Пока проходила их встреча в одном из свободных кабинетов, Робин покорно ждала за дверью, обдумывая, как ей поступить. В голове звучал неумолчный вопрос: «Зачем я здесь?» Из-за тяжелой ответственности за жизнь короля. Из-за чувства привязанности, многопудовой гирей тянущегося из самого детства. Из-за слова, данного Каспару. С щемящей в груди тоской Робин вдруг поняла, что причины не связаны с ее истинными желаниями. Она приняла их как должное, как нечто естественное для ее образа жизни – подчинения. Ей вспомнились усмешки Теры над ее неспособностью к самостоятельности и отстаиванию своего мнения. Временами перед сном, когда от усталости мысли о работе отступали, Робин ощущала, как клокочет в ней бунтарский дух и в жилах кипит раскаленная кровь, стоило лишь задуматься об уходе. Но наутро она вновь превращалась в покорного слугу. С Александром, порой думала она, ей невероятно повезло, но часто, когда он нуждался в поддержке, она его совсем не понимала. Сознание ее беспомощно металось в поисках удовлетворительного ответа. Покоя не давала и Челси. Как сообщили Робин, зарекомендовав себя, она собиралась остаться в Куксхафене работать в пыточных. «Хуже места для нее не найти». – Не ожидала увидеть тебя здесь! – окликнули ее. Ошарашенная Робин подумала о том же самом, увидев Теру. Она уже была одета в военную форму: темно-зеленую, в холодных оттенках, куртку с черным капюшоном и множеством кармашков и штаны, заправленные в черные ботинки. – Что ты здесь делаешь? – Робин оттолкнулась от стены. – Решила прогуляться по второму этажу, пока готовят мой заказ. – Заказ? Разве солдаты обедают не в казармах? – Ты предлагаешь мне есть то безвкусное месиво? – Тера скрестила руки на груди с многозначительной усмешкой. – Я могу себе позволить гораздо больше. К тому же предпочту обедать в красивом зале, а не в какой-то закругленной бетонной коробке, ведь кто знает, когда в следующий раз выдастся такая возможность. Робин почти улыбнулась ей и уставилась в пол. – Ты все-таки решила служить им? – Разочарована во мне? – Тера встала перед ней, и Робин невольно прижалась к стене. – У тебя такой расстроенный вид. Робин оглянулась на массивную дверь кабинета в двух метрах от нее, за которой беседовали король и инженер, и прошептала: – А как иначе? Ты же… – Что? – чуть наклонилась Тера. Взгляд ее был вызывающим, режущим, и все же казалось, что она получает удовольствие от их разговора – одного из немногих, не рисковавших закончиться дракой, сменив словесные баталии. – Ты пригодилась бы на другой стороне. – Да что ты? И сколько же на той стороне платят? – Снова ты о деньгах. – А о чем же еще? – Тера развела руками. – Робин, ты совсем не понимаешь главного в этой жизни. Всегда нужны деньги. И много. Они твоя подушка безопасности, твоя опора, с которой ты можешь получить все что угодно. Может, тебе и хватает ежемесячного жалования за круглосуточную охрану монарха при полном отсутствии личной жизни и свободного времени, но я не такая. Я хочу жить в свое удовольствие. – Убивая ни в чем не повинных беззащитных людей? Тера осклабилась. – Сказала телохранительница убийцы. И плевать, что он не главный, все равно убийца. Интересно, ты высказывала ему свое недовольство или, как обычно, держишь все в себе? – В ее глазах блеснуло озарение, и на лице расплылась насмешливая улыбка. – Стой, так ты не хочешь в этом участвовать, да? Конечно, у тебя на лице все написано. Ты, как обычно, не решаешься на авантюры, даже если от этого зависит твоя жизнь, и ждешь, когда все решится как-то само и без тебя… «По-хорошему», точно! Ты просто трусиха, вот и все. Ничего не изменилось, Робин Кац. Ты можешь быть круглой отличницей и лучшей выпускницей Академии, если смотреть на оценки, но ты знаешь, что на самом деле ни фига не лучшая и никогда такой не станешь. Будешь вечно у кого-то под крылышком, будешь выполнять чужие приказы, а под конец жизни не сможешь вспомнить ничего, кроме работы. – Тера отчеканила каждое слово без прежней улыбки. – Твоя жизнь не имеет никакого смысла. Даже для тебя. Раздался писк. Тера вытащила из кармана пульт с мигающим огоньком и выключила его. – Я пойду обедать. А ты стой дальше, будто сторожевая собака. Увидимся когда-нибудь. Когда она ушла, Робин села на скамейку и склонилась над дрожащими коленями. * * * – Формально схватку выиграла я. – Тера едва сдерживалась от открытой агрессии. – Не припомню, чтобы в правилах разрешалось хватать соперницу за волосы, – парировала Робин. – Вот именно, что не разрешалось, но и не запрещалось. Так что решение принимается самостоятельно, а я решила взять тебя за волосы. – Однако я же не схватила твои волосы, а они у тебя в три раза длиннее. – Твои проблемы. – Это подло! – воскликнула Робин. – Нет, просто ты слишком честная, Кац. Под тускнеющими лучами клонящегося к горизонту солнца Лаура и Логан сидели на невысоких уличных ступеньках, спускавшихся к песчаной арене во внутреннем дворике Академии. Работники выравнивали песок после дневных тренировок и расставляли сдвинутые блоки по колено высотой точно по указанной