. Совсем же скоро, под далёкое завывание ветра на улице, начался ритуал. Последний источник света потух, всё пространство погрузилось в гнетущую темноту, которая, под крики испуганных детей, приобрела форму. Проносясь сквозь детей, ожившая тень, искажавшая пространство, зависла вокруг меня, сковав тело, начав его поглощать. Сознание, отмечающее действия чужеродного организма, всё дальше уходило в небытие. Но мне хватило сил пробормотать: — Я тебе твою тень на жопу натяну, если моё тело потом простынет. Кажется, тень на миг застыла, явно удивившись моему бесстрашию и уверенности. Впрочем, Человека-тень это уже не могло остановить. В следующий момент тело окончательно погрузилось в живую тьму, а за ним и сознание. * * * Я определённо гулял по какой-то ночной старой английской деревне. Века эдак девятнадцатого-начала двадцатого. Всё выглядело достаточно обжито, чисто. Уже привычно — сюрреалистично. Повсюду горели огни ламп, никто не обращал внимание на то, что за пределами деревни клубилась тьма. Удивительный уют, которого в реальном мире просто не существует. Противоестественный уют. Мимо меня пробегали дети. Счастливые, беззаботные. В деревне их было много, что лучше всего говорило о местном уровне жизни. Против воли улыбнулся. Моя улыбка, правда, быстро исказилась. — Я здесь выгляжу как полный долбоёб.