– Перебьёшься, антибиотик не подействует. Я за Рианной. Похоже, она в беде. Варин кивнул, и Оскар вышел, направившись к джипу. Рианна бежала уже в сумерках по каменистой тропе, понимая, что нужно спрятаться в лесу. Забежала в него и, встав у широкого ствола спиной, чуть отдышалась. Сердце колотилось в голове, в горле пересохло, босые ноги, изранены в кровь. «Господи, помоги». Тут услышала громкий колокольный звон, а так как вечеря уже прошла, догадалась, что это тревога по её душу и понеслась, что есть мочи вглубь леса. – Где эта шлюха? – орал с пеной у рта Клавдий на охраняющих ворота молодых послушников. – Мы её не видели… – проблеяли, пятясь назад как раки, зная крутой нрав главного монаха, тот мог и приказать дубинками отбить почки по пяткам. Видели уже такое и не раз. – Как не видели? Не растворилась же в воздухе она. Ворота были открыты? Те молчали, чувствуя вину, так как поддались искушению, и ушли на полчаса в погреб, бахнуть молодого вина из закромов настоятеля, а там и юная монашка под руки подвалила, готовая всегда услужливо расставить ноги. Треснули винца да трахнули её хорошенько во все щели. – Я заставлю вас дерьмо жрать, если не скажете, где вы были когда она убегала! – Мы ходили в отхожее место. – Что сразу оба обосрались? Услышав его крики, один из соглядатаев настоятеля уже сбегал, доложил ему о побеге девчонки и он вышел во двор собственной персоной, тряся тремя жировыми складками на огромном животе. – Клавдий, не трогай послушников, давай лучше бери машину и вперёд за девкой, найдёшь, отбери одежду, и закрой где–нибудь так не убежит уже. И ещё… – подумал минуту. – А приведи её мне для начала перед приездом гостей, пока одна у неё сторона ещё свежая. – Хорошо, отец Евстафий, – склонил голову Клавдий и, подойдя к нему, поцеловал огромный золотой крест. Он один знал, что настоятель из бывших мафиози вовремя унесшего ноги от большой резни и спрятавшегося здесь в монастыре, а дальше отправил на тот свет бывшего настоятеля и взял бразды правления в свои руки. Нашёл его в пустыне, помирающего с пробитой головой, выходил и сделал своим верным псом, за что он был ему очень благодарен. Клавдий частенько встречал дорогих гостей, таких же бандитов из его былой мафии и поставлял им послушниц для развлечений, случайно попавших в монастырь. Одно табу у них всё же было, девственниц не трогали, они действительно становились монахинями – невестами Бога и готовили, убирали, шили. Сейчас он понимал, что сбежавшую девчонку надо срочно поймать и, возможно, даже убить, чтобы она никому не рассказала положение всех вещей здесь творящих. Вылетел пулей на степовом джипе, взяв с собой двоих провинившихся послушников и двух псов, натренированных на поиск людей и помчался по дороге с каменным лицом и полной решимостью наказать сбежавшую. Проехав пару километров, резко затормозил, выпустил собак, а сам с послушниками пошёл по лесу. – Не найдём, заставлю вас жопы подставлять завтра гостям. – Не надо, Клавдий, мы найдём её. – Так ищите, быстро разбрелись в разные стороны. Собаки бежали точно по кровавым следам девушки. Вскоре она услышала собачий лай и замерла. «Господи, за что?» – упала на колени и, закрыв лицо грязными ладонями, зарыдала. Они кинулись на неё со спины, повалив на землю. Одна собака поставила на лопатки тяжёлые лапы и громко залаяла, другая стояла у головы и рычала, оскалившись, обнажив огромные зубы. Рианна, закрыла голову руками и молилась. – Ах ты, шлюха, попалась всё–таки, – за спиной послышался страшный голос Клавдия. Он подошёл быстрым шагом, шурша сухой травой и, обхватив её за бёдра, задрал платье, хлопая со всей силы по ягодицам, да так, что через