Дважды он едва не падает, один раз запнувшись за камень, а второй – за чёрный череп с выпирающими клыками. Спустя ещё несколько ярдов кости уже хрустят у него под ногами каждый второй или третий шаг назад. Ландшафт меняется медленно, шаг за шагом, становясь более каменистым, и облако пыли постепенно рассеивается. Снорри мельком то и дело видит воина, который присоединился к нему. Гигант, викинг, длинные белые волосы струятся из-под шлема. Он выглядит так, словно вышел прямиком из саг, его доспехи лучше доспехов любого ярла, покрыты узорами и рунами. Железный шлем с грозной защитной маской, и все железные кольца кольчуги посеребрены. Снорри побеждает пару идентичных демонов, худых, как старые деревья, с шишковатыми руками и кожей, похожей на кору. Сплёвывает кровь и делает вдох. Теперь он видит оставшихся демонов – призрачная орда, всего их не больше дюжины. – Давайте, Хелево отродье! – Он собирался крикнуть, но получается лишь едва слышный выдох. – Получи?те! – Глянув на плечо, он видит рваную рану до мышцы, из которой льётся кровь. Он поднимает топор отца, готовясь напасть. – Я сказал, по… – Но ноги почему-то его подводят, и Снорри оказывается на коленях. Демоны издают какофонию рёва, криков, воплей и лая, и бросаются вперёд, чтобы убивать. Викинг в доспехах мчится им наперерез. Он ввинчивается в толпу, отталкивает одного, срубает голову второму, бронированным локтем разбивает морду третьему, а следующему наносит поразительный удар головой. А потом каким-то образом вокруг него оказывается свободное пространство, и воин снова размахивает своим клинком. Бой продолжается минуту, и всё это время Снорри стоит на коленях, разинув рот, не в силах оторваться от зрелища. Это танец, жестокий, прекрасный танец стали, в котором с каждым тактом отнимается жизнь, и победа воина настолько же неизбежна, насколько прекрасна. Шестьдесят смертоносных секунд. Наконец воин встаёт, забрызганный, покрытый кровью врагов, а их трупы разбросаны вокруг него. Его меч убран в ножны, а за спиной оседает пыль. Словно с кровати убрали покрывало, открыв три сотни ярдов, и каждый шаг этого пути усеян мёртвыми – дюжины, десятки, и много больше. – Вот это историю мы с тобой сотворили, брат. – Снорри встаёт, чтобы поприветствовать воина. Для этого требуется вся его сила, но будь он проклят, если встретит такого человека на коленях. – Кто ты? Тебя послали боги? – Боги запретили мне приходить. – Глубокий голос, говорящий на старонорсийском. В нём есть что-то знакомое. Возможно, какой-то акцент. Снорри смотрит на свой топор. Отец отца его отца назвал его "Хель". Возможно, какая-нибудь вёльва предвидела его судьбу и предложила название. Может, то была Скилфа, уже тогда старая. Снорри смотрит на воина – это человек его роста, может на дюйм выше. Отец Снорри был такого же роста, и волосы были такие же. – Ты… не может быть… – Волоски на руках Снорри встают дыбом, и по спине бежит холодок, а во рту пересыхает, и не вымолвить ни слова. – Отец? – Слёзы заливают его глаза. Мужчина протягивает обе руки и снимает шлем, стряхивая волосы с лица. Это не его отец, хотя и очень на него похож. – Они ждут тебя. – Воин кивает назад на ущелье. Кости демонов усеивают каменистую землю насколько хватает взгляда, местами там их целые кучи, расколотые, разбитые черепа откатились к стенам. – Я оберегал их, как мог. Я знал, что ты придёшь. Снорри моргает, видя, но не понимая. Воин снимает латные рукавицы и вешает их на пояс. – Им нужен ключ, – говорит он. – Что? – Лицо Снорри колет, его губы шевелятся, но слов не выходит. – "Им нужен ключ" – последние слова, которые я тебе сказал. Я хотел сказать больше. Что я любил тебя. Поблагодарить, что ты меня нашёл. Попрощаться. – Карл! – Отец. Два мужчины яростно обнимаются. Убийца снова споткнулся, и меня опять выбило из истории. Я оглянулся вокруг, но не увидел ничего из ужасов Ошима – мой взор был слишком затуманен. – Я могу пойти с тобой, отец. – Нет. – Снорри