Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 62 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Джамин опустил нож, и два брата развернули меня к своему отцу. В ночи за его спиной по-прежнему клубилась колонна огня, распространяясь по небу – жёлтая и оранжевая, с пятнами тьмы, огромная, несмотря на тот факт, что пешком до неё добираться пришлось бы целый день. – Это было Солнце Зодчих. – Шейх махнул рукой в сторону огня за своей спиной. До того я ещё не задумывался, отчего или что это было, но как только он это произнёс, я знал, что он прав. Ночь осветилась ярче дня. Будь мы на несколько миль ближе, и шатры заполыхали бы, а люди снаружи превратилась бы в горящие столбы. Кто, кроме древних, обладал такой мощью? Я попытался представить себе День Тысячи Солнц, когда Зодчие выжгли мир и выпустили смерть. – Неверный обесчестил Тарелль! – выкрикнул Махуд, указывая на фигуру, растянувшуюся под накидкой. – И убил её! – крикнул Джамин, размахивая ножом, словно компенсируя тот факт, что эта мысль запоздала. Лицо шейха одеревенело. Он бросился к девушке и отбросил накидку, открыв её голову. В этот миг Тарелль чихнула и открыла глаза, рассеянно уставившись на отца. – Дитя моё! – Шейх Малик притянул дочь к себе, открыв её шею и плечо, отчего ха'тари хватил бы удар. Потом он уставился на меня холодными глазами. – Верблюды! – Тарелль потянула отца за руку. – Они… он спас меня, отец! Принц Ялан… он встал у них на пути, когда они побежали, и вытащил меня. – Это правда! – солгал я. – Я прикрыл её своим телом, чтобы её не раздавили. – Ворча, я стряхнул руки братьев. – На меня наступил верблюд, который растоптал бы вашу дочь. – Разбушевавшись, я одёрнул свою одежду, желая, чтобы на мне были кавалеристская рубашка и куртка. – И мне не нравится, когда у моего горла держат чёртов нож братья женщины, которую я защитил ценой огромного личного риска. Братья, которые, к слову, прямо сейчас горели бы в огне в оазисе Пальм и Ангелов, если бы я не был ниспослан, чтобы спасти ваши жизни! – Отпустить его! – Шейх бросил на обоих сыновей мрачные взгляды, хотя ни один из них уже меня не держал, и махнул им рукой. – Ступайте с Тахнуном и верните наших животных! И вы! – он обернулся к трём слугам, не обращая внимания на их раны. – Приведите лагерь в порядок! Снова повернувшись ко мне, шейх поклонился в пояс. – Тысяча извинений, принц Ялан. Если вы окажете мне честь охранять моих дочерей, пока я спасаю наши товары, я буду у вас в долгу! – Это честь для меня, шейх Малик. – И я поклонился в ответ, чтобы скрыть ухмылку, которую мне не удалось убрать с лица. *** Спустя час я стоял перед вторым лучшим шатром шейха, охраняя всех четырёх его дочерей, которые сгрудились внутри, снова замотанные в безумные акры своих тоб. У девушек было три пожилых служанки, которые удовлетворяли их нужды и оберегали их добродетель, но это трио неважно себя чувствовало после того, как Солнце Зодчих осветило ночь. Две получили ожоги, а третья, видимо, сломала ногу, когда взрыв разбросал нас всех вокруг. Их раны обрабатывали неподалёку, возле шатра с ранеными мужчинами. Важно было то, что никто из них не выглядел раненым смертельно. Пески ошеломляюще пусты: Мёртвый Король, быть может, и обратил на меня свой взор, но без трупов он представлял собой не большую угрозу. Я слышал, как несколько раз упоминалось моё имя, когда сёстры тихими голосами за моей спиной обсуждали бедствие. Тарелль делилась своей историей о моей отваге перед обезумевшими верблюдами, а Лила напоминала сёстрам, что моё предупреждение спасло их всех. Если бы я не торчал снаружи, замотанный в халат кочевника, который вонял верблюдами, и от которого мои солнечные ожоги жутко чесались, то я, наверное, был бы весьма