– Думаете, уничтожив ЗНР, мы что-то изменим? Лишь разозлим их еще больше. К тому же, как я поняла, ценен не компьютер, который можно отстроить заново, а ядро. Но Саша вряд ли поделится с нами хоть какой-то информацией о нем. – Из ваших неутешительных слов я делаю вывод, что вы смирились с поражением. Карла встала с места. – Я никогда не скажу это Бундестагу, да и вообще хоть одной живой душе. Но раз мы откровенничаем… У нас нет союзников, армии, которая могла бы хотя бы поравняться с ними, нет военной техники, способной дать отпор их горгонам. Только чудо поможет нам. * * * Пробило три часа ночи, когда Саша очнулся в холодном поту. В горле пересохло от жажды. Заполненное болезненной тяжестью тело словно придавили к кровати. Он с трудом сел, упершись дрожащими руками в матрац, и лишь тогда заметил перед собой, под настенными часами с датой и временем, Анджеллину, уснувшую у стола. Из-за теплого неяркого освещения он поначалу не различил ее почти белых волос. С невероятным облегчением он осушил кружку воды и убрал волосы с мокрого лба. – Андж… Проснитесь. Она дернулась. В ее лениво открытых глазах вспыхнули искры, и она вскочила со своего места. – Вы очнулись! – Мне нужно в замок… – И вам привет, Ваше Высочество! – Нет времени на формальности. Мне нужно в замок. – Никуда я вас в таком состоянии не отпущу. – А я вас и не спрашивал, – отвечал он безразлично. Анджеллина сжала кулаки, чувствуя, как к горлу вновь подступает ком. Десятки заготовленных извинений так и остались на ее языке, сдержанные мимолетной обидой принцессы на грубость, которая, она уже и забыла об этом, была неотъемлемой частью поведения Клюдера. – Вы здесь одна? – С телохранительницей, она за дверью. – Что с вашими волосами? И глазами. Все дело в ядре? – Именно так, – продолжила она тише, избегая смотреть на принца, который, впрочем, будто не был ею заинтересован и поглядывал в сторону двери в ожидании прихода медсестры. – Вы что-нибудь рассказали обо мне? – Я похож на того, кто все выдал? – Вы… Вас пытали. – Тонко подметили. – Хватит так со мной разговаривать! Сделайте исключение хотя бы в такие трудные времена. Я волновалась за вас. И Астра, и Анко. – Приятно знать, – отвечал он все так же безучастно. – Давно это с вами? Анджеллина наматывала прядь на палец. – Две недели. – Есть какие-нибудь странные симптомы? Ухудшилось здоровье? – Все как обычно, разве что вижу порой странное. Словно чьи-то воспоминания… А еще я видела вас. Видела, как вас мучили. – Видно, ЗНР отметило вас своими цветовыми кодами. Сделало своим сосудом. – Что это значит? Саше вспомнились слова Авроры, и несмотря на то, что он еще в плену намеренно отгородился от лишних человеческих переживаний, убедив себя в их бессмысленности, в груди у него на мгновение все сжалось от жалости к Анджеллине. Он не мог сказать ей правду, как и не мог пока предположить, что делать дальше. – Не знаю. Уж простите, но сейчас не до этого. – Не сейчас? А когда же? – Прошу прощения, принцесса, но есть дела поважнее ваших преображений. – Как же вы холодны, Саша! Невыносимо холодны. Абсолютно ко всем. Если ЗНР отняло у вас сердце, надеюсь, этого не произойдет со мной. Он демонстративно положил руку на грудь. – Сердце пока на месте. Менять не пришлось. – Аргх! – Как же ей хотелось топнуть ногой и дать волю своей обиде. – Без сознания вы были куда… – Нормальнее? Удобнее? Она удивленно выпучила глаза, задыхаясь от бешенства. – Невыносимый человек. Вы не были достойны ни одной из пролитых мною по вам слез. – Анджеллина вышла из палаты, едва не столкнувшись с медсестрой, и подошла к распахнутому окну в коридоре, чтобы отдышаться. Хамство Клюдера было непостижимо для принцессы, потому