круговой разметке. Молча, потягивая сок через многоразовые трубочки, девочки наблюдали за спором Теры и Робин, приближающихся к ним по открытому уличному коридору с десятком арок. – Они уже успели отличиться, – оторвалась от сока Логан. – Причем на первых же занятиях, – согласилась Лаура, поправляя юбку голубого платья так, чтобы подол скрыл ее ноги. – Думаешь, подружатся? – Они ссорятся чуть ли не с первого дня обучения, вот уже месяц, и их отношения лишь накаляются, так что, думаю, нет. Логан поставила стаканчик с соком и встала: уж очень сильно ей натирали узкие джинсы. Из своей синей кофты она тоже давно выросла, но родители не спешили отправлять новые повседневные вещи, которые разрешалось носить до или после занятий. Логан затянула темно-каштановые волосы в тугой высокий хвост и устало потянулась. – А, вы тут. – С противоположной стороны от той, откуда шли Тера и Робин, к ним вышла Ксара. Глядя на ее деловой вид – коричневая юбка по колено и рубашка с коротким рукавом, – любой мог бы сказать: «Она точно за что-то отвечает». И не ошибся бы: Ксара была старостой. – Мне тут дали список пар на завтрашнее занятие по рукопашному бою. – Можно было бы и прислать. – По тону голоса никогда нельзя было определить, довольна Логан чем-то или наоборот. Вот и сейчас никто не понял, отнеслась она к Ксаре с легким сиюминутным раздражением, или просто дружески напомнила ей о такой возможности. – Да, но раз уж вы здесь, почему бы не огласить. К тому же, судя по списку, завтра будет жарко. Хотела заранее успокоить кое-кого. – Кого? – встала Лаура. – Что, в комнатах не сидится? – Слова Теры воспринимались как плевок: она еще не отошла от разговора с Робин, которая, стоя чуть поодаль, смотрела ей в затылок негодующим взглядом. – Вы завтра снова в паре. – Опять?! – взорвалась Тера, хватаясь за голову. Затем она закатила глаза и махнула рукой. – Нет, я, конечно, не против снова победить эту доходягу, но они же не собираются ставить нас в пару все четыре года? – Это уж от вас зависит. – Ксара обратила взор на Логан. – Мы с тобой будем бороться. – Заметано. – А с кем буду я? – напомнила о себе Лаура. На секунду все замолчали, а потом Ксара, глубоко вздохнув, осторожно, будто боясь ответом спровоцировать лишь большее количество вопросов, произнесла: – Посчитали, что тебе лучше воздержаться от рукопашных боев. Лаура захлопала ресницами, крепко сжала губы, улыбнулась и кивнула, в то время как глаза ее передавали горькое позорное разочарование в собственных физических данных, которыми она не могла похвастаться. Никто не говорил об этом вслух, но все, с жалостью или неприязнью, признавали, что ей здесь не место. Под длинной юбкой платья скрывались наливающиеся синяки после недавних проигранных схваток, короче которых не видел ни один преподаватель Академии. Лаура относилась к своей слабости с полным пониманием, стараясь смириться с тем, что ей, возможно, не дана грубая физическая сила. Да она и не хотела ею владеть. С самого детства ей была уготована карьера графического художника, но все изменилось, когда в третьем классе к ней перевели Логан. Чудеснее, дружелюбнее и удивительнее девочки она не встречала. Они сразу нашли общий язык, подходя друг другу, как два осколка некогда целого предмета. Никогда Лаура не понимала, что такого в ней нашла Логан – девочка с фарфоровой кожей, открытым лицом и высоким лбом, пухлыми розовыми губами, четкими скулами и фигурой баснословно дорогой шарнирной куклы. В будущем, уверяла Лаура, Логан станет сказочно красивой девушкой, и не будет на свете человека, способного не уделить ее красоте хотя бы секунду восхищения. О себе же Лаура думала, что ни в ее медовых глазах, ни в соломенных волосах, ни в скованном, застенчивом поведении не было ничего, что привлекало взгляд. И все же они подружились и очень скоро поняли, что не смогут прожить друг без друга и дня, и потому, когда в тринадцать лет Логан решила поступить в Академию, Лаура не задумываясь последовала за ней. И, несмотря на неудачи в учебе, еще ни разу об этом не пожалела. – Обидно, наверное, когда тебя так быстро списывают со счетов, – едко отметила Тера. – Тебе бы помолчать, – прошипела Логан сквозь зубы. Робин прошла мимо, умышленно задев Теру плечом, и встала перед Лаурой. – Не расстраивайся. В следующий раз поставят. – Я и не расстроена, – произнесла Лаура с заметной горечью. – Может, тебе лучше уйти, пока что-нибудь себе не сломала? – Тера, уймись! – А что, разве я не права, Логан? – Азарт в ее глазах исчез. – Наши будущие профессии будут связаны с постоянным риском. Это тебе не рисульки свои рисовать. Да, я видела, как во время пар ты сидела и рисовала цветочки да пейзажи карандашом в тетради. Себя не обманешь, Свон. Можешь хоть в армию себя запихнуть, а душа все равно… – Она старается изо всех сил. Не все должно получаться сразу, – вступилась Ксара. – Да у нее вообще ничего не получается. На лице написано, что все это не ее. – Однажды обязательно получится. – Логан положила руку на опущенное плечо Лауры. – А тебе лучше бы за собой следить.