доволен собой. Шейх вместе со своими сыновьями и стражей ушёл куда-то в дюны, ловить свой драгоценный груз и животных, на которых тот был навьючен. Я представить себе не мог, как они смогут выследить ночью верблюдов, или как они смогут найти путь обратно с ними или без них, но это определённо была проблема шейха, а не моя. Я стоял, наклонившись против ветра и щурясь от мелкого песка, который ветер швырял в меня. За весь день путешествия дул лёгкий бриз с востока, но сейчас ветер повернул в сторону взрыва, словно отвечая на вызов, и усилился так, что вот-вот мог легко превратиться в песчаную бурю. Огонь на юге исчез, оставив лишь темноту и вопросы. Спустя полчаса я устал стоять на страже и решил вместо этого посидеть на страже, умяв песок, чтобы сделать его немного удобнее для моей отбитой задницы. Я наблюдал, как самые здоровые слуги шейха достают уцелевшие дополнительные шатры и устанавливают их в меру своих сил. И слушал дочерей, покручивая обломок шатрового шеста, который подобрал в качестве меча. Я даже принялся напевать: потребуется нечто большее, чем взрыв Солнца Зодчих, чтобы сбросить лоск с первой ночи человека в мире живых после всего времени в Аду, которое казалось мне вечностью. Я пропел уже два куплета "Атаки Железного Копья", когда необъяснимая тишина заставила меня выпрямиться и оглядеться. Вглядываясь в мрак, я сумел рассмотреть ближайшего человека, который неподвижно стоял возле наполовину установленного шатра. Я раздумывал, почему они прекратили работать? Но главный вопрос пришёл мне в голову чуть позже. Почему я едва вижу их? Стало темнее – намного темнее – и всё буквально за несколько минут. Я посмотрел вверх. Ни звёзд. Ни луны. Что означало облака. А такого просто не случалось в Саха?ре. По крайней мере за то время, что я провёл в Хамаде. Первая капля дождя попала мне точно промеж глаз. Вторая попала в правый глаз. Третья попала в горло, когда я собирался выразить недовольство. За десять ударов сердца три капли превратились в потоп, заставив меня попятиться в шатёр в поисках укрытия. Изящные руки обхватили меня за плечи и втянули за полог. – Дождь! – сказала Тарелль. Её лицо скрывалось в тени, а свет единственной лампы падал на изгиб ключицы, лоб и линию носа. – Как здесь может идти дождь? – Мина, испуганная, но взволнованная. – Я… – Я не знал. – Должно быть, это из-за Солнца Зодчих. – Может ли огонь создать дождь? Такой большой огонь может изменить погоду… определённо языки пламени поднялись так высоко, что лизали саму крышу неба. – Я слышала, что после Дня Тысячи Солнц сто лет длилась зима. Зима севера, где вода обращается в камень и хлопьями падает с неба, – сказала Данелль, положив голову мне на плечо. От её глубокого голоса по моей спине побежали мурашки. – Я боюсь. – Лила прижалась ближе, когда дождь заколотил по крыше тента над нами. Я сомневался, что нам удастся долго оставаться сухими: шатры в Либе предназначены для защиты от солнца и ветра, и им редко приходится защищать от влаги. Невероятно близко грянул раскат грома, и принц Ял оказался начинкой сэндвича из четырёх девушек. Грохот на миг парализовал меня от ужаса, и в ушах зазвенело, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы оценить моё положение. С такого расстояния даже тридцать шесть ярдов тоб не могли скрыть очарование сестёр. Впрочем, чуть позже всплыл новый страх, который отогнал все мысли о том, чтобы воспользоваться этим положением. – Дамы, ваш отец весьма определённо угрожал, касательно вашей добродетели, и я в самом деле… – О, вам не стоит волноваться об этом. – Хриплый голос звучал так близко от моего уха, что я задрожал. – Отец вечно говорит всякое. – Тихие слова от девушки, чья голова лежала на моей груди. – И никто не двинется, пока дождь не прекратится. – Не могу вспомнить времени, когда за нами не наблюдали бы отец, наши братья или его люди. – Другая мягко прижалась к моему плечу. – А нам так нужна защита… – Из-за спины. Мина? Данелль? Кто бы это ни был, её руки двигались по моим бёдрам весьма недобродетельно. – Но шейх… – Позолота? – Раздался звонкий смех, и все четыре сестры стали толкать меня вниз. – Вы и правда в это верите?