несколько минут, девушка закричала. Бёдра от его лапищей уже горели красным пятном. Она в слабой попытке попыталась встать, но ничего не получилось, а в следующую минуту, почувствовала его противный член резко входящий в неё. – Не надо, пожалуйста… – но он рычал, как зверь, собаки вторили ему, а рядом уже сопели, подошедшие послушники. – Хотите эту тварь? – Клавдий встал, отряхивая член от последних капель оргазма и показал на голый зад девушки. Она развернулась и, сложив руки на груди, взмолилась. – Не надо, я же не проститутка. – Заткнись, стерва, трахайте её вдвоём, да так, чтобы верещала! Надо научить эту тварь, как надо завтра гостей ублажать – Клавдий ударил её по лицу. Она упала в траву, а в этот момент, один из молодых послушников, уже расставлял ей ноги, грубо лапая нежные бёдра. Второй тоже снял штаны и подошёл со стороны головы. Сел ей на грудь и подсунул член ко рту. Она замотала головой, но послушник, зажал рот, надавив на щёки, и впихнул каменный член. Девушка вытаращила глаза, одновременно ощущая второго внутри себя, и этот не дал ей опомниться, начал пихать эту штуку до горла. Слёзы текли по запачканному лицу, к горлу подошла тошнота, она начала извергать из себя всё, что съела накануне. Но мужчины, не оставили её в покое пока обильно не залили спермой обе стороны, поочерёдно меняясь. – Остаётся только один девственный вход у этой шлюхи, но его оприходует сегодня в ночь настоятель. Он любит всунуть туда свой огромный член. Послушники встали, надевая штаны. – Тащите её в тачку. Они схватили уже совсем еле живую после всего девушку и потащили за обе руки. Она не шла, ноги волочились по земле, в уголках губ ссадины от яростного сухого трения члена, с неё капало их семя и текло по ногам. Клавдий завёл мотор и рванул в монастырь. На месте все кто их увидел, быстро отвернулись, видя такое и раньше с непослушными девушками, а некоторых после встречи гостей, вообще выносили мёртвыми и закапывали за монастырём. Её втащили в комнаты настоятеля и бросили на пол как грязную вещь. Он, услышав шум, вышел из другой и, окинув девушку взглядом, чихнул. – Чем она воняет? Вы что имели её как хотели? Клавдий и послушники виновато склонили головы. – Отец Евстафий, то место, что вы предпочитаете, мы не тронули. Он оскалился, как хищник, и, подойдя к запуганной и избитой девушке, грубо ощупав ягодицы, ввёл палец в зад. Она закричала, пытаясь оттолкнуть его. – Убирайтесь! – рявкнул на стоящих рядом монаха и послушников, те быстро ретировались, плотно, закрыв за собой двери. – Хорошая маленькая девочка. – Меня изнасиловали, как хотели, какая я теперь девочка? – простонала она, всё ещё пытаясь отползти. – Закрой рот, я не к тебе обращаюсь, а к твоей попке. Красненькая, синячки, били мою девочку. Бедненькая, – он начал гладить её ягодицы, дрожащими руками от подступившего дьявольского вожделения. Рианна осознала, что настоятель совсем сумасшедший и полный извращенец. Она снова закричала, да так, что сорвала голосовые связки, дёргаясь на полу, пытаясь отползти от этих похотливых лап. – Мою девочку надо пожалеть, помыть, – он встал и, схватив со стола вазу с цветами, швырнул их на пол. Девушка отползла, и забилась под стол. – Куда же моя девочка спряталась? Она хочет поиграть с папочкой? Иди сюда красивая, помыться надо. Рианна судорожно осматривала комнату в поисках спасения. Пыхтящий мужчина такой же крупный, как и Клавдий, наклонился и схватил за ноги. Она снова начала отбиваться и кричать. Он грубо вытаскивал её как неживую, вытащил, и когда она попыталась его ударить, развернул к себе задом, разорвал остатки платья и начал обмывать ягодицы водой из вазы, засовывая поочерёдно