кладёт руку сыну на плечо. – Твоё место в Вальгалле. Они поймут… это. – Он поднимает топор в сторону побоища в ущелье. – Но больше будет чересчур. Мы оба это знаем. Карл склоняет голову. – Я горжусь тобой, сын. – Это кажется нереальным – что Карл перед ним и снова говорит слова прощания. Снорри хочет забрать своего мальчика домой, но перед ним стоит мужчина. Мужчина, которого в Асгарде ждёт место – место за столом в зале Одина. – Однажды мы будем сидеть вместе, отец. – Карл улыбается, почти стеснительно. – Так и будет. Снорри в последний раз обнимает своего мальчика. Объятья воина. Отпускает его. Если он простоит здесь хоть немного ещё, то не сможет уйти. Ребёнок, которого он воспитал, стал мужчиной. Ещё до того, как он умер. Карл, который играл на берегах фьорда Уулиск, который гонялся за зайцами, пас коз, играл деревянным мечом, любил отца, смеялся и плясал, сражался и бегал… тот мальчик по?жил своё, и по?жил хорошо. Ещё до того, как Свен Сломай-Весло разорвал их мир, этот мальчик крепко засел в памяти Снорри, а теперь его место занял юноша. Снорри уходит прочь, не в силах сказать что-либо ещё, не оглядываясь назад, забыв о ранах. Его руки помнят, как держали сына. ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ – Ял! – Что-то потянуло меня за руку. – Ял! – Что? – Я стряхнул видение Снорри и Карла. Нас окружала заброшенная пустошь, лошади медленно шли, сильно дул ветер, обещая дождь. Прямо впереди, опустив голову, ехал Снорри, погружённый в воспоминания, и всё ещё рассказывал свою историю. Мне хотелось вернуться в неё. – Ял! – голос Хеннана у меня над ухом. Небо над нами стало пурпурной раной, вихрем, притягивавшим взгляд. Унылый ландшафт вокруг полнился возможностями, и все не сулили ничего хорошего. Я повернулся в седле. Хеннан, сидевший за моей спиной, снова потянул меня за рукав. – Что? – Мы проехали над Колесом! – Он указал назад, на низкий гребень в пустоши, похожий на древнюю насыпь, прямой линией тянущийся в обе стороны… хотя, проследив взглядом, я заметил лёгкий изгиб. – Ты смотрел? – Мой взгляд метнулся на чудовищные фигуры, которые уже начали собираться неподалёку. Они выглядели неприятно похоже на демонов, которых описывал Снорри. – Как вышло, что ты не… – Мёртв? – Хеннан пожал плечами. – Моей семье это место не вредит, как другим людям. – Ну а меня оно пугает до усрачки. – Я закрыл глаза, пытаясь вернуться в историю Снорри. – Мы едем к сердцу Колеса. Дай мне знать, когда окажемся на месте. – В центре Колеса нет ничего, кроме хаоса. – В голосе Хеннана слышалась настойчивость, и эта нотка волнения зацепила моё внимание, несмотря на зов рассказа Снорри. – Сердце Колеса в кольце, в месте, откуда управляются машины. Я сердито посмотрел на него. – А ты откуда знаешь? – Из рассказов дедушки… – Байки козопаса? – Я сплюнул, сердясь, что парень рисковал моей жизнью ради этого. Моё воображение уже рисовало демонов в темноте за ве?ками, и Колесо очень скоро сделает их реальными. – Ты никогда не спрашивал, кем был Лотар Вейл! – он уже кричал. – Кто? Хеннан ударил меня по почкам. Меня! Принца Красной Марки ударил какой-то крестьянин-еретик! – Дед моего деда. Лотар Вейл. Он был самым знаменитым аномагом своего времени. Ему удалось вернуться к границам и вырастить там семью. Он знал это место! – Чёрт! Снорри! – Я развернул Убийцу. – Снорри! Оглянувшись, я увидел, как Снорри поднимает голову, отрываясь от своего видения, и как встряхивается Кара. Вдалеке, примерно в четверти мили вдоль дуги Колеса монотонность ландшафта нарушали блочные очертания: какое-то небольшое здание. – Нам надо добраться туда! – указал я. – Держитесь. – И пустил Убийцу лёгким галопом. Меня омывал холодный ужас, и вместе со страхом явились серые фигуры – они поднимались из пустоши, словно туман, и, стоило мне посмотреть на них, сгущались в более вещественные формы. – Вперёд! Демонические фигуры, мертвецы, механические бесы с ножами вместо пальцев, ведьмы, чёрные