По меньшей мере, две девушки разматывали свои тобы шустрыми натренированными ручками. Среди теней от такого количества тел, я мало что видел, но то, что видел, мне нравилось. Очень. Уже все четверо толкали меня вниз – путаница мягких рук, длинных волос, блуждающих ладоней. – Золото такое дорогое. – Тарелль, взбираясь на меня, всё ещё наполовину замотанная. – Это было бы глупо. – Данелль, прижавшись к моему боку, восхитительно мягкая, и её язычок проделывал чудесные штуки с моим ухом. – Он всегда использует серебро… От этих слов я попытался подняться, но их было слишком много, и всё валилось из рук – за исключением того, что теперь оказалось в их руках… и, чёрт возьми, я слишком долго был в Аду, пришло время для кусочка рая. В Либе есть поговорка: последний ярд тобы самый лучший… а если её и нет, то должна быть! – Аррр! Оказалось, мало что остужает пыл мужчины сильнее, чем холодная вода. Когда крыша шатра, ослабленная предыдущими повреждениями, без предупреждения порвалась и окатила мне спину несколькими галлонами ледяной воды, я резко вскочил, разбрасывая женщин аль Хамид и, несомненно, обучив их множеству новых иностранных ругательств. Когда я стряхнул большую часть пролившейся воды, стало ясно только одно: новой воды на смену ей капает очень мало. – Тссс! – Я повысил голос, поскольку они кричали – мокнуть им нравилось не больше, чем мне. – Дождь прекратился! – ?????? ?? ??? ?????[1] Прямо перед шатром мужчина тараторил на языческом наречии, и к нему присоединялись другие. Они, должно быть, услышали крики. Сложно было сказать, сколько ещё времени страх того, что сделает со слугами шейх, если они ворвутся внутрь к его дочерям, будет перевешивать страх того, что шейх с ними сделает, если они не смогут его дочерей защитить. – Прикройтесь! – крикнул я, двинувшись охранять вход. Я слышал смешки позади себя, но сёстры зашевелились, предположительно подозревая, что и они не останутся невредимыми, если сообщения о "проказах" дойдут до ушей их отца. Снаружи кто-то схватился за полог шатра. Я его даже не завязал! С криком я бросился вниз, чтобы схватиться за его низ. – Быстрее, Христа ради! И задуйте лампу! В ответ они опять захихикали. Я сцапал лампу и пресёк попытки войти, вырвавшись наружу, отчего передний слуга шейха свалился задом на мокрый песок. – С ними всё в порядке! – я выпрямился и махнул рукой в сторону шатра. – Крыша порвалась из-за дождя… там вода повсюду. – Я, как мог, постарался изобразить последнюю часть на тот случай, если никто из них не знал языка Империи. Не думаю, что эти идиоты хоть что-то поняли, поскольку они стояли, уставившись на меня, словно я загадал им загадку. Я целеустремлённо зашагал прочь от шатра, маня троих мужчин за собой. – Смотрите! Здесь вроде почище. – Я искренне надеялся, что тобы надеваются так же быстро, как и снимаются. Два человека шейха вели служанку сестёр и поторапливали её, несмотря на её раны. – Что это там такое? – сказал я, в основном, чтобы всех отвлечь. Когда же я глянул в ту сторону, куда указывал… там что-то было. – Там! – Я стал тыкать туда намного яростнее. Лунный свет начал проникать через остатки облаков над головой, и что-то стало появляться из дюны, на которую я указал наобум. Оно показалось не с вершины дюны, не вышло из её тени, но вылезало прямо из влажной корки