ранило ее до глубины души. Если поначалу в его колкостях проступала дружелюбная усмешка, то теперь у нее складывалось впечатление, будто она была Саше действительно неприятна. «Ну почему он такой?» – Анджеллина моментально находила ответ в его же давних откровениях и все равно не понимала, как может человек в столь юном возрасте быть настолько бесчувственным, хамоватым, не задумывающимся ни о словах, ни о той боли, которую они причиняют. За верой в его бескорыстную доброту, благодаря которой она все еще жива и свободна, пряталось горькое осознание: «Саша ничего не рассказал им не ради меня. Он просто не хотел, чтобы ЗНР досталось им». Услышав его размеренные приближающиеся шаги, она быстро вытерла подступившие слезы горечи и вздохнула. – Вы едете со мной? – спросил Саша, как принцессе показалось, извиняющимся тоном. – Куда же я от вас денусь? – ответила она, не глядя на него. – И, кстати, Делиуар поможет вам, чем сможет. Войсками, во всяком случае. Он встал рядом, и на принцессу повеяло запахом лекарств. – Спасибо за помощь. – Как-никак во всей этой ситуации есть и моя вина. – О да, – вдруг оживился Саша. – Не будь вы такой любопытной… – Если я признаю́ свою вину, это еще не значит, что разрешаю вам это обсуждать и выставлять меня дурочкой. – Я так и не говорил. – Он окинул ее пристальным взором, а Анджеллина, по-прежнему обиженная, смотрела в окно на далекие звезды. – Но, если честно… – Саша, – прошипела она сквозь зубы, – думаю, вам лучше помолчать. Наговорите еще сейчас… – Тогда позвольте сказать последнее, прежде чем мы уедем. Водителя я уже вызвал. Анджеллина наконец взглянула на его каменное лицо: тень улыбки, если она и была, исчезла бесследно. Только чудные алые глаза сохраняли отражение искренности его закрытой души. – Завтра мне придется перепрограммировать Анко и Астру, чтобы те в любой момент могли защитить себя. Вам же я не могу обещать полную безопасность. Мне нужно вновь проверить ваш организм как тогда, а после, утром, вы вернетесь домой в Делиуар. Возражения не принимаются. * * * На время Грейт-Ярмуту – маленькому городу в графстве Норфолк на берегу Северного моря – пришлось превратиться из центра пищевой промышленности в средоточие британской армии. Именно отсюда в Куксхафен отплывали подводные лодки и авианосцы с укрывающими военные самолеты куполами, пробить которые не смог ни один германский истребитель. Город превратился в живой механизм, напоминая только прибывшему Александру отель «Гранд Делиуар». В наскоро построенных промышленными 3D-принтерами казармах суетились солдаты: им предстояло отправиться в Германскую империю по проложенному утром коридору. В сопровождении Робин, молчаливой и задумчивой, Александр зашел в парадный вестибюль ратуши на берегу реки Яр и вдохнул теплый цветочный аромат. Жизнь в старинном здании будто подчинялась собственным законам, игнорирующим подготовку к атаке во внешнем мире. Высокий потолок с витражными вставками, орнаментальная плитка в холле, старинные полотна в золотых рамах над застекленными стендами с миниатюрными макетами будущих построек, парадная закругленная лестница с красной ковровой дорожкой, большой обеденный зал с колоннами у деревянного балкона во всю стену, старинные массивные комоды с фарфоровыми цветками – от многого веяло далекой стариной. Александру была назначена встреча с главным инженером, проектировавшим камеры, пыточные и морги – Дасом Чхве, девушкой двадцати восьми лет. Худощавая, высокая, в элегантном свободном костюме черного цвета с вышитыми серебром паутинками, сочетавшимися с ее серебряными сережками в форме паучьей сети; ее пиджак с широкими плечами, казалось, был на несколько размеров больше положенного.