щупальца, с которых капала смола, люди-сосны, огромные псы-черти, горящие волки, джинн… продукты моего богатого воображения так густо населили пустошь, что на ней едва хватало места на всех. – Ял! – крикнул сзади Снорри. – Ял! Это всё ты! Он был прав. Во всём Колесе не хватит места для всех моих страхов – и больше ничьи кошмары сюда бы не втиснулись. – Очисти разум! – крикнула Кара. Никогда не слышал совета бесполезней. Да у этой ведьмы котелок должны за такое отобрать. Кошмары приближались со всех сторон, не оставляя прохода. Я попытался сбить частично сформировавшегося волка Фенриса, но тварь, хоть и туманная, оказалась достаточно твёрдой, чтобы оттолкнуть Убийцу, и мы с криком свалились. Падение с лошади – быстрый путь сломать себе шею. А если и лошадь под тобой падает, то к ранам нередко прибавляется сломанное бедро. К счастью у меня было немало практики падений с лошадей, а вереск обеспечил почти мягкое пружинистое приземление. В итоге я растянулся на зелёном шипастом кусте утёсника, хныча скорее от страха, чем от боли. – Ялан Кендет. – Холодный шипящий голос. Я посмотрел вверх. Надо мной стоял Джон Резчик с щипцами в руках и с той же самой улыбкой черепа на лице, как в тот раз, когда Мэрес Аллус приказал ему отрезать мои губы. Что-то просвистело над моей головой и остановилось с глухим мясистым звуком. Топор Снорри под углом торчал из груди Джона Резчика, одно из двух одинаковых лезвий погрузилось по древко. Джон Резчик сделал три быстрых шага назад и остановился. Он с любопытством посмотрел на топор, а потом поднял уродливый обрубок руки, которую Снорри давным-давно отрезал, и выбил топор. – На этот раз, Ялан, никаких задержек. – Джон Резчик посмотрел на меня бледными огромными глазами, крови в ране на груди не было. Со всех сторон стояли в ожидании монстры из самых тёмных уголков моего разума, клубились туманом, который перетекал из одного в другого. Они отгородили меня от Кары и Снорри. За ними я не видел и Хеннана. Я не видел и Убийцу, хотя слышал его панические крики. Из всех монстров только Джон Резчик казался по-настоящему плотным, реальным, как земля, на которой он стоял. У меня не было сил подняться. Я прошёл полмира, чтобы меня жестоко убили мои собственные страхи. Всё, что я предсказывал, воплотилось. Колесо дало мне верёвку, и вот я уже лез в петлю. – …себя… – голос Кары, отдаляющийся, почти утонувший в криках Убийцы, наполовину сердитый, наполовину испуганный. Джон Резчик снова поднял щипцы и шагнул в сторону, показывая заляпанный деревянный стол, к которому я был когда-то привязан в заваленном маком складе Мэреса Аллуса. – …защитить… – Голос Кары, несмотря на расстояние, резкий и пронзительный. Защитить? Шатаясь, я поднялся на ноги, пьяный от ужаса, и вытащил меч. Джон Резчик ударом слева выбил его на землю. Чтобы остановить его понадобится армия! По какой-то причине у меня в голове мелькнула армия пластиковых стражей Скилфы. – Боже! Помоги мне! – Отчаянный вопль, на который я не ждал ответа. Но внезапно она оказалась между мной и Джоном Резчиком – пластиковый манекен без одежды, розовая, с негнущимися руками. – Как трогательно. – Взмах руки, и она полетела прочь, разрубленная по пояс. Я отступил, закрыв руками голову. Мне нужно больше. И в тот же миг между нами оказалось ещё полдюжины манекенов, расставленных в разных небрежных позах. – Ещё! – Я быстро двинулся прочь, сосредоточившись на создании новых манекенов, вспоминая, каково было в логове поездов, где встречаются тоннели. В тот же миг все полусформировавшиеся кошмары исчезли, и я стоял в центре пластиковой армии Хемрода. Сотни манекенов расходились лучами оттуда, где я стоял – узор нарушали лишь изумлённые Снорри и Кара на лошадях, Убийца, который раздражённо сбил около дюжины статуй, и Джон Резчик, шагавший в мою сторону, раскидывая моих бесполезных стражей. – Защищайте меня! – Я изо всех сил потянулся к тому, что заставляло Колесо отвечать на мой зов, чем бы оно ни было.