песка. Теперь и остальные увидели это, их голоса от удивления зазвучали громче. Что-то поднялось из песка: невероятно тощая и бледная как кость фигура. – Чёрт бы всё это подрал… – Я сбежал из Ада, а теперь, похоже, Ад следовал за мной. Дюна изрыгнула скелет, кости которого держались лишь на воспоминании о прошлой связи. Рядом с первым из песка пробивался второй скелет, собираясь из разрозненных частей. Повсюду вокруг меня встревоженно кричали люди, ругались, взывали к Аллаху или просто орали. Они начали отступать. Я отступал вместе с ними. Не так давно такой вид заставил бы меня улепётывать как можно быстрее от этих ужасов, но теперь я уже повидал мертвецов, в Аду и за его пределами, так что мне удавалось сдерживать панику ниже точки кипения. – Откуда они взялись? Каковы шансы, что мы встали лагерем как раз там, где умерла пара путешественников? – Это казалось нечестным. – Их больше, чем пара. – Робкий голос за моей спиной. Я обернулся и увидел четыре фигуры в тобах около женского шатра. – Там! – Говорила самая маленькая, так что, наверное, Мина, самая юная, и она указывала влево от меня. Песок с подветренной стороны дюны начал подниматься, и показались костлявые руки, словно кошмарные побеги растений. – Здесь когда-то был город. – Самая высокая. Данелль? – Пустыня поглотила его две сотни лет тому назад. Пустыня укрыла много таких городов. – Она казалась спокойной, возможно, от потрясения. Слуги шейха начали отступать в другом направлении, стараясь убраться от обеих угроз. Первые два скелета, похоже, заметили нас своими пустыми глазницами и побежали в нашу сторону – молча, неумолимо, и замедлял их лишь мягкий песок. От этого моя паника дошла то точки кипения. Но прежде чем я бросился наутёк, мимо меня по лагерю промчался одинокий ха'тари. Наверное, шейх оставил одного из них патрулировать дюны. – Нет меча! – Я поднял пустые руки в оправдание и отступил к четырём дочерям. Мы стояли вместе и смотрели, как ха'тари схватился с первым скелетом. Он рубанул его по шее своим изогнутым мечом. К счастью кости от удара раскололись, череп отлетел, а остатки скелета столкнулись с кочевником и свалились бесформенной кучей на песке. Второй скелет бросился на воина, и тот пронзил его насквозь. – Идиот! – крикнул я, возможно несправедливо, поскольку тот действовал инстинктивно, и его рефлексы были хорошо отточены. К несчастью, тыкать клинком в грудь скелета не столь полезно, как в годы, когда эти кости были покрыты плотью и защищали лёгкие. Скелет не обратил внимания на удар и вцепился костяными пальцами воину в лицо. Мужчина с криком отступил, оставив свой меч среди рёбер твари. Теперь, когда последние обрывки облаков улетели, и луна светила над нами, я видел, что скелет не столь разъединён, как мне казалось. Серебристый свет освещал серую туманную субстанцию, которая окутывала каждую кость и соединяла её, пусть и иллюзорно, со следующей, словно призрак предыдущего владельца всё ещё держался за кости и скреплял их вместе. Там, где первый нападавший рухнул и развалился, туман или дым запятнал землю, и по мере того, как это пятно впитывалось, песок корчился, на нём появлялись кошмарные лица, раскрывавшие рты в безмолвных криках, а потом и они в свою очередь утратили форму и распались. Воин ха'тари продолжал отступать и согнулся пополам, вцепившись руками себе в лицо. Скелет повернул свой череп в нашу сторону и снова побежал, стуча мечом, засевшим в его грудной клетке. – Сюда! – Я повернулся, чтобы побежать, и увидел, что скелеты, блестя в лунном свете, уже окружают лагерь со всех сторон. – Чёрт! У людей шейха для самозащиты имелись только кинжалы, а я даже не стащил за ужином столового ножа.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!