Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 31 из 63 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Сколько же боли и ужаса он перенес за то время, что я сидела в своей комнате. Какой кошмар! Никогда мне этого себе не простить! И после этого он провел себе операцию и примчался в Бундестаг. Саша, да вы не человек! А люди ничего не знают. Обвиняют его во всех своих бедах. Они ненавидят его! Где же справедливость?» – Если понадоблюсь, нажмите на кнопку. – Мария кивнула в сторону кровати. – Д-да, – ответила Анджеллина горько. – Конечно, спасибо. Мария напоследок кивнула ей, выражая сочувствие, и закрыла за собой дверь. Анджеллина подвинула кресло к кровати Саши. В тишине, прерываемой писком медицинского монитора, она наблюдала за тем, как медленно поднимается его грудь, подрагивают длинные темные ресницы; старалась не смотреть на следы пыток, от которых в горле застревал ком. Длинные волосы лишь украшали его, и эта мысль на мгновение вызвала в принцессе улыбку. Она произнесла тихонько: – Вы очень смелый человек, Саша. Однажды люди оценят вас по достоинству. В палату зашла Лавиния – королева Делиуара, следом – Астра и Анко. Анджеллина не сдвинулась с места. Ее скорбное выражение лица – отражение неискупимой вины – ослабило желание матери расспросить о побеге или хотя бы узнать, что случилось с прекрасными длинными, а теперь обрезанными волосами принцессы. Сцепив руки на животе, она подошла к дочери и поцеловала ее в макушку, шепча: – Знала бы ты, как я волновалась за тебя, моя смелая. Не стоит тебе быть одной в такое время. – Я была не одна. – Анджеллина не глядя взяла ее за теплую руку. Она сглотнула ком в горле, и слеза обожгла щеку. – Мама, я так виновата перед ним. Так виновата! Анджеллина обняла королеву за талию и дала волю слезам. Лавиния не показала своей растерянности. Она поглаживала дочь по голове, перебирая ее волосы, как вдруг заметила странную шероховатость у основания роста волос. – Милая, что с твоей головой? Принцесса отшатнулась и встала, впервые за долгое время взглянув матери прямо в лицо. – А что случилось с твоими глазами? Почему зрачки белые? Анджеллина быстро вытерла слезы тыльной стороной руки и оглянулась на Астру и Анко, будто ища поддержки у них, но на их лицах прочитала лишь недоумение. – Германская империя проигрывает сражение в море, – хрипло начала Анджеллина рассудительным тоном, стараясь не смотреть матери в глаза. – Завтра утром флот Великобритании причалит к берегам Куксхафена. – Верно. Так что с твоими… – Мы должны помочь Германской империи. Лавиния часто заморгала и приглушенно хлопнула ладонями. – Мы не можем. Война нас не касается. Я не могу рисковать жителями Делиуара. – Мне известно, что вся наша армия – наемники со всего света. Нет в их рядах делиуарцев. – Да, но услуги наемных военных стоят денег. – Тысячи людей могут погибнуть, а ты, королева одной из богатейших стран, думаешь о деньгах? – Анджеллина чуть повысила голос, и глаза ее загорелись нетерпеливым огнем. – На что они тебе? – Я не могу тратить деньги налогоплательщиков на благо жителей другой страны. Как королева я забочусь о делиуарцах. Думаешь, нам сейчас легко? Наша страна… – Легко? Конечно! Ты видела новости? Люди бегут, им страшно, они не хотят умирать. Германская империя не была готова к войне. У них практически нет сильных союзников. Мы должны им помочь! – У Великобритании тоже нет союзников. – Зато они готовы к завоеванию целой страны. А Германская империя в лучшем случае сможет оттянуть свой последний час. Эта война на первый взгляд бессмысленна. Кажется, что она – порождение мести. Но это не так. За ней кроется что-то куда страшнее. Лавиния подошла к ней ближе: – Милая, нам это не нужно. – Мы не можем остаться в стороне! – В тебе говорит горячая юная кровь. – Во мне говорит человек, которому не все равно. И если Делиуар не станет помогать, я… Тогда я… Тогда я выйду замуж за Сашу, как только он очнется, и Делиуар автоматически станет союзником Германской империи! Холодная дрожь пробежала по спине королевы. От шока она раскрыла рот, не в силах подобрать правильные слова. – Т-ты не сможешь. Я не благословлю такой брак! Тем более что ты еще несовершеннолетняя. Потом будешь очень жалеть о браке в столь раннем возрасте. – Мне и не нужно твое благословение, мама. – Слезы вновь скатывались по щекам Анджеллины, а голос преисполнился горечи. – Согласно закону, я могу выйти замуж за человека любой расы, нации, пола и должности, если мне и ему есть шестнадцать лет. – Прошу, одумайся! – Глаза Лавинии заблестели от подступивших слез. – Давай ты успокоишься, и мы поговорим. Разрушить свою жизнь ради этого… Безрассудно.