мокрые пальцы внутрь. – Какая красивая куколка, – развёл бёдра, жадно любуясь розовой плотью, но не открывшимися губами, а содомовыми воротами, ещё никем не тронутыми. Момент истины настал… вытащил дубовый член, пристраиваясь, в это время дверь внезапно вылетела с громким звуком, падая на пол. Настоятель вздрогнул и повернулся с вздыбленным членом на входящего. Рианна взглянула туда же. Там стоял взбешённый Оскар. Он недолго думая, отстрелил настоятелю яйца, тот взвыл от боли, подошёл к нему, в другой руке сверкнул окровавленный нож и безжалостно перерезал горло. После оглянулся на сжавшуюся девушку, подсел, бережно дотронувшись до распухшей губы. – Ты позвала меня, я пришёл. Она взглянула ему в глаза и упала в изнеможении в руки. Немногим раннее. Оскар домчался до монастыря достаточно быстро, несмотря не немалое расстояние от шатра Варина, поднимая облако пыли и, решив, что молотить ночью в ворота бессмысленно, всё равно никто не откроет, подпрыгнул и, как кот, вцепившись в них, полез наверх. Ловко перелез и спрыгнул с той стороны. На него сразу кинулись двое послушников, как гиены, стоящих в охране. Он мгновенно вырубил одного ударом кулака в нокаут, второго – завернул к себе спиной, как бублик, и вставил в кадык два пальца так, что мог в любой момент его вырвать. – Где она? – Кто? – прохрипел тот, сжавшись в струну. – Зеленоглазая пышногрудая блондинка, которую я привёз сюда два дня назад. – Эта шлюха? – Что? Я убью тебя мразь, если сейчас не расскажешь, где она и что с ней произошло? – он нажал на кадык так, что тот закашлялся. – Говори… – Клавдий трахал её по приказу настоятеля, а потом и нам приказал отиметь во все щели, кроме анального отверстия. Оно только для настоятеля предназначено. – За что так вы обошлись с ней, если она всего лишь хотела служить Богу? – У нас служат Богу только девственницы, а она таковой не являлась. – Где она сейчас? – У настоятеля, второй этаж в конце. – Этот тоже её насиловал? – он указал кивком головы на лежащего парня. – Да. Оскар вытащил другой рукой нож и так и, держа кадык послушника, врезал в мужское достоинство по самую рукоятку. Тот взвыл от адской боли, но выл недолго, так как его кадык уже летел на землю. Дальше подскочил ко второму и перерезал ему горло. На крик покойного послушника выскочили ещё трое монахов. Он всех перестрелял и с каменным лицом двинулся дальше. Заметил ещё одного трущегося монаха за колоннами, в мгновения ока уже был возле него и схватил за грудки, тесно прижимая к себе и злобно, выдыхая: – Если покажешь, где обитает монах Клавдий, останешься жив. – Убирайся, отродье ада. Но Оскар, недолго думая, сломал ему кисть и так и, держа вывихнутой наружу, схватил за шею, надавливая на артерию. – Он в своей келье, – простонал тот, корчась от боли. – Показывай, – прорычал и повёл его лицом вперёд, с завёрнутыми руками назад. Монах, еле держась от боли в сломанной кисти, привел к келье Клавдия. Оскар ударил его пистолетом по загривку, оглушив, но оставив в живых, и кинулся, будто вепрь, внутрь. Клавдий от неожиданности подскочил, как ужаленный, а в следующую минуту орал от адской боли. Оскар прострелил ему яйца, затем открыл рот, крепко держа за щёки, и ввёл дуло пистолета. – За Рианну, мразь. Выстрел и мозги горе – монаха разлетелись по кровати. Следующим его крепким шагом стали комнаты настоятеля. Он нёс девушку на руках, никто не посмел преградить ему путь. Новости о кровавой расправе разнеслись очень быстро по монастырю, всё притаились, не высовываясь, давая чужаку спокойно уйти. Дошёл до ворот, открыл одной рукой засов и направился к джипу. Уложил девушку на заднее сиденье и помчался к шатру Варина.