– Я не разрушаю свою жизнь. Я хочу спасти чужие! – В бессильном отчаянии принцесса сжала голову, зарывшись пальцами в волосы. – И если ты не думаешь о других, то подумай хотя бы обо мне! Она резко стянула парик и белые пряди с молочным отливом рассыпались по ее дрожащим плечам. Лавиния отступила, схватившись за сердце. – Что?.. Что с тобой стряслось? – Это как-то связано с… – Анко умолкла. – С чем? – напряженно спросила Лавиния. – С Сердцем ЗНР, – твердо ответила Астра. Казалось, она единственная, кто не поддался эмоциям и сохранял спокойствие. – Об этом лучше рассказать тебе, Анджеллина. – О чем они, доченька? Как это творение зла связано с твоим видом? Анджеллина покачала головой. – Если бы только с видом. Она подняла пальцы к глазу, словно хотела из него что-то вытащить, наклонилась так, чтобы волосы скрывали лицо, а когда выпрямилась и явила всем настоящий новый цвет своих глаз, окружающие ахнули. – А-анджеллина… – послышался хриплый голос. Она развернулась к Саше. Чуть разомкнув бледные губы, полуприкрытыми пустыми глазами он смотрел прямо на нее. – Твой вид… – На мгновение в его затуманенных глазах проскользнуло осознание. – Вот черт. Он вновь провалился в глубокий сон. 14 Первое свидание Каспар не знал точного времени, когда придет Александр, и твердо решил, что до момента встречи посвятит себя домашним хлопотам. Весь день он провел в приятном незнакомом волнении. Улыбка то и дело непроизвольно появлялась на его лице. Потрепанный невзгодами жизни Каспар стал забывать, каково это, когда в приливе нежности от одной только мысли о любимом человеке трепещет каждая клеточка тела, и ты по-настоящему чувствуешь, что живешь здесь и сейчас. Это происходило с Каспаром крайне редко. Радость от тех чувств не задерживалась надолго в его памяти, и насыщенные краски, в которые облачался мир в минуты мимолетной любви, стремительно тускнели. Со временем те единственные женщины, пробудившие в нем нечто похожее на то, что он испытывал сейчас, становились ему совсем безразличны. Его не терзала тоска, не преследовало желание вернуться. Как и он для них, они были для него той поучительной частью жизни, которая, привнеся нечто новое, теряла смысл и передавала эстафету следующему этапу. Но в этот раз все было по-особенному. Казалось, все складывалось именно так, как и должно – фундаментально. Так, как было им уготовано. Ближе к семи вечера Каспар закончил с сервировкой стола и угощениями: брускетты с лососем, сливочным сыром, специями и базиликом, фриттата с грибами, две порции бифштекса с листьями салата в оливковом масле и помидорами черри, а на сладкое – бисквиты в шоколадной глазури и графин яблочного сока. Зная аппетиты Александра, Каспар был убежден, что тот в лучшем случае, если только не будет сильно голоден, отведает всего понемногу. Он оделся, взял расческу, чтобы зачесать волосы назад, но, подойдя к высокому зеркалу, вдруг застыл. В последние дни он забыл о единственной причине, не давшей ему принять любовь короля тем роковым вечером, – возрасте. Тридцать восемь чертовых лет. Двадцать лет пропасти. Он смотрел на свое отражение во весь рост и видел не окрыленного любовью юношу, каким чувствовал себя в душе, а взрослого мужчину. Статного, высокого и подтянутого, довольно привлекательного в глазах подавляющего большинства, в шелковой бордовой рубашке с закатанными рукавами, отчасти подчеркивающей линии его мускулистых сильных рук, усыпанных выпирающими венами. Лицо его выглядело свежим и приятным, сине-голубые глаза в кайме длинных густых ресниц горели огнем жизни. И все же что-то было не так. Каспар приблизился к зеркалу и усмехнулся сам себе: мелкие тонкие морщинки незаметно проступали на лбу, надбровные дуги проявились четче, а тени на лице стали более резкими и глубокими. «Разве может молодой парень полюбить человека настолько старше его?» – вновь прорезались мучившие его сомнения. По всему дому разлетелась трель звонка. Каспар на скорую руку зачесал волосы и спустился в коридор. Не проверяя экрана домофона, он открыл дверь. – П-привет… – Александр смущенно улыбнулся ему, чувствуя, как от волнующего жара его лицо становится пунцовым. Каспар незаметно сглотнул и крепче сжал ручку двери. – Добрый вечер. Прошу, проходите. Когда дверь за ним закрылась, Александр, словно избегая зрительного контакта, повернулся к шкафу, положил на пуфик рюкзак и снял пальто, тут же бережно принятое Каспаром и повешенное на крючок вешалки. На нем были белая рубашка, заправленная в черные свободные брюки. Ничего лишнего. Он повернулся к Каспару все с той же улыбкой, не в силах поверить, что ничто не помешало ему прийти: ни незапланированные встречи, ни какая-нибудь авария, перекрывающая всю дорогу. Только они вдвоем во всем доме. И никого больше. – Как вы добрались, Ваше Высочество? – Давай снова на «ты». Как-никак мы… – Александр умолк и повернулся в сторону кухни. – Такой приятный аромат. – Да, приготовил по мелочи. – Каспар взял его рюкзак. – Давайте… Давай я покажу тебе